Морской эмир (СИ)
Зато когда он повернулся ко мне, сперва улыбаясь, а затем медленно мрачная, я вдруг заметила тот самый гомон вокруг.
И оглянулась.
Весь зал смотрел на меня. И гости эмира были в бешенстве.
Глава 7. Лучица или харовая водоросль
А на меня вдруг потихоньку начинало накатывать понимание, что я в чужом городе, в чужом дворце и вообще — в чужом мире, где у меня нет ни одного близкого и родного человека. И при этом я хожу, дышу, двигаюсь тут среди водорослей в замке, полном воды, так, словно все в порядке. Словно это совершенно привычно и обыденно.
Страх, который вспыхнул мгновение назад, начал потихоньку сковывать каждую мышцу, каждый нерв.
Когда я подплыла к эмиру, отчетливо замечая, что на нем лица нет, у меня уже тряслись кончики пальцев. И даже тот факт, что море теперь было моими вторыми руками, уже не спасал. Наоборот, с помощью соленых вод я лучше ощущала настроение толпы. Теплые и холодные потоки, то и дело достигающие моей кожи, приносили мне информацию обо всем вокруг: о положении рыб, о движении гостей, о настроении людей… Я не глядела по сторонам, но видела все, что было нужно.
Достаточно оказывалось лишь обратить на это внимание.
— Какого дохлого кракена ты сделала? — прошипело что-то слева, и я дернулась, как ошпаренная, потому что вода с этой стороны резко стала горячей.
Повернув голову, я поняла, что это шипит мне в ухо родная сестра Тирреса, эмирита Мальва Неро. И сегодня она была с хвостом в дорогущих украшениях и легком наряде из водорослей и ракушек, прикрывавшем грудь. Вообще, если присмотреться, то все гости в зале в этот раз носили хвосты. С ногами оказалась я одна.
— Тебя не было неделю! А теперь ты являешься на священный праздник Солнолуния вот… с этим? — теперь эмирита отчетливо начала рычать. Ее длинные белые волосы, обычно уложенные с помощью какого-то восхитительного колдовства, сейчас растрепались и будто бы ожили, как у эмира. Они разделились на толстые серебряные пряди и зашевелились в воде, как облако змей. — Решила опозорить нас? Я уже молчу про осквернение и оскорбление наших богов!
Я не могла выдавить из себя ни слова, совершенно ошарашенная этим напором.
Слова капли Бу вспомнились как никогда не вовремя. Она сказала, что у меня исчезнут друзья в Айреморе, но я не думала, что это произойдет так быстро. К тому же у меня и друзей-то здесь не было, потому перспектива не показалась мне в тот момент столь уж ужасной.
Расплата за помощь демона воды наступила чересчур быстро.
— Почему ты нападаешь на меня? — выдохнула я, исключительным усилием воли заставив себя выйти из ступора. — И что значит меня не было неделю?
— Ты убежала с ужина, — раздалось с другой стороны от меня.
И на этот раз голос принадлежал Латимерии. Она тихонько подплыла справа, но ее я уже почувствовала на несколько мгновений раньше благодаря потокам воды.
Латимерия как-то беспокойно посмотрела на меня, а я все ждала, появится ли в ее лице раздражение, как у сестры и всех присутствующих в зале. Но девушка встряхнула коротким одуванчиком волос и коснулась моего плеча.
— Ты сбежала неделю назад. А потом тебя никто не мог найти, — закончила она, беспокойно отдернув руку от меня и заозиравшись по сторонам. — Куда ты пропала?
Казалось, хотя бы она меня не ненавидит. Но боится.
Кто знает, что лучше?..
— Не трогай ее, если не хочешь заразиться, — презрительно бросила Мальва, подняв руку к лицу и прикрыв нос, словно от меня дурно пахло.
— Мальва, прекрати, — рявкнул Тиррес, выходя вперед и приближаясь ко мне.
Шум толпы усиливался, а, учитывая то, как вода разносила звуки — многократно сильнее, чем воздух, — зал начинал гомонить так, что вот-вот могли затрястись стены.
— Тишина! — скомандовал эмир, и черные брови на его светлом лице сдвинулись.
Он махнул рукой, и неизвестно откуда взявшиеся воины-русалы, в руках которых были самые настоящие трезубцы-копья, выскочили вперед, оттесняя толпу к стенам.
