В башне

Часть 4 из 19 Информация о книге
  С улицы
   В мертвенном свете стеклянных шаров
 Женщина в каменной маске,
 Нужная взбодренность четких шагов,
 Встречи безличны, заучены ласки.
 
  Сердце изжило, забыло мечту,
 Первые взгляды, пожатья,
 Солнце и яблоня в нежном цвету,
 Радостней цвета их белое платье.
 
  Режущий ветер качает шары,
 Снег от мороза хрустит под ногами,
 Улица в наглом захвате игры
 Телом продажным, тупыми словами.
 
  Кто он, который придет и возьмет,
 Вялый, поникнет на груди.
 Снова и снова она проклянет:
 Дьявольской город — ни звери, ни люди.
 
  Смерть с нею заживо правит пиры,
 Смятое ложе, гробница.
 Режущий ветер качает шары,
 Черная шляпа, как черная птица.
 
 
  Арлекин
   За кулисою один
 У заветной дверцы
 Плачу, бедный Арлекин,
 О разбитом сердце.
 
  Гаснет лампа, все тесней
 Обступают тени,
 Вторит ночь тоске моей
 Песнею осенней.
 
  Вот твой бубен, обруч твой,
 Звездная повязка.
 Где теперь ты, что с тобой,
 Золотая сказка?..
 
  Лейтесь слезы вы мои,
 Бисерные блестки
 Мойте слезные ручьи
 Грязные подмостки.
 
  Хлещет дождик, ветер пьян,
 Вздулась парусина,
 Пропади ты, балаган,
 С горем Арлекина.
 
 
  «Ослепший месяц странно гас…»
   Ослепший месяц странно гас,
 Вокруг менялись очертанья,
 Куда-то тихо плыли зданья
 И кто-то в даль спешил от нас.
 
  Мы шли. Был страшен ранний час,
 Был страшен каждый миг сознанья,
 А месяц гас, и плыли зданья,
 И кто-то в даль спешил от нас.
 
 
  Сон
   Я трепетал, наш путь был горд и страшен,
 На встречу нам плыл облачный чертог,
 Багрянцем роз и золотом украшен.
 
  На грани медлил огнеликий бог,
 И кругозор туманился широко.
 Я посмотрел и оглянуть не мог.
 
  Мелькнули срывы белого потока,
 Верхи камней и скалы на весу,
 «Ко мне, ко мне», — шумел он издалека.
 
  На склоне лес и тайное в лесу.
 Он слал привет. Я вспомнил дев пещерных,
 Их вольный смех и дикую красу.
 
  Поля, селенья на уступах верных.
 Туда, туда. Но снова синева.
 Тревожней высь и шум от взмахов мерных.
 
  Теснило грудь, мутилась голова,
 За мыслью мысль противилась несвязно.
 И были мне орлиные слова:
 
  «Учись парить без страха и соблазна».
 
 
  Дьяволы города
    Дьяволы города, цепки их сети,
 Над бредящим городом черный покров,
 Хмурые улицы в мертвенном свете
 Колеблемых ветром стеклянных шаров.
 
  Дьяволы города, купли и мены,
 Кто не предатель, кто здесь не лжет?
 Справа и слева все стены и стены,
 Вывески, вывески, пасти ворот.
 
  Дьяволы города все запятнали.
 Бледный мечтатель в камнях тюрьмы.
 Чахлые дети в промозглом подвале,
 Женщина с сердцем страшнее чумы.
 
  Дьяволы города, все им не сыто,
 До боли изведана каждая ночь.
 А дни? Иль не знаете, солнце убито.
 Прочь из проклятого города, прочь!
 
 
  Цветок
   Дочь солнца и земли,
 Она была цветком,
 И от людей в дали
 Росла в лесу глухом.
 
  Сошлись мы в поздний час
 Меж уличных огней,
 И страсть взманила нас
 От шума и людей.
 
  Смеялся в хрустале
 Янтарный бес вина,
 Свет гас и в теплой мгле
 Мы были два звена.
 
  Я вкрадчиво шептал,
 Как шепчет ветерок,
 Я нежно целовал,
 Я знал, она цветок.
 
  Мелькнула сказкой ложь,
 Вновь улица, рассвет…
 Спросил я: «ты придешь?»
 Сказала: «да», как «нет».
 
 
  Дочь города
   Когда затихнет город гулкий,
 Она, дочь бездны городской,
 Сойдет в кривые переулки
 С плаката модной мастерской.
 
  На перекрестке, молча, станет
 И как судьба подстережет,
 Полночный взгляд ее заманит
 И черной молнией зажжет.
 
  На миг преступишь в знойном чуде
 Заклятье стен и смех колес,
 Целуя дерзостные груди
 И шелк дурманящих волос.
 
  Но глянет утро из тумана
 В заголубевшее окно,
 Поймешь, что сердце было пьяно
 И лживым сном обольщено.
 
  К степным просторам нет возврата.
 Не будет солнечных побед,
 Смотри, опять она с плаката,
 Смеясь, кричит тебе вослед.
Перейти к странице:
Предыдущая страница
Следующая страница