Охотник на магов (СИ)
Восхищенно описывая бой, разразившиеся в этом самом помещении, в конце своего рассказа бармен все же не удержался от нескольких недовольных комментариев. Рыцари конечно молодцы и все такое, да только вот устроили в заведении уважаемого трактирщика форменный беспорядок. Порубанная мебель, стены, заляпанные кровью, и пол, буквально залитый ею же. Бедолаге-бармену считай неделю пришлось потратить, чтобы привести все обратно в норму. Впрочем, открыть заведение раньше ему все-равно не позволили бы проводившие расследование структуры.
Закончив изложение тех событий, трактирщик снова вернулся к обсуждению разбойников.
— Знаешь, парень? — доверительно обратился он ко мне. Излагая те события, которые ему самому пришлось пережить, он как-то незаметно даже для себя перешел на «ты». — Все-таки с этими бандитами было что-то не так. Слишком уж они были спокойными, почти что даже умиротворенными, словно обпились сонного зелья опытной знахарки. Ни тебе криков, ни требований, ни зверских рож, будто они вовсе не душегубством занимались, а каким-то мирным трудом. Говорю тебе, тут какая-то низовщина на лицо. Скверной непросто попахивает, а вовсю смердит!
Вокруг столько специалистов, а расследованием заниматься приходится мне. Эх, везде одно и тоже, люди легко рассуждают о том, чего не понимают. Я бы с удовольствием перепоручил дело трактирщику, а сам сбежал бы в монастырь. Да кто ж мне даст?
Из трактира я ушел, имея немногим больше зацепок, чем с площади. Всего лишь пара мыслей, которые нужно было проверить, и которые скорее всего ни к чему не приведут. И все. Необходимо было искать дальше. Но где искать?
Место первой дуэли и место бойни на посту стражи я отмел сразу. Если в предыдущих локациях не получилось отыскать следов магии, то в этих что-то найти точно не удастся. Свидетелей первой дуэли без толстой папки, что хранится в департаменте городской защиты, мне не найти. А в деле гибели стражников у старого моста вообще не было никаких свидетелей. Прикинув все за и против, я отправился в гости к семье спятившего торговца, но и тут меня ожидало фиаско. Вся семья в полном составе, а точнее все, что от нее осталось, съехала куда-то на неопределенный срок. От их соседей я ничего нового не узнал, лишь только непроверенные россказни о том, что умерший торговец сам был мерзким колдуном, водился с тварями бездны, а ночами, при полной луне, бегал по двору в совершенно голом виде и тихо выл.
Уверен, что все эти слухи появились уже после инцидента. При жизни купец был довольно богатым, а люди чужой успех переносят плохо. Хуже для такого успешного человека может быть только быстрое падение с той вершины, на которую он смог вскарабкаться. Такое не прощается. Вот тогда все его недоброжелатели отыгрываются на полную. За социальную несправедливость и за то гадливое чувство осознания чужого превосходства. Злые языки устанут от перемывания чужих косточек, но зато успокоятся души. Этот человек вовсе не лучше меня, он также вымазан в грязи. Он конечно попытался рыпаться и добиться каких-то вершин, но Высший тут же указал ему его место.
Так что совсем неудивительно, что выжившие родные торговца захотели куда-то перебраться. Одни только косые взгляды, бросаемые бывшими дружелюбными соседями, вполне могут довести до срыва. И это, не говоря еще о личном горе и том стрессе, что довелось перенести домочадцам купца лично.
Когда россказни соседей стали повторяться я, вежливо поблагодарив информаторов, откланялся. Выслушав все возможные слухи о купце и его семье, я задумался над тем, что же мне делать дальше. На самом деле я даже немного растерялся.
Места самых последних происшествий я осмотрел, со свидетелями, до которых смог добраться, поговорил. И ничего. Ни единого намека на то, что здесь поработал колдун.
