Миледи и притворщик (СИ)

С рассветом мы выбрались из леса, и тут же в нос ударил морской воздух. Что это за место? Где нас ждёт целитель?
Шанти помог мне вылезти из седла, а после уложил на траву под пальмой и куда-то ушёл. Только Гро остался рядом. Время от времени от облизывал мне ладонь, видимо, проверял, жива я ещё или нет.
Не знаю, сколько времени я пролежала без сознания, но пришла в себя, когда Шанти затаскивал меня в лодку. Узкая и длинная, она вместила в себя двух гребцов, пса, Шанти, меня и вездесущий мешок риса. Зачем он здесь? Мы ведь плывём к целителю. Неужели, будем расплачиваться крупой? Пусть так, вот только зря всё это…
Я откинулась спиной на мешок в желании забыться, но что-то острое всё время утыкалось мне в позвонок. Сквозь дрёму я услышала, как наши лодочники с кем-то переговариваются. Я приоткрыла глаза и увидела ещё одну лодку с гребцами.
– Большая лодка стоит вон там, – указывал рукой один из них, – Большой человек сказал, что будет ждать, пока вы не приплывёте.
Большая лодка… большой человек… Нет, это точно фантазии моего воспалённого воображения. Наверное, гной уже попал в мозг и…
Я снова очнулась, когда Шанти попытался приподнять меня. Наша лодка упёрлась бортом о борт другой лодки, а та упёрлась в высоченную стену… Я попыталась повернуть голову и увидела настоящий корабль. Корабль… аконийский… а там сверху люди уже взирают на нас. И рядом с нами не лодка, а шлюпка на лебёдке.
Шанти заставил меня залезть в неё, потом перетащил туда же мешок, дал команду Гро перескочить борта, а после пересел сам.
Мы поднимались вверх. Длинная лодка осталась где-то внизу, а впереди нас ждал экипаж. Как только шлюпка коснулась палубы, я услышала торопливую речь… но не аконийскую.
Кто-то грубил Шанти по-тромски, а он оправдывался, ему снова грубили, и так продолжалось пока крепкие мужские руки не подхватили меня под мышки и за ноги и не вытащили из шлюпки. А дальше… дальше была тьма.
Я пришла в себя после долгих блужданий во мгле. В ней таились обрывки чужой речи, жалящие укусы и нескромные прикосновения.
Когда я открыла глаза, то увидела деревянный потолок из досок. Повернула голову, и моему взору предстал стол с хирургическими инструментами, микроскоп и спина в белом халате.
– Доктор?.. – неуверенно позвала я.
На мой тихой зов обернулся седовласый мужчина в очках и, смерив меня оценивающим взглядом, что-то сказал по-тромски. И только теперь я догадалась опустить глаза и посмотреть на саму себя. А я лежу на кушетке, накрытая одеялом, а есть ли на мне что из одежды, даже не знаю. Я попыталась отогнуть край покрывала рукой и поняла, что в неё воткнута трубка капельницы, а в вену по капле затекает желтоватая жидкость.
Мужчина в белом халате бесцеремонно вытащил из-под одеяла моё запястье, прижал к нему три пальца и принялся следить за секундной стрелкой наручных часов. А потом он снял с шеи стетоскоп и откинул верх одеяла. Какое счастье, что на мне больничная сорочка.
Доктор закончил беглый осмотр и снова мне что-то сказал.
– Простите, я не понимаю и не говорю по-тромски.
– А ещё совсем не заботитесь о своём здоровье, – перешёл он на аконийский и вздохнул. – Кто же ездит в тропики и не делает заранее прививки?
– Я делала, – пришлось возразить мне, – весь необходимый набор прививок перед поездкой на Камфуни.
– Камфуни – это Камфуни, – парировал доктор, – а леса Санго – это леса Санго. Раз уж решили оказаться там, надо было прививаться должным образом.
– Не бывает прививок от змеиных укусов.
– А кто говорит о змеях? Заметьте, я о них даже не заикался.
Что за странный доктор? О чём он вообще говорит?
Я попыталась свободной рукой потянуть одеяло, чтобы осмотреть свою загноившуюся ногу, но на место укуса и нарывов уже была налеплена повязка.
– Что там, доктор? – страшась услышать ответ, спросила я. – Гангрена?
Мужчина выразительно посмотрел на меня поверх очков и, усевшись обратно на стул, начать что-то писать.
– Голубушка, как вам только пришло в голову такое неприятное слово? Вы ещё гангрену не видели.
 
