Синяя Рыба

— Послушай, ты, Избранный! У тебя же есть магический Жезл! — вспомнила Вика, — Наколдуй ветер, что ли!
Максим последовал ее совету и достал артефакт. Только сейчас он сообразил, что не знает, что нужно делать, и пожалел, что не догадался спросить об этом Ротсена. Но попробовать все же стоило. Он высоко поднял Жезл и взмахнув им, как показывал Ротсен, с свистом рассек воздух. Ничего не изменилось.
«Наверное, надо что-то сказать».
Он повторил свой жест, и сбивчиво пробормотал: «В-ветер!»
Жезл вдруг раскалился так, что Максим отбросил его в сторону, дуя на обожженные пальцы. Очевидно, ему не понравился его неуверенный тон, потому что в следующую секунду порыв ветра сбил его с ног. Максим поднял уже остывший Жезл с твердым намерением попробовать еще раз, но тут солнце скрылось за облаками, и потянул ветерок, приятно ероша волосы и обдувая лицо.
— Ух ты! Молодец, волшебник! — обрадовано крикнула Вика, — Будем теперь знать, к кому обращаться в случае чего.
— Это не я, — попытался разубедить ее Максим, но девочка уже убежала далеко вперед и не слышала его.
Догнав ее, он увидел, что Вика, затаив дыхание, стоит на четвереньках, глядя в просвет между кустами.
— Там кто-то есть, — прошептала она. — Т-сс. Не шевелись.
Из-за кустов шиповника послышалась шумная возня, а затем — истошный вопль, напоминающий плач детеныша тираннозавра: по крайней мере, такой же громкий.
— А-а-а! — вопил кто-то, — Ты обманул меня! Это нечестно! Ма-а-ама!!
Дети переглянулись.
— Похоже, там что-то случилось, — обеспокоенно проговорила Вика.
Максим нахмурился.
— Давай лучше уйдем. Вдруг это ловушка? Мало тебе неприятностей?
— А вдруг это знак? — моментально взвилась Вика, — А мы его провороним из-за тебя? К тому же, кажется, оно зовет на помощь.
Максим подумал, что вряд ли уважающая себя Сила, тем более Из-начальная, стала бы так вопить, но второй аргумент звучал убедительно.
— Ладно, пошли, — сдался Максим, — Посмотрим, что у них там стряслось.
За кустами оказалась хорошенькая полянка, со всех сторон окруженная густыми зарослями, служившими надежной защитой от агрессивно настроенных чужаков: кусты были бессовестно колючими. На полянке стояла огромная пузатая тыква высотой с двухэтажный дом. В ней были прорезаны круглые окошки, обрамленные пестрыми ситцевыми занавесками, и такая же круглая дверь, к которой вели четыре ступеньки крыльца, сложенные из обломков кирпича. Крышу домика-тыквы увенчивала труба, из которой поднималась голубоватая струйка дыма. Во дворе стояло деревянное корыто, из которого торчала стиральная доска. Большая часть белья, заботливо закрепленного прищепками, уже сушилась на веревках, натянутых прямо в воздухе. Немного поодаль виднелась аккуратная поленница дров, заготовленных на зиму, и садовая тележка, полная моркови, видимо, только что выкопанной из земли — пышная зеленая ботва была не срезана.
Вика и Максим с любопытством оглядывали мирную, безмятежную картину домашнего быта, силясь понять, кто же издавал эти крики. Однако виновники переполоха решили сами обнаружить себя, выкатившись на траву прямо под ноги ребятам.
Их было двое. Лопоухие и большеглазые, с длинными любопытными мордочками, и короткими хвостиками существа были бы похожи на кенгурят, если б не тонкие, спиралевидные рожки, как у антилоп, да не эксцентричный окрас в контрастную черно-белую полоску. Вероятно, малыши только что крепко поссорились, и, катаясь по поляне, самозабвенно тузили друг дружку, не замечая, что за ними наблюдают. Один из них вцепился другому в ухо, и с силой потянул на себя, имея недвусмысленное намерение оторвать его. Но тот не остался в долгу, и куснул своего врага за хвост. Укушенный издал воинственный клич и бросился в атаку, но, увидев незваных гостей, испуганно заверещал и, уткнувшись носом в землю, попытался выкопать нору, чтобы спрятаться там. Когда же он понял, что это ему не удастся, малыш бросился к старому башмаку, и спасаясь от опасности, залез в него с головой.