На первый взгляд все события казались, безусловно трагическими, но вполне естественными эпизодами общественной жизни. Дуэли, нападения, бытовое насилие. Как ни прискорбно, но эти проявления человеческих пороков вполне могут возникать и без непосредственного влияния Низшего или магии. Утверждать, что пол дюжины подобных инцидентов произошли из-за чьей-то ворожбы, да еще и связывать все эти дела в одно, сможет только человек слегка, а быть может даже и порядком, помешанный на заговорах. Оппонентов отца Гилберта несложно понять. Предварительное следствие и поверхностный осмотр мест происшествий говорит об обратном. А устраивать тщательную проверку каждому делу — на это никаких ресурсов не напасешься. Не хватит ни времени, ни, говоря честно, желания следователей. Будучи уверенным в какой-то одной версии, остальные отрабатываешь нехотя. Что поделать, докапываться до правды в наше время не хочется порой даже ее искателям.
Своего вывода касательно происшествий в Кельме, я пока еще не сделал. Слишком мало вводных для умозаключений. И это, если признаться, злило меня больше всего. Треклятый Огюст Бич Отступников загнал меня в положение, при котором я смогу получить обратно свою свободу и отправиться в убежище, только решив задачу. А мне даже ее условие толком неизвестно.
Захотелось шарахнуть кулаком по чему-нибудь твердому, но я быстро взял себя в руки. Чтобы успокоиться и еще раз все хорошенько обдумать, я решил сделать перерыв, а заодно перекусить. Как оказалось, пока я бегал по городу в поисках зацепок, обед уже давно минул. Пришлось наверстывать.
С удобством разместившись на открытой веранде небольшой закусочной, я неспешно стал поглощать свою порцию. Пища была простая, без изысков, но зато сытная. Кое-какую сумму денег на ведение расследования и личные расходы мне выдали еще утром в магистрате, но спускать ее всю на чревоугодие я не собирался.
Итак, главный вопрос: присутствует ли в Кельме чародей, который строит козни против целого города, или это только разыгравшаяся фантазия старого священника? Самую точную информацию о том, была ли вообще применена магия, мог бы дать осмотр тел участников тех событий. Но жертв даже последнего инцидента успели похоронить, прежде чем наш отряд прибыл в Кельму. Что же остается? Ждать нового нападения? Как бы кощунственно это не звучало, возможно это единственный вариант убедиться в правдивости той или иной версии. Вот только говорить об этом в присутствии служителей ордена или городских сыскарей не стоит. В застенки из-за этого меня скорее всего не посадят, но вот отношение точно подпортится.
Да и прекращать попытки что-нибудь отыскать тоже будет неправильным. Нужно досконально изучить все записи следователей, зря что ли они над бумагой корпели? Кроме того, следует попытаться найти себе информатора среди местных изгоев, которые многое подмечают и держат ухо востро. Глядишь, и поведают мне что-нибудь интересное. В общем, предстоит мне, словно слепому котенку, тыкаться во все стороны, в надежде случайно наткнуться на какую-нибудь зацепку.
Удивительно, но составив такой примитивный план, мне стало легче. Возможно из-за того, что удалось все разложить по полочкам. Наметив свои дальнейшие действия, я успокоился.
Размышлениям моим никто не мешал. Несмотря на близость вечера, посетителей в закусочной было немного, свободных мест еще оставалось предостаточно. Впрочем, внимательней присмотревшись, я определил, что почти все незанятые столики находятся по соседству от моего. Уловив на себе несколько хмурых и брезгливых взглядов, я понял причину подобной оказии.
Хм, мне так даже лучше. Меньше людей рядом — меньше производимого ими шума. Единственный раз я отвлекся от своих мыслей, когда услышал, как какой-то мальчонка на улице безуспешно выкрикивал имя своего питомца, по всей видимости пытаясь его дозваться. Голос его быстро потонул в уличном гаме, и я снова вернулся к своим размышлениям.
Толстые папки я решил оставить на завтра, а остаток сегодняшнего дня побродить по городу, надеясь на удачу. Первыми под мой прицел попали нищие и попрошайки. Просить милостыню на площадях городские власти запрещали, поэтому беднякам приходилось размещаться на обычных улицах, где прохожих было далеко не столько же, сколько в местах рядом с базарами и ярмарками. Лучшими местами традиционно являлись перекрестки, но их было гораздо меньше, чем самих желающих там устроиться, и из-за этого между нищими постоянно случались потасовки.