Крылья любви (СИ)

Девушка упрямо поджала губы и гордо сложила руки на груди. Сдавать позиции она была не намерена. Где захочет жить освобожденный лорд – дело десятое. Пусть сам решает. Но слабо верится, что тюремные камеры здесь настолько удобны, что Танкрешу не захочется их покидать.
Воздушный вздохнул с кислым видом, с тоской посмотрел на небо, словно оно могло вразумить неразумную. Тщетно, ни небо, ни кислый вид Эстаха не могли заставить Кэсси изменить решение. В альтруизм свободных она не верила. Если им понадобилась талантливая сергла, понадобилась настолько, что они готовы устроить ей побег, пусть в нагрузку вытаскивают и лорда. Точка.
Решительное выражение лица Кэсси воздушному крайне не понравилось. Он с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и со злостью спросил:
– Думаешь, есть разница между лордом и принцем? Да, твой Танкреш ничем от его высочества не отличается, разве что самомнение у второго побольше будет, да змеиной изворотливости в силу юных лет поднабраться еще не успел.
Кэсси хранила молчание.
– Дура, – еле слышно припечатал Эстах, награждая девушку красноречивым взглядом.
Кэсси предупреждающе кашлянула. Терпеть оскорбления в её намерения не входило. Тем более, что на одних свободных свет клином не сошелся. Есть же маги крови или, гм, оборотни. С экранирующим браслетом она может попытаться сойти, если не за местную, то за чужестранку. И никаких иных миров, от греха подальше.
– Извини, – тут же повинился воздушный, – просто любите вы, женщины, все усложнять. Сначала от принца тебя спасай, потом от лорда.
– С Танкрешем сама разберусь, – отрезала девушка.
Многозначительное хмыканье показало, в каком месте Эстах видел подобные обещания.
– Ладно, – сдался он, – есть один вариант, не уверен, что сработает, но попытаться можно. Учти, если станет жарко – придется махать крыльями, поняла?
Кэсси кивнула – крыльями, так крыльями. Она готова и пешком, лишь бы от настойчивого высочества подальше. Принца девушка не боялась, хотя, наверное, стоило. Её больше пугали возможные осложнения своей несдержанности. Разрушит что-нибудь или подожжет и гадай, какой будет реакция императора: выговор, тюрьма или сразу казнь.
Нет, лучше держаться от сильных мира сего подальше – целее будешь.
– Тогда быстро в свою комнату и никаких глупостей завтра. Сами тебя найдем.
Воздушный отступил в тень и растворился в темноте. Некоторое время до девушки доносилось его недовольное бурчание, потом стихло и оно.
Кэсси постояла, прислушиваясь к звукам ночи. Заманчиво шелестела листва в парке, заигрывающе подмигивали звезды, и загадочно улыбалась луна. Вдалеке ухнула птица, ветер принес с собой тонкий аромат ночных цветов. Возвращаться в крохотную каморку, в которой не было окна, девушке категорически не хотелось.
Ночь притягивала к себе, манила окунуться в бархатную темноту, отправиться вслед за лунным зайчиком и найти себе какое-нибудь приключение. Да, именно то самое, на одно место.
Кэсси постояла еще немного, потом с тяжким вздохом повернулась и побрела к себе. За спиной разочарованно загудел ветер – сегодня ему не досталось спутницы, и он в одиночку отправился вкушать очарование ночи.
  
Глава 19
 
Сказать, что Лейнар был расстроен – не сказать ничего. Он был в бешенстве. Давно его так никто не выводил из себя.
Впрочем, стоило признать честно – возвращаясь из конюшни, он практически был уверено, что найдет спальню пустой. Что же… тем интереснее будет продолжить их общение. Его буквально распирало от желания поймать одну наглую особу, хорошенько отшлепать, а потом заставить кричать от наслаждения.
Нет, сначала отшлепать.
Но как же она была хороша, когда злилась! На щеках пылал румянец гнева, в глазах – огонь. Ни одна женщина не вызывала у Лейнара такого яркого букета эмоций, как Кэсси: от ярости до обожания. Его кидало в жар при мысли о стройном теле, о крохотных ножках и светлых, практически белых, волосах. Лео хорошо поработал над девушкой – с каждым днем Кэсси выглядела все лучше и здоровее, и с каждым днем Лейнар со страхом отмечал, как девушка начинает притягивать к себе взгляды мужчин.
 