Второй, видимо, был посмелее: отпрянув назад, и стараясь держаться на безопасном расстоянии, он, моргая глазенками, уставился на незнакомцев.
 
— Вы кто такие? — отважно пискнула крошка.
Дети назвали свои имена, но кенгуренка, похоже, гораздо больше интересовали их ауры. Высунув от напряжения язык, он долго и внимательно разглядывал ребят, после чего, заметно успокоившись, произнес:
— Вы добрые. Я вас не боюсь.
Услышав это, его братец моментально вылез из укрытия, и, с твердым намерением ни в чем не уступать сестре, подошел к Вике и пропищал:
— Привет, существо! Я Бин, а это Юкка, моя сестренка.
— Старшая сестренка! — поправила Юкка братца, подкрепив свои слова увесистой оплеухой, чтоб в другой раз не забыл упомянуть об иерархии.
— Старшая, — пробубнил Бин, потирая прокушенное ухо.
— Почему вы подрались? — спросила Вика, — Что у вас случилось?
— Она украла мою конфету! — выпалил Бин, показывая на сестру. — И съела! Да еще ухо чуть не откусила!
Максим прикусил язык, чтобы не расхохотаться — до того комично выглядели два крохотных малыша, обиженно дующихся друг на друга с абсолютно серьезным видом. Вика пришла ему на помощь:
— Это правда? — спросила она у Юкки, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал серьезно.
— Неправда! — возмущенно затараторила Юкка, — Я ее честно выиграла! Мы договорились пограть в прятки на конфету: если я его найду, то конфета моя, а если не найду — то его. Бин спрятался в соломе, и я его нашла!
— Ты подглядывала, я видел! — захныкал Бин, — Так нечестно!
— Врешь! Обжора! Ты просто сам хотел слопать эту конфету!
— Сама ты обжора! Из-за тебя конфеты больше нет!
На этом доводы были исчерпаны, и малыши вновь набросились друг на друга, явно предпочитая выяснять отношения этим нехитрым методом, но Максим в последний момент ухватил Юкку, а Вика — Бина, предотвратив таких образом очередную баталию.
— Успокойтесь, — строго сказал Максим, — Иначе я превращу вас в драконов, — в качестве доказательства серьезности своих намерений мальчик вынул магический Жезл и угрожающе повертел им перед носом драчунов, — А теперь расскажите нам все по порядку.
— Мама дала нам конфету, — всхлипывая, начала Юкка, — Но только одну. Я очень люблю конфеты, но мы получаем сладости лишь один раз в равноденствие, в наш день рождения. Мама говорит, что у нее не хватает какой-то там цилензии.
— Лицензии! — поправил сестру Бин.
Юкка сердито зыркнула на него и продолжала:
— Раньше мама дарила нам две конфеты, по одной каждому, но сегодня она сказала, что смогла достать только одну по этой… как ее, — она покосилась на Бина, — Лицензии. Она дала мне конфету и сказала… — малышка запнулась и смущенно залилась краской.
— Что тебе сказала мама? — спросил Максим.
— Сказала поделить ее с братом, — пробубнила она.
— Это Юкка придумала разыграть конфету! — наябедничал Бин.
— И почему же ты не поделилась? Ты же старшая, твой брат берет с тебя пример.
— Потому что конфета маленькая! — запальчиво крикнула Юкка, — И если ее поделить, то ее станет вдвое меньше, съешь — и не заметишь! А ты согласился, ябеда! — малышка бросила на него обиженный взгляд, — И я, если бы проиграла, то не полезла бы драться, а отдала конфету Бину, честно!
— Юкка, — поучительным тоном сказал Максим, — Конфета — это не повод для ссоры. Есть вещи гораздо важнее. Вражда делает нас слабее. А вам нужно держаться вместе, поверьте, сейчас это важно как никогда.
Малыши во все глаза глядели на Максима, ловя каждое его слово, причем каждый старался сделать вид, что прекрасно знают, о чем речь. Вика слушала вполуха, прекрасно понимая, что кенгурята слишком малы и несмышлены, чтобы понять такие серьезные вещи.
«Вряд ли осознание глобальных проблем мироздания поможет им помириться. — подумала Вика. Неожиданно в голову пришла мысль. — Стоп. Кажется, я знаю, как поднять им настроение», — девочка поманила к себе Бина. — Дай мне фантик от конфеты, — попросила она, ласково погладив малыша по голове.