Повсюду засверкали серебром чешуйчатые хвосты, блеснула магия, и я с изумлением обнаружила растущие прямо на глазах ледяные стены вокруг меня и эмира. Двух его сестер оттеснило куда-то назад, а я перевела взгляд на Тирреса и замерла.
Это было какое-то восхитительное колдовство, от которого покалывало кожу тысячей ледяных иголочек. Глаза морского повелителя светились калено-белым серебром, когда он смотрел на меня, а фигура оставалась неподвижной. Но свет, льющийся из глаз, будто промораживал все вокруг, создавая из воды непроходимую ледяную стену до самого потолка.
Буквально через долю секунды мы были уже совершенно одни. И ни звука не проникало к нам в этот смертоносный синевато-белый кокон, внутри которого эмир сурово смотрел на меня и молчал.
Вода перестала потрескивать от морозной волшбы и затихла. Словно бы вместе с моим сердцем.
— Ну и как тебе пришло в голову продать душу демону? — спросил тихо Тиррес, не приближаясь ко мне ни на шаг, так и оставаясь на расстоянии чуть больше вытянутой руки.
Все внутри сжалось.
Да, я никогда не верила Тирресу. Но он всегда улыбался, когда смотрел на меня. И теперь я вдруг как никогда ярко ощутила, что мне этого не хватает. Даже если где-то он мне лгал, он все равно незримо поддерживал меня. Теперь эта поддержка исчезла.
Тем сложнее было это выносить, потому что я все еще чувствовала нашу связь. Наша общая, разделенная пополам магия забурлила под ребрами, почувствовав хозяина. В кровь плеснул адреналин, нарушая дыхание, сбивая сердечный ритм.
Проклятье…
Сейчас стало совершенно ясно, что он был моим врагом, а я хотела до него дотронуться.
— Я тебе не враг, — вдруг покачал головой Тиррес и будто выдохнул. Через силу, резко, скривившись так, словно я произнесла предыдущую мысль вслух и она его оскорбила.
— Как ты?.. — ахнула я, испугавшись, что каким-то образом мои мысли становятся достоянием общественности.
Этого еще не хватало в комплект к остальным бонусам.
— Я не слышу твоих мыслей, — покачал головой он, а я все продолжала читать мимику его красивого лица, пытаясь понять, чего ждать дальше. Теперь он хмурился так, словно я ему нож в сердце вонзила и проворачиваю там. — Но я чувствую, когда ты отдаляешься, мысленно отрезаешь меня от себя. Ты пытаешься разорвать связь эолана и эолы. Сила натягивается, трещит. Она будет сопротивляться.
Я нахмурилась, вдруг осознав, что чувствую все, что он говорит. Рука сама потянулась к грудной клетке, которую словно тисками сжало. Казалось, кто-то зацепился крюком за вены и артерии и тянет их наружу.
— Ну, прости, — ядовито выдохнула я и опустила руку. Ничего, пусть будет неприятно. Это даже хорошо. Отрезвляет. — Не хотела причинять тебе дополнительный дискомфорт. Я же так виновата в том, что попала в Айремор и стала твоей пленницей, правда? Так виновата в том, что какого-то лысого осьминога наша магия объединилась! И ужасно провинилась, когда ваш дурацкий морской конек выбросил меня в долине черных дольменов, высасывающих магию и жизнь! Ну просто ужас, это же надо так накосячить! Ты уж прости меня, дуру бесхвостую. А если не простишь, что иди, пожалуй, в задницу!
Нет, я не была достаточно смелой, чтобы кричать, грубить и проявлять агрессию в сторону самого сильного морского колдуна из всех. Того, который мог бы чуточку ошибиться с расчетами своей ледяной клетки и заживо вморозить меня в нее, не моргнув и глазом.
У меня тряслись руки, и я была вынуждена спрятать их за спиной. Мне было страшно. Но мне было еще и ужасно обидно.
Ведь я ничего никому не сделала. Я не просила отправлять меня в Айремор, да и в Огненную империю тоже не просила. Но в последний месяц жизнь превратила меня в бумажный самолетик, запущенный с утеса вниз во время урагана. И теперь меня трепало из стороны в сторону, я не могла ни вернуться назад, ни коснуться земли.
Кажется, у меня из глаз брызнули слезы. Но, слава богу, в воде это было не видно.