Когда плачут драконы (СИ)

— Мы раньше с мамой много путешествовали, — неожиданно проговорила Кайя таким радостным голосом, что Вилхе не смог скрыть недоумения: он-то точно ничего приятного вокруг не видел. — Я и забыла, как это здорово, — узнавать новые места, встречать разных людей, дышать отличным от армелоновского воздухом…
Вилхе, не удержавшись, хмыкнул. Воздух в Кеотане действительно не походил на привычный: здесь висел стойкий запах рыбы, гнили и мокрой псины. Джемма, не в силах выносить его, поднялась повыше, а Кайя вдыхала как ни в чем не бывало, и Вилхе едва ли не впервые задумался, что, быть может, она вовсе не такая хрупкая и нежная, как ему всегда представлялось.
— Я бы предпочел показать тебе другие места, — невольно буркнул он и вдруг представил, как они вдвоем с Кайей бредут по улочкам Гардефледа, любуясь его старинными постройками, непривычными для северных земель садами, разнообразными и зачастую причудливыми мостами, — вот где Кайе непременно бы понравилось. Вилхе был там недавно, потому что в этом году именно Гардефледу выпала честь устраивать Большой турнир по воинскому мастерству, и теперь никак не мог понять, почему ему даже в голову не пришло пригласить вместе с собой Кайю. До турнира ей, конечно, не было никакого дела, но, кажется, ей было дело до Вилхе. Иначе разве она радовалась бы так его выигрышу на тех состязаниях, позволив ему почувствовать себя настоящим победителем, чего не было даже в момент вручения наградных кубков? И вот сейчас Вилхе ощущал сильнейшее раскаяние. Кайя считала его лучшим другом, а он вспоминал о ней, лишь когда ему было что-то от нее нужно. Как сейчас… — По весне, хочешь, в Гардефлед съездим? — в попытке исправиться предложил он. — Там зацветет все, и запахи будут совсем другие.
Выдал — и мотнул головой, злясь на себя. Не мог как-нибудь получше об этом сказать? Поведать сначала хоть немного про этот город, объяснить, завлечь Кайю, чтобы ей тоже захотелось там побывать, чтобы она загорелась этой идеей и даже мысли не допустила ответить отказом. Потому что в отказе вдруг почудилась какая-то обреченность.
— Там яблоневый цвет переплетается с медовой вишней, — неожиданно вдохновленно и почти напевно отозвалась Кайя, и Вилхе против воли заглянул ей в лицо. На нем была написана мечтательность и одухотворенность. — Березы и осины наряжаются в пушистые сережки. От лиловых веточек сирени кружится голова. Даже лиственницы покрываются яркими колосками, которые потом превращаются в нежные шишечки — словно розы из Южных стран… — тут она осеклась и, поймав взгляд Вилхе, смущенно потупила глаза. — Я родилась в этом городе, и мама старалась возвращаться туда почаще. Особенно весной.
В груди у Вилхе снова проснулись угрызения совести. Он знал Кайю почти шесть лет и за это время ни разу не удосужился поинтересоваться ее прошлым. Как будто не считал это хоть сколько-нибудь заслуживающим внимания. И даже убежденность в том, что Кайе неприятно об этом вспоминать, совершенно его не оправдывала. С чего он вообще пришел к такому выводу? Вон с каким удовольствием Кайя про Гардефлед говорила; наверное, и других историй у нее немало, да только рассказать некому. Если даже лучший друг…
— Извини, — зачем-то пробормотал Вилхе, и Кайя тут же опустила плечи, сжалась в привычный комочек, отвернула голову. — Если бы я знал, обязательно позвал бы тебя на Турнир. Ты, наверное, сильно расстроилась, что никто не догадался…
Кайя порывисто пожала плечами.
— Откуда ж тут догадаешься, если я сама не сказала? — словно удивившись его сожалению, проговорила она. — Но мне показалось, что я в этой поездке только мешать тебе стану, отвлекать. А ты так хотел победить…
Вилхе мысленно помянул Энду. Ну да, он все уши Кайе прожужжал этим кубком. В прошлом году Хедин обставил его, применив в поединке на мечах какой-то секретный прием, и нынче Вилхе позарез надо было с ним рассчитаться. Что он блестяще и сделал. Самоутвердился. А теперь вдруг понял, что гораздо большее удовольствие получил бы, увидев горящие восторгом глаза Кайи. Особенно если сам стал бы тому причиной.
