Князь Барбашин (СИ)

На русских кораблях тоже началась суета, до которой Андрею не было никакого дела. Сейчас пришло время купцов и приказчиков. Его же задачей было встретиться с Шонбергом. Для чего посланец князя уже убежал в город. И, как ни странно, вернулся пару часов спустя с приглашением, чем Андрей не преминул и воспользоваться.
На этот раз Шонберг не был похож на жизнерадостного ловеласа, как тогда, в замке Лабиау. Печать забот и тревог лежала на его лице. Однако с гостем он был приветлив.
– Рад, что вы всё-таки нашли время и, главное, смогли застать меня дома. Увы, война требует своё.
– Знаю. Но такова участь любого знатного человека.
– Да. Но я рад, что вы смогли прорвать эту чёртову блокаду и дать Ордену возможность вздохнуть.
– Ну, об этом я тоже хотел бы поговорить, – вино, которым угощал его немец, было просто великолепным. К тому же оно было прохладным, что в такую жару было ещё более важно. – Нам не стоит долго задерживаться, ведь когда поляки подгонят сюда с десяток, а то и больше посудин, боюсь, шансов у меня будет не так много.
– Это понятно. Эх, где те времена, когда флот святой девы Марии был силой, с которой считались все?
– Возможно, это время ещё наступит.
– Да, время. Жаль, что ваш государь не желает дать Ордену денег. О, не надо, – взмахнул он рукой, словно останавливая возможные возражения. – Я понимаю, почему. И от этого становится только хуже. Но продажа наших товаров позволит хоть как-то свести концы с концами.
– Но у меня есть ещё более интересное предложение, – усмехнувшись, сказал Андрей, глядя прямо в ставшие сразу серьёзными глаза Дитриха. – В условиях блокады балтийский янтарь осел в казне магистра. Он, конечно, дорог, но им кнехтам не заплатишь. Зато я готов выкупить его по приемлемым ценам и оплатить покупку полновесными любекскими марками.
Услыхав предложение, Шонберг просто застыл, а Андрей только вновь усмехнулся. Хорошо, всё же, знать будущее. Многие польские историки писали о достаточно прочной блокаде Ордена с моря, а это значило, что второй по доходности товар тевтонцев не сможет легко покинуть его пределы. Нет, вряд ли гданьчане грабили тех же голландцев, хотя эти, судя по прошлой войне, вполне могли. Но, всё же, он сильно надеялся, что основной процент добытого камня тевтонцы просто не смогли вывезти и он лежал у них мёртвым грузом. Палангская авантюра хорошо показала, как на этом куске смолы можно хорошо заработать и Андрей был не прочь погреть на этом руки ещё раз. А заодно подкинуть хоть сколько-то деньжат рыцарям и тогда, глядишь, осада того же Гданьска будет не столь скоротечной. Взять, скорей всего, не возьмут, но нервы Сигизмунду потреплют изрядно. А это уже и Руси будет выгодно. А потому ещё в прошлом году Сильвестру был дан наказ обменять сколь можно большую часть товара на звонкое серебро. И бывший студент с этим неплохо справился. Да, вернуть эти деньги удастся не скоро, ведь слишком большой выброс янтаря на турецкий рынок может и цены обрушить, но и доходность от такой операции будет куда как выше. Ну а потери? А что потери. Он ещё в прошлом году понял, что больших доходов ныне не получит и придётся влезать в Стабфонд, тьфу ты, в кубышку с отложенным на чёрный день. Но это того, вроде бы, стоило.
– Вы же понимаете, что я такое не решаю.
– Конечно. Но знаете с кем это можно решить.
– Ну, мы можем отправить с вами свои корабли…
– Можете. Но весь вопрос во времени. А тут серебро прямо на месте.
– Хорошо. Давайте этот вопрос отложим дня на два, надеюсь, вас это не сильно затруднит.
– Согласен. Давайте так и поступим. А заодно вернёмся к милой беседе без столь докучливых дел. Развеемся в преддверии больших событий.
– А вот это, князь, хорошо сказано, – рассмеялся Шонберг и позвонил в колокольчик, вызывая служку.