– Значит, у меня абсцесс? Сепсис? – стала перебирать я когда-то и где-то услышанные слова.
Доктор снова повернулся ко мне и нравоучительным тоном сказал:
– Ваши фурункулы уже подсохли и заживают. Надо было сразу перевязывать рану, как только вынули змеиные клыки. А так, занесли инфекцию, и она спровоцировала манифестацию комариной лихорадки.
– Что ещё за комариная лихорадка? – начала паниковать я, – это опасно? Она лечится?
– Разумеется, лечится, иначе зачем бы я с вами возился? Вас просто укусил москит, переносчик вируса. Будь вы сангойской сарпалькой, переболели бы неделю и быстро встали на ноги. А так укус змеи не добавил вам здоровья, и как итог – теперь вы полностью в моём распоряжении. Так что, капельницы по расписанию, таблетки пить все до одной, постельный режим, восстанавливающее питание и никаких возражений.
– А где Шанти?
– Кто?
– Сарпалец, который меня спас? Где он?
Доктор надолго замолчал, а после нехотя ответил:
– Об этом вам лучше поговорить с экспедитором.
– Хорошо, я с ним поговорю. А где экспедитор?
– В своей каюте.
– Хорошо, я схожу к нему.
Я попыталась выбраться из-под одеяла, даже опустить ноги на пол, но доктор тут же воспротивился.
– Мы о чём договорились? О постельном режиме. Так что никаких прогулок по кораблю. Во-первых, вы на карантине и подвергать опасности экипаж я не дам. А во-вторых, экспедитор сам поговорит с вами, когда сочтёт нужным. И когда я разрешу. Всё ясно?
– Просто скажите мне, что с Шанти всё в порядке и его не обижают. Я слышала, кто-то кричал на него.
Неожиданно на лице доктора появилась саркастическая улыбка:
– Переживаете за него?
– Он ведь мне жизнь спас. Дважды. Нет, трижды, или даже четырежды. Если бы не он, змеиный яд убил бы меня, как и мою лошадь. А я и умерла, только он вернул меня к жизни, когда делал массаж сердца.
– Массаж сердца? – скептически изогнул бровь доктор, – безграмотный сарпалец?
– Он не безграмотный. И у него была сыворотка от яда змеи.
– Вы сами её видели?
– Да… нет… не совсем, но я думаю, что паралич ушёл, когда он вколол её мне.
– К вашему сведению, сыворотка от змеиного яда действенна только при условии, что её хранили в холодильном шкафу. Как я понимаю, холодильника у вас в тропическом лесу не было. Поэтому всё, что мог сделать тот молодой человек, так это высосать яд из раны и, положившись на удачу, доставить, вас сюда. Хотя, лучше бы вы попали на хаконайское судно.
– Почему?
– Наш экспедитор не очень-то жалует хаконайцев. Вы, как бы это помягче сказать, нежеланная здесь гостья. Поймите правильно, я медик, для меня нет никакой разницы, лечить ли тромца, хаконайца или даже сарпальца. Но вот наш экспедитор более щепетилен. И он вашему появлению на борту совсем не рад.
Не рад… и появлению Шанти не рад тоже. Или всё не так просто? Не мог же Шанти наобум выйти в открытое море. Он не просто так покидал деревню накануне, он всё спланировал, подговорил рыбаков. Пока одни везли нас в своей лодке, другие искали корабль в море. А какой тромский корабль и для чего мог заплыть в западные воды Сарпаля? И как Шанти мог предугадать его появление? Ответ один – это корабль фруктовых контрабандистов. Шанти лично знает экспедитора, как и тот его. Вот почему случилась перепалка на палубе. Шанти не должен был приводить на борт судна своих старых знакомых постороннего человека, тем более, аконийку. Но он это сделал. И что теперь с ним будет?
– Доктор, ваш долг поставить меня на ноги, ведь так?
 
– Разумеется. А у вас есть возражения на сей счёт?
– Нет. У меня есть только одно условие.
– Условие, даже так? – рассмеялся он. – И какое же?
– Прошу вас, узнайте, что с Шанти. Если я не буду знать, я буду переживать, а если буду переживать, то стресс усугубит моё положение, так что…
– Понял-понял. Сделаю, что смогу. А вам пока нужно отдыхать. Что-то вы слишком разговорчивая для тяжело больной. Много тратите энергии впустую. Может быть, снотворного, для сохранения сил?