 
Он сжал ее руку, вынудив Кайю чуть слышно вздохнуть, а ее бледные щеки — слегка порозоветь.
— Значит, договорились? — старательно улыбнулся Вилхе, впервые в жизни сомневаясь в ее согласии и от этого ощущая неловкость и неуверенность. — Как снег сойдет, махнем к тебе на родину. Наверняка ты по ней соскучилась.
— Очень соскучилась, — кивнула Кайя. — Я обещаю все-все тебе там показать, — воодушевленно продолжила она и вдруг осеклась. — Если ты, конечно, не передумаешь…
Вилхе недоуменно передернул плечами.
— Почему я должен передумать? — прямо спросил он, но ответа получить не успел. Вихрь, именуемый Джеммой, пронесся над их головами, и Вилхе по опыту понял, что случилось что-то неладное. А когда из-за угла древнего сарая показалась расстроенная розовоглазая физиономия, он в этом уверился.
— Пусто! — воскликнула Джемма, указывая на распахнутые двери сарая. — Пока ты выжидал, они куда-то увезли дракона! А может… может…
Вилхе нахмурился, пытаясь решить, что теперь делать. Оправдываться он не собирался: уже не раз объяснял друзьям, почему тянет, и ничего нового сказать не мог. Да и не время было кусать локти.
— Надо спросить у людей, куда он делся, — озвучил Вилхе то, что первым пришло ему в голову. — Это остров, тут ящера просто так не вывезешь. Тем более сейчас, когда море льдом затянуло.
Речи о том, чтобы позволить пленному дракону взлететь, не было. Их держали на толстой цепи, прикованной к чему-нибудь настолько тяжелому, что дракон не осилил бы поднять. Кому-то привязывали крылья к телу, чтобы ящер не мог ими воспользоваться. Кому-то, как Дарре…
Вилхе сжал зубы, изгоняя несвоевременные воспоминания. Слава Создателям, что брат после плена нашел в себе силы оправиться и обрести настоящее счастье, готовясь в скором времени стать отцом. И все же жаль, что никто раньше не додумался освобождать драконов от жестоких хозяев. Сколько невинных жизней это могло бы спасти!
— Ты и спрашивай! — буркнула Джемма, готовясь снова оборотиться. — Я к этим мордам близко не подойду! Не хватало еще!..
Чего именно не хватало, она не договорила, сбросив человеческое обличие, а следом и вовсе став невидимой. Вилхе несколько неловко глянул на Кайю, а потом с показной уверенностью направился в сторону ближайшего кабака. В душу проникло неожиданное смущение: оказывается, он не только хотел помочь драконьему детенышу, но и произвести на Кайю впечатление четко выполненной задачей. Вот и выполнил.
Перед дверью в питейную он чуть замешкался, решая, брать ли с собой Кайю или оставить ее под защитой Джеммы. Очень уж ему не хотелось вести Кайю внутрь подобного заведения: хоть время еще даже полудня не достигло, а только Энда знал, какие типы могли здесь околачиваться. С другой стороны, чем ближе к нему будет Кайя, тем больше у него шансов оградить ее от опасности. А если она снаружи останется, Вилхе может и не успеть.
— Прости, что тащу тебя в такое место, — извинился он, снова беря ее за руку.
— Я все понимаю, — ободряюще улыбнулась Кайя: в глазах у нее не было ни капли страха, а только легкое сочувствие и огромная уверенность в Вилхе. Кажется, сам он сомневался в своих способностях сильнее, чем она. Или она вовсе не сомневалась?
Вилхе толкнул покосившуюся двустворчатую дверь и едва удержался от того, чтобы зажать себе нос — такой вони он не чувствовал никогда в жизни. Но все-таки справился с первым приступом тошноты и переступил порог. Внутри висела какая-то полупрозрачная дымка, размывающая очертания предметов, но позволяющая увидеть, что других посетителей, кроме них с Кайей, в кабаке не было.
Вилхе незаметно выдохнул и направился к стойке, где вовсю хозяйничал здоровяк в полосатой рубахе и с кулаками, способными завалить быка с одного удара. Такого ни кинжалом, ни перламутровым драконом не запугаешь. А Кедде если и махнет им на выручку, то успеет разве что на похороны.
— Доброе утро! — неожиданно звонко поздоровалась с хозяином кабака Кайя и смело подошла ближе. — Простите, что мы с братом побеспокоили вас в столь ранний час, но нам очень нужно разыскать владельца серебряного дракона. Понимаете…