Имбецил (СИ)

- Я на тебя не работаю больше, - сдержанно и тихо проговорил Тур, но я сумел разобрать в его голосе лёгкую досаду.
Димон молчал долго, потом не выдержал и врезал кулаком со всей дури в дверь туалета:
- Блядь! Я не подпишу. – Зарычал лысый.
Тур как стоял, так и остался стоять, только когда мимо протиснулся лысый, задев его, криво, с каким-то оскалом улыбнулся вслед и перевёл свой мутный, тёмный, с прищуром взгляд на меня.
- Протрезвеешь - поговорим! – раздалось раздражённо и многообещающе из коридора, и дверь с грохотом захлопнулась под ворчание рота.
Я смотрел на Быкова и молчал, пока он не поднял руку, в которой была уже ополовиненная бутылка вискаря. Сделав глоток из бутылки и вытерев рот рукавом байки, Тур зашёл по-хозяйски на кухню и уселся на стул у входа, вытягивая ноги.
- Что этот здесь забыл? - задал пьяно вопрос Быков, что у меня мурашки по спине пробежали, а руку мою кто-то потянул. Только тогда я вспомнил, что забыл про замершего, съёжившегося одувана, которого держал за руку как маленького.
- Можно я пойду? – тихо попросил у меня щуплый одуван, всё ещё отсвечивая ярко-алыми пятнами на щеках и скулах.
– Мне ещё в училище к директору надо и в милицию. – Уже более обречённо и совсем тихо проговорил одуван, посмотрев сначала на загораживающего проход Тура, сидящего у ног имбецила Спайка, а затем на меня. Я отпустил влажную руку пацана, но тот, остался стоять. За мной и пацаном пристально и как-то странно наблюдал Быков, от чего у меня у самого вспотели ладони.
- Он меня не укусит? – спросил одуван, разрывая тишину и косясь на пса.
- Нет, - буркнул я, замечая, как глаза Тура ещё больше щурятся.
- Нет - если успеешь добежать до двери на счёт три, - хрипло, с какой-то совсем не ведомой мне интонацией вдруг проговорил Тур, рассматривая хищно споткнувшегося на полушаге одувана. – Это же твой дружок из комнаты накатал на этого патлатого заяву?
Белый одуван встал как вкопанный, открыв свои дебильно – детские, наивные, испуганные глаза ещё больше, и кивнул.
Тур сделал несколько шумных глотков из своей бутылки, а потом посмотрел на всё ещё замершего тугодума-одувана и вдруг сказал:
- Тогда – один…
Светлые брови малого сошлись на переносице, и он бросил на меня украдкой боязливый взгляд.
- Два, - тихо, но жёстко, давая понять, что он не шутит, произнёс Тур, также посмотрев на меня, и вновь потянулся к горлышку бутылки.
До меня дошло, что будет, когда он скажет три, будто обухом по башке вдарило. Блядь, да он реально бухой и в неадеквате! Тело само пришло в движение, раньше, чем я закончил думать и понимать происходящее. Я толкнул испуганного малого в коридор и даже удержал его от падения. Споткнувшись сам о ноги Тура, я даже успел одувана толкнуть дальше, к дверям и гаркнуть: «Вали, бля, быстрее», когда сзади раздалось сначала «Три», а потом и «Взять!».
Это было настолько всё быстро, что я, заметив белую, пушистую голову у входной двери и прикушенную до белизны губу, дико испугался. Адреналин вмиг разлился по крови, а тело заледенело от мысли, что сейчас рот вцепится своей челюстью мне в ноги, как в то деревце в скверике сегодня, сожмёт зубы с силой в неизвестно сколько атмосфер и будет мотать своей большой покатой башкой, чтобы вырвать мяса побольше, а лучше перекусить твёрдую кость.
- Умница, Спайк! Сидеть! – услышал я где-то далеко, пока звук не приблизился и реальность не навалилась на меня тяжестью чьей-то горячей руки и чёрными плавающими точками в глазах.
Я не сразу понял, как оказался прижат Туром к стене. Меня трясло, а желудок отдавался спазмами.
- Что, зассал за этого сопляка?! – прохрипел зло Тур, удерживая меня от падения и ещё больше вжимая в стену.
- Блядь, дебил! Тупой имбецил! Да он извиняться приходил! И он сам дал мне эти чертовы деньги! – не выдержав, заорал я прямо в лицо бухому имбецилу, брызгая слюной и, надеюсь, ядом. Я даже бы врезал ему сейчас под таким количеством адреналина, если бы чужие свинцовые руки меня не удерживали. И плевать, что он меня в асфальт закатает.
 
Тур на мою проникновенную речь засопел, приоткрыл рот, обжигая меня горячим спиртовым дыханием, и спокойно спросил:
- Ты Спайка кормил?
Весь мой запал как ветром сдуло от растерянности. Я готовился к тому, что сейчас мне голову открутят, а это животное спрашивает про своего пса-убийцу?!
