Когда плачут драконы (СИ)

— Кто вы такие? — рявкнул тот, оборвав Кайю и вынудив Вилхе ступить вперед, заслоняя ее от обидчика. Однако Кайя крепко сжала его руку, словно о чем-то предупреждая, и искренне улыбнулась.
— Меня зовут Кайя, а моего брата Эйнард, — сообщила она негостеприимному хозяину, и Вилхе с трудом удержал себя от изумления, услышав, каким именем она его наградила. — Наша мама — ведунья, и ей очень нужна хотя бы одна чешуйка серебряного дракона. Вот мы и отправились на поиски…
— А сюда как попали? — нахмурил брови хозяин, однако для нового вопроса выбрал уже далеко не такой грозный тон: очевидно, бесхитростное лицо Кайи и ее беспечная болтовня делали свое дело. А Вилхе, заранее настроив себя против местных жителей, наверняка бы все испортил.
— Так на собачьей упряжке по льду, — будто удивленно ответила Кайя. — Кое-как сквозь бурю продрались, но на том берегу охотники сказали, что продали серебряного дракона одному из кеотян, и нам с братом ничего не оставалось делать…
— А деньги у вас имеются? — нехорошо прищурился хозяин, и теперь уже Вилхе не утерпел. Если эта тварь за прилавком вознамерилась их ограбить, пусть знает, что перед ним отнюдь не дурачки малолетние, которых легко обвести вокруг пальца.
— У нас есть кое-что получше, — залихватски улыбнулся он, — в упряжке. Но торговаться мы будем только с владельцем дракона. Вы, если ничего о нем не знаете, лучше сразу скажите, а то нам еще возвращаться — не приведи Ивон в новую бурю попасть.
Хозяин косо поглядел на него, потом снова обратил свой взор на Кайю.
— Скажи своему брату-торопыге, что, если он хочет получить серебряную чешуйку, придется у нас здесь осесть надолго, — заявил он. — Парни на юг двинули и ящера с собой прихватили. Вряд ли до весны вернутся. Сейчас самое хлебное время.
Вилхе моментально понял, о каком «хлебе» шла речь: местные пираты отправились на промысел. Но каким образом они могли выбраться с острова на корабле, если все Северное море давно затянуто льдом? И зачем им в этом деле дракон?
— В Южное море? — уточнила Кайя, прежде чем Вилхе успел вставить хоть слово в ответ, и глаза у нее заблестели словно в какой-то мечтательности. — Ах, как бы я хотела хоть краем глаза увидеть это чудо: говорят, оно совсем не похоже на наше. Оно не замерзает даже зимой, и в нем возятся удивительные разноцветные рыбки и восьминогие животные… — тут она осеклась, захлопала глазами. — Только как же туда попасть? Корабль льды раздавят, а без корабля…
— Так на то ящер и нужен — чтобы корабль на полозьях по льду тянуть, — ухмыльнулся ее растерянности хозяин кабака. — Этт тебе не ездовые собачки.
— Наши собачки летать не умеют, но в обиду себя не дадут, — улыбнулась в ответ Кайя. — Они у нас очень быстрые. Да и поклажа у них не чета драконьей. Как думаете, сможем мы их догнать, если прямо сейчас поедем? Просто нам с братом ну никак нельзя без серебряной чешуйки домой возвращаться. А искать нового ящера — сами понимаете…
Хозяин повел плечами.
— Два дня назад они отправились — аккурат как буря утихла, — сказал он. — Вот сама и решай, способны ли твои собачонки такую фору отыграть. Я бы на вашем месте не стал рисковать.
— Обманываете, — снова улыбнулась Кайя, а Вилхе едва не вытаращился на нее: уж не тронулась ли она умом, если решилась заигрывать с подобным типом? Однако Кайя примерно опустила глаза, изображая смущение. — Уверена, вы бы уж точно рискнули.
Хозяин в ответ тоже расплылся в самодовольной улыбке. Потом неожиданно вытащил из-под прилавка карту и выложил ее перед гостями.
— Вот этим путем они отправились, — начертил он пальцем воображаемую линию от Кеотана на юго-запад. — Если успеете перехватить до Межземельного пролива, ваше счастье. Ну а если нет — там уж не найдете. Там у парней свои маршруты.
Кайя жарко поблагодарила хозяина и даже, вынув из волос заколку с зеленым камнем, попросила не побрезговать и передать эту вещицу его дочери. Потом потянула за руку совершенно ошалевшего Вилхе прочь от кабака. И он послушно последовал за ней.
