Восхождение язычника 3 (СИ)

Который я незамедлительно принял и приготовился слушать.
— Правая руна должна быть удалена от верхней в глубь рисунка на расстояние в два раза больше, чем сейчас до центральной. А левая — в полтора раза. Соедини руны линиями. Все должно быть очень точным. Положение фигуры в пространстве определяет направление действия плетения. А линии играют роль энергетических каналов, соединяя руны. По ним двигается сила. Запомни это.
О как, то есть мне нужно нарисовать вид сбоку, так сказать, в проекции.
Ладно, попробуем, у меня хоть и трояк с плюсом был по геометрии, зато по черчению честная пятерка. Сюда бы еще бумагу-миллиметровку, вообще благодать была бы, но ниче, мы и так справимся. Ведь я мог когда-то не только куб и параллелепипед начертить.
Первым делом рисую центральную руну, она и станет отметкой, от которой будем плясать. От нее прочерчиваю линию по вертикали и такую же по горизонтали и, используя прутик, измеряю расстояния, о которых говорил Венетий. А после на перекрестье полученных расстояниях рисую уже подобие рун. Земля не самый подходящий материал для точных рисунков. Все вышло кривовато и не везде ровно, но пойдет.
— Все, — произнес я под скептическим взглядом Венетия.
— Ну, давай посмотрим, что ты наделал, — со смешком произнес он и присел на карачки, всматриваясь в мои каракули.
Я же ощутил себя школьником, что плохо подготовил домашнее задание и сдал его учительнице, не самые приятные, да еще и давно забытые чувства.
Пара минут тишины, и Венетий отворачивается от моего рисунка, взгляд у него ошарашенный и непонимающий.
— Яромир, а ты раньше подобное уже делал? — с подозрением посмотрел на меня господин маг.
Я же сделал удивленное лицо и помотал головой.
А Венетий продолжал всматриваться в мое лицо. А что вы, дедушка, хотите от меня? Я, понимаешь ли, в лесу родился и пню молился. Окромя родных дубов, в жизни ничего не видел. Не надо меня ни в чем подозревать. Если советское образование из самой тупой обезьяны может сделать человека, то это явно не моя заслуга. Я этого не хотел, и меня заставили учиться, а так-то я лично был против.
Делая непонимающее лицо в ответ на взгляд Венетия, я размышлял о том, что, может быть, мне стоит ему открыться, что я почти такой же попаданец, как и он. И, немного подумав на этот счет, отказался от этой идеи, но только пока. Я ведь вижу его практически впервые, не считать же тот раз, когда мы его у пруссов забрали. А так присмотрюсь, погляжу, может, и расскажу потом.
— Нет. Впервые вижу, — постарался я изобразить святую простоту.
— Точно? — о, сколько подозрения в его тоне и взгляде. Прям настоящий следак, я бы сказал, даже матерый.
— Агась, — кивнул я. — Если не веришь, давай еще раз попробуем, — предложил я. Мне было самому интересно.
— Будет тебе, — насупившись, пробормотал Венетий. И, забрав у меня прутик, отошел в сторону, принялся снова рисовать на земле.
Я же выглядывал у него из-за спины, все тот же треугольник, только рун было уже пять.
— Верхняя руна удалена на два расстояния от центральной. Правая и левая — на три с половиной расстояния от центральной. Последняя руна находится на расстоянии в два раза меньше, чем совокупное расстояние между всеми остальными и центральной, — со злостью закончил он.
И, передав мне деревянный прутик, начал пристально следить за моими действиями.
Обманываю ли я его? Нет! Вот недоговариваю, это точно. Ладно, приступим.
И вгляделся в рисунок Венетия, проговаривая про себя заданные параметры.
— Хм, — задумался я над задачкой, в принципе, не сильно отличается от предыдущей. Эх, все-таки миллиметровку бы мне, да хоть любую бумагу, нормальный карандаш и линейку, всяко легче и сподручней было бы справляться с этой магической геометрией.
Я с высунутым языком от усердия выводил рисунок на земле, ну, кажется, вот и все. А школьник бы справился быстрей, мелькнула у меня мысль.
— Готово, — и я отошел в сторону, открывая вид Венетию на свой рисунок.
Маг же начал внимательно вглядываться в рисунок. И в какой-то момент у него задрожали руки. Он резко развернулся ко мне, казалось, еще секунда, и он расплачется, как ребенок.