Новая встреча состоялась, как и планировалось, через двое суток. К тому времени купцы уже неплохо расторговались, ведь, планируя прорыв в Кенигсберг, Андрей специально интересовался списком товаров, что особо ценились в столице Ордена. Конечно, они составляли не весь ассортимент привезённого, но и другие товары тоже неплохо расходились среди местного купечества.
 
Шонберг не терял время зря и за эти пару суток умудрился добыть столь нужное Андрею разрешение. Теперь всё упиралось в ту сумму, которую князь был готов потратить. Она была не маленькой для одного человека, но для Ордена, ведущего войну, это были сущие крохи. Ведь что такое для многотысячной армии десять тысяч рублей в любекских монетах? Так, капля в море. Это понимали и Шонберг и сам Андрей. И так же оба понимали, что эти деньги всё же помогут обоим. Одному удержать в нужный момент армию от разбегания, выплатив хотя бы половину жалования, а второму знатно навариться на перепродаже. Причём Андрей выигрывал куда больше, если смотреть на ситуацию с позиции послезнания. Почему? Да всё просто.
После весенних потерь и безрезультатных переговоров в Торуни, получив помощь из германских земель и от Дании, крестоносцы перешли в наступление и вторглись в Мазовию, а затем и в Вармию. 24 августа они разбили польские войска в битве под Рёссельем, после чего предприняли осаду Лидзбарка, однако взять город не смогли. Зато из Германии Ордену пришло подкрепление в количестве 1900 всадников, 8000 пехоты и 21 орудия (из которых три были тяжёлыми осадными), под командованием Вольфа фон Шёнберга, нанесшее удар по Великой Польше. Чаша весов вновь качнулась в сторону Ордена. Кончится это тем, что в ноябре крестоносцы подойдут к Гданьску и даже начнут обстреливать город, но продлится это недолго. Через пару дней к городу подойдёт польское подкрепление под командованием воеводы калишского Яна Зарембы. А у Альбрехта не хватит денег, чтобы заплатить наёмникам, которые откажутся воевать и отойдут к Оливе.
И вот тогда эти лишние, отсутствующие в том варианте истории деньги могут сыграть свою роль. Пусть этого жалования хватит не всем и ненадолго, но лишние дни осады весьма важного для Польши города, скорее всего, заставят Сигизмунда быстрее согласиться с требованиями шляхты, что они выдвинут в лагере под Быдгощью и тем самым Польша, по крайней мере, в этот раз, точно не свернёт с начертанного пути. И уж точно королю будет не до Литвы. А то и наоборот, как бы он не потребовал от литвинов помощи. Ведь Гданьск – это курица, несущая золотые яйца, а тут из-за проливных дождей шляхта стала больше думать о сборе и сохранности урожая, а не о войне.
Зачем это надо Андрею? Да потому что он понимал, что войну, какой бы победоносной она не была, пора было заканчивать. Да, один на один Русь и Литва вполне могли бодаться ещё долго. Вот только живут страны отнюдь не в вакууме. И в любой момент может сработать принцип реконфигурации коалиций, когда вчерашний союзник вдруг становится нейтралом, а то и вовсе перебегает в стан врага. И за примерами далеко ходить не надо. Созданный в противовес польско-шведско-ганзейскому союзу союз датско-русско-тевтонский уже дополнился союзами Дании с Польшей, а Руси со Швецией. То есть каждый из союзников вступил в переговоры с противником своего партнёра.
А поход Андрея по северной Финляндии неожиданно ещё больше углубил трещины в русско-датском союзе. На жалобу шведов государственный совет Дании с честной миной на лице ответствовал, что ни ему, ни королю не было известно относительно русского вторжения в Финляндию. И ведь виновным в этом был сам Андрей. Только узнав о таком демарше, он вспомнил, что точно так же датчане открестились от русских действий и в прошлую русско-шведскую войну, когда войска Ивана III Васильевича, помогая датскому королю Хансу, за малым не захватили Выборг. После чего последовало хоть и лёгкое, но всё же охлаждение в русско-датских отношениях.
А ещё финский поход в очередной раз заставил и папу римского вновь несколько поменять свою позицию по отношению, как к Швеции, так и к Руси. А с учётом того, что с римским престолом Василий III Иванович вёл свою игру, это было уже тревожным звоночком лично для Андрея.