 
— Там Кедде лета на три четверти часа, — чуть задыхаясь от быстрого шага, проговорила Кайя, и Вилхе только сейчас осилил вопрос:
— Откуда ты узнала, что у этого типа есть дочь?
— Так у него браслет из ракушек явно неумелыми ручонками сделан, — удивленно отозвалась Кайя. — Ты разве не заметил? Я только потому и решилась вмешаться, что была уверена в его добродушии. Жестокий человек такое носить не станет. Но если бы ты ему деньги за сведения принялся предлагать…
— Размазал бы по стенке, ясно, — усмехнулся Вилхе и потер затылок. — Ты изумляешь меня каждую секунду, Кайя. Я теперь начинаю подозревать, что ты и Эйнардом меня не просто так назвала.
— Конечно, не просто, — подтвердила она, совершенно не обратив внимания на похвалу, а Вилхе это неожиданно расстроило. — У тебя имя очень необычное, могло ненужные вопросы вызвать. А папино имя способно творить чудеса: его далеко за пределами Армелона знают, вот я и подумала…
Вилхе промолчал, несколько подавленный и тем, что Кайя, в отличие от него, оказалась такой предусмотрительной, и тем, что до сего момента он понятия не имел о такой черте ее характера. Считал Кайю робкой и совершенно беспомощной. Вот тебе и лучший друг!
— Тебе… неприятно?.. — неожиданно спросила она, и Вилхе удивленно поднял глаза, так и не сообразив, к чему могла относиться эта фраза. — Ну… то, что я спектакль устроила… Ты же не любишь таких вещей…
Вилхе понадобилась вся сила воли, чтобы снова не вытаращиться на нее, как на нечто невиданное. Впрочем, кажется, так оно и было. Кайя спасла почти заваленную операцию, а теперь расстраивалась из-за какой-то придури Вилхе? И… откуда она вообще о ней знала?..
— Ты заслуживаешь самой большой моей признательности, Кайя, — не понимая неожиданно навалившегося смущения, неловко ответил он. — А я был не прав, считая лицедейство пустым занятием. Оказывается, оно способно приносить самую очевидную пользу!
Кайя чуть выдохнула и промолчала. А Вилхе каким-то шестым чувством понял, что сказал совсем не те слова, что она ждала. Но ничего другого ему так и не стукнуло в голову. Пришлось остальной путь проделать молча, то снова и снова мысленно удивляясь сегодняшнему успеху Кайи, то сокрушаясь полному низвержению себя в ее глазах. До этого путешествия Кайя явно была лучшего о нем мнения. И Вилхе, надо признать, это более чем устраивало.
Когда они добрались до Кедде, тот, предупрежденный Джеммой, уже принял образ ящера, и, судя по выражению драконьей физиономии, его весьма порадовал промах товарища. Вилхе совершенно не понимал отношения к себе Кедде. С одной стороны, тот вроде бы дорожил их дружбой, пару раз рискнув своей жизнью, чтобы отвести от Вилхе беду. С другой, иногда столь откровенно радовался его неудачам, словно был за что-то обижен. А Вилхе, хоть убей, не мог припомнить за собой вины.
С тем же Хедином все было совсем по-другому: Хед не скрывал истинных чувств, первым делом на гора высказывая свое недовольство или одобрение, и Вилхе знал, что от него не стоит ждать ножа в спину, несмотря на одиннадцать лет вражды. И теперь ему безумно не хватало товарища с его простотой и откровенностью. И совершенно искренней поддержкой.
Вилхе даже подумывал пустить подаренное Эндой желание на то, чтобы избавить друга от боязни высоты, но Хедин, каким-то необъяснимым образом прознавший про это, запретил Вилхе тратить подобный подарок на подобный пустяк.
— Сам справлюсь! — угрюмо буркнул он. — Вот увидишь!
Вилхе пару раз заставал Хедина за тщетными попытками забраться хотя бы на нижнюю ветку дерева и старательно его подбадривал, понимая, сколь необходима другу хоть какая-то поддержка, но сам уже практически потерял надежду. Дядя Эйнард сказал, что в душе у Хедина живет какое-то препятствие, не позволяющее ему отпустить свой страх, и, пока он от него не избавится, проку не будет. Но Хедин был не из тех, кто склонен копаться в душе, предпочитая сметать преграды нахрапом, и, по сути, теперь бился головой об стену. А Вилхе не знал, как помочь. И довольствовался компанией ехидного Кедде.