 
— Откуда, где ты этому научился? — он пораженно смотрел на меня, а его глаза шарили по моему лицу, пытаясь найти что-то непонятное.
— А что такое? Неправильно? — осторожно спросил я.
— Правильно. Но так не может быть, — с возмущением проговорил маг.
— Ну… — задумчиво протянул я. — Я умный, весь в деда. Рознег считает, что я далеко пойду, — скромно потупил я глаза. Сама невинность.
На мои словесные излияния Венетий ловил воздух с открытым ртом, лишь с возмущением на меня смотрел.
— Этого не может быть, потому что просто не может быть. Ты не мог, не должен был правильно нарисовать положение рун. Только ученик рунной магии, достаточно долго ею занимающийся, может решить вторую задачу в течение нескольких часов, а не нескольких минут, — начал бушевать Венетий, размахивая руками, словно крыльями, пытаясь взлететь. — Мы тратим годы на обучение возможности представлять плетение рун со всех сторон. А ты, ты, я видел, представил себе это сразу и дольше возился с рисованием, чем с решением задачи.
Однако мои мозги начали работать после слов Венетия. Если смотреть с его точки зрения, то это действительно ломает всю картину его мира.
Ведь я в какой-то мере продукт своего мира. Достижения его системы образования. А образование в Союзе было одним из лучших, даже в последние годы его существования. Да и дальнейшее послешкольное образование тоже дает о себе знать. И работать с объёмными фигурами лично для меня не так сложно, потому что я просто понимаю. Хотя, с другой стороны, египтяне же построили пирамиды и как-то с этим справились. Это действительно достижение. Да и у греков вроде есть Евклидова геометрия, или как она называется, да и другие трактаты точно есть. Да и в Китае, и в Византии в эти времена, чтобы стать чиновником, надо сдавать различные экзамены, может, что и из математики есть, и той же геометрии. Хотя приход арабских цифр дал толчок в этих науках. Но еще больший толчок дало повсеместное применение пороха и развитие артиллерии. А там без этих знаний никуда. Вон тот же Лев Николаевич Толстой тоже в свое время артиллеристом был, это уже после начал книги писать в своей Ясной Поляне.
Я же бросил взгляд на Венетия, который стоял, насупившись, и пытался проделать во мне взглядом дыру.
— Венетий, я не могу тебе много сказать, мы еще мало знакомы. Но я, в свою очередь, отучился и получил знания, которые помогли мне это сделать. И да, говоря откровенно, для меня не так уж и сложно. Когда поглядел на вот эти рисунки, — я указал на землю, — у меня возникла мысль. А почему не сделать этакие заготовки под плетения и не применять, когда нужно?
Венетий стоял, вылупившись на меня в оба глаза. И потихоньку начинал краснеть.
— Ты меня сейчас пытаешься убедить, что ты где-то смог получить знания, которые помогли тебе справиться? — с негодованием он смотрел на меня.
Я лишь просто кивнул.
Он тяжко вздохнул и прикрыл на секунду глаза.
— Я обучу тебя рунной магии, даже если ты будешь против, я вколочу в тебя знания, даже если ты будешь сопротивляться, — серьезно проговорил он.
И я снова кивнул, не говоря ни слова. Я разве против того, чтобы чему-нибудь научиться? Только, боюсь, у меня времени не будет сидеть возле Венетия и впитывать знания.
— А насчет, как ты выразился, «заготовок», так никто не делает. А если тебе надо будет в противника послать плетения, а он сместится, как быть? Никакая заготовка не поможет, — сурово произнес господин маг.
— Не, ну почему, если рунная магия дает возможность творить и корректировать плетения, ведь можно изначально заложить, что заклинание летит в сторону, куда я указал рукой, — начал я отстаивать свою идею.
— О создатель, дай мне сил, — и Венетий посмотрел на небо. А после, тяжко вздохнув, заговорил: — Я не исключаю, что с некоторыми плетениями так можно поступить. Но это как мечом гвоздь забивать, научившись, ты мгновенно сможешь сам менять и подставлять плетения под обстановку в бою. Опять же, есть такое плетение, как воздушный молот, оно сверху обрушивается на противника. А в «заготовке» ты не сможешь прописать, на каком расстоянии он находится.