- Кормил?! – в голос Быкова добавились нотки стали и раздражения.
- Нет! – едко и зло вырвалось у меня, и я вновь уставился прямо, нарываясь, в хмурое, каменное лицо, испещрённое мелкими глубокими шрамами и рубцами.
Но в который раз Тур удивил меня. Мой взгляд он проигнорировал и перевёл тёмные, блестящие, с мутной поволокой глаза на рота, сидящего у ног и держащего в лапах замусоленное от слюней, местами уже с прорехами кухонное полотенце.
Вот что “взял” по команде хозяина ротвейлер….
- Пошли, Спайк, - тихо проговорил Тур, псу, отпуская меня и криво, чуть не падая делая шаг назад.
Выпустив из груди остатки воздуха довольно громко, я сгорбился от усталости. В руках и ногах чувствовалась слабость, а желудок всё ещё скручивало лёгкими и уже голодными, урчащими спазмами. Не обращая внимания на меня, Быков наклонился к радостному Спайку и погладил по ушам-тряпкам.
- Чтобы больше я никого не видел в своей квартире, - всё ещё гладя пса, тихо и медленно проговорил Тур и, оторвавшись от своего занятия, посмотрел на меня. - Иначе следующий раз команда Спайку будет «фас!».
Отвечать я не стал. Покачиваясь, Быков встал и хотел уйти, но потом словно вспомнил что-то.
- Уберись, - это последнее, что он сказал, и забрав Спайка, свалил к себе.
- Блядский тупой имбецил! - зарычал я на всю квартиру и стукнул кулаком о стену.
Осмотрев срач в квартире, я вздохнул. Тупой имбецил прав, что я скоро и правда в бомжа превращусь. Квартиру убрать надо. А ещё и пожрать бы не помешало…
========== Глава 25 ==========
Дима вылетел из подъезда и со злостью хлопнул подъездной дверью. Подойдя к машине, он достал ключи, и посмотрев на окна последнего этажа, задумался. Постояв ещё немного, он всё же сел в свою машину, и так же громко хлопнув ее дверью, завел мотор и отъехал за дом, к допотопному ржавому гаражу-ракушке, под занавес старой, с длинными, до самой земли, ветвями узловатой ивы, уже полностью покрытыми молодыми, остролистыми, зелёно-серебристыми листьями. Здесь машина была незаметна, а обзор подъезда – отличный.
Ждать Диме пришлось недолго, хотя за это время он передумал много чего и даже порывался один раз вернуться. Пьяный Тур непредсказуем. Патлатую звенящую дрянь было не так жаль, как белого, взъерошенного, тонкого и какого-то совсем уж мелкого блондинистого парнишку. Именно его Димон и ждал, чтоб прояснить некоторые моменты и не только. Уж больно парнишка интересный. А как он смотрел на Димона своими светло-карими глазищами, когда вывернул на него ведро в больнице! Да и задница у парня была такая, что Димон прямо ощутил на своих ладонях приятную тяжесть и упругость.
Замечтавшись о том, как бы было классно засадить в небольшую, упругую, неразработанную (в этом Димон не сомневался!) попку блондинчика, член напрягся, а в яйцах приятно потяжелело, из-за этого Димон чуть не пропустил того самого блондинчика, который вышел из подъезда и, помявшись с некоторое время, а затем вздыхая и мельком озираясь на дом, быстро посеменил в сторону проспекта, явно направляясь в сторону остановки через дворы.
Машина приятно заурчала и тихо выехала из своего укрытия. Проехать по дворам не было возможности, поэтому Димон нажал на газ. Он его на остановке и перехватит.
На остановке кроме пары тёток с сумками, старушки и двух совсем малых пацанов никого не оказалось. На противоположной остановке блондина также не было. Прождав с минут десять, Дима напрягся и нервно забарабанил пальцами по колену. Вот куда он мог деться, если через дворы напрямую минуты три до остановки?
Звонок по работе отвлёк Димона от блондина ещё на добрых двадцать минут. Его ждали в офисе. Новый перспективный клиент с новыми объектами и выходом на более широкий рынок, как по охранке, так и по новым проектам сооружений, только запускающимся в эксплуатацию. Лакомый кусище для Димона, а ведь он уже даже думал штат расширять. Ребята не справляются. А тут Тур забухал с какого-то лешего, и так некстати, да ещё сказал, что увольняется. И что ему в бошку стрельнуло? Даже нос Димону сломал, пьянь. И как ему, блядь, теперь на встречу ехать? И ведь хотел же Быкова взять с собой. Тур не любил, когда Димон таскал его на подобные встречи. Чувствовал он себя неуютно и всегда был недоволен, но Дима знал, что у друга глаз алмаз, и то, что не смог бы заметить он сам за всеми цифрами и бумажками, всегда замечал Быков. Серый кардинал, бля.