Его будто опускало в ледяную воду при мысли, что кто-то другой станет гладить эти белые, как снег, волосы, целовать пухлые губы и обнимать тонкую талию. Ах, с каким наслаждением он сворачивал шею Танкрешу, раз за разом в мыслях избавляясь от наглого соперника. Но смерть лорда придется отложить. Лишь император мог дать разрешение на лишение жизни главы клана Сюррен, однако Лейнар не терял надежды отыскать для этого повод.
Он вполне сознавал, что его увлечение девушкой перерастает в болезненное пристрастие, но ничего не мог с этим поделать. Каждый отказ, каждое её решительное «нет» поднимали в нем волну страсти и желания – сломить, подчинить и обладать.
Его не волновало, откуда пришла Кэсси, кто были её родители, чем она жила до встречи с ним. Подсознательно Лейнар боялся узнать, что там, в прошлой жизни, у нее был кто-то, встречающий вечером дома, обнимающий по утрам и согревающий постель ночью. Боялся узнать и мучиться потом мыслью, что этот другой живет, дышит воздухом после того, как трогал ЕГО женщину.
Хуже всего было по ночам. Днем водоворот дел затягивал своей ненужной необходимостью, а ночью в чертогах разума не было укромного уголка, где бы его ни ждали видения: её улыбка, легкая походка, узнаваемый наклон головы.
Три дня он боролся с собой, злился, выходил из себя по любому поводу. Его раздражало буквально все, начиная от угодливых женщин, с приторно-сладкими улыбками на губах, заискивающих взглядов придворных и недоуменных лиц друзей, для которых он всегда был образцом сдержанности и хладнокровия.
И то, что он никого не убил за эти долгие три дня – было чудом.
Пару раз он ловил себя на пути в крыло прислуги, но, собрав волю в кулак, возвращался обратно, и даже не опустился до подглядывания за уроками Лео, как ни хотелось того.
Пожалуй, только целитель догадывался, что кроется за вспышками дурного нрава наследника. Догадывался и, пригрозив походом к императору, заставил выждать время, пока девушка стабилизируется и научится находить энергетическое равновесие трех сил.
Маг-универсал. Угораздило же его встретить Кэсси на своем пути. С другой стороны, только такая ему и нужна. Непредсказуемая, дикая, порывистая и упрямая, как самка гарза в брачный период.
Лейнар выскочил в коридор и успел сделать пару шагов в сторону крыла прислуги, как спокойный голос друга, словно веревкой, спутал ноги.
– Вламываться ночью в комнату девушки – плохая идея.
Принц запнулся на ровном месте, медленно развернулся.
Тень отделилась от стены, вышла в круг света, приглушенного на ночь светильника.
– Давно ждешь? – недовольно осведомился Лейнар, с нарастающим раздражением вглядываясь в спокойное лицо целителя.
Он чувствовал себя летящим на всех парусах кораблем, которого внезапно ухватили за якорь, заставив остановиться. И какой бы ни была причина остановки, она его надолго не задержит.
– Лейнар, она – моя подопечная, – Лео смотрел твердо, и тяжелый взгляд заставил внутри принца шевельнуться чему-то похожему на совесть, – и как целитель, я не позволю загубить девушку.
Брови принца взлетели вверх, а загорелое лицо потемнело, став похожим на вырезанное из дерева.
– Не вмешивайся, – просипел он, с трудом сдерживая, рвущиеся из горла совсем другие слова.
– Уже, – печально усмехнулся Лео, – Кэсси – мой единственный шанс изучить универсала.
– Вот и изучай, – рыкнул принц, – а в мои дела не лезь.
Он круто развернулся и зашагал прочь.
В спину донеслось спокойное:
– Есть пожелание по похоронам? Что-нибудь особенное? И где ты хочешь развеять её пепел?
– К-какие в бездну похороны? – рычаще осведомился Лейнар. Он рывком преодолел разделяющее их пространство, вцепился взглядом в лицо целителя. И шумно выдохнул, смаргивая кровавую пелену перед глазами – если бы Лео дрогнул, отвел взгляд, все могло бы закончиться иначе, но целитель стоял, уверенный в своей правоте, и принц отступил.