В сетях любви

— Тогда с рулетки. Это даст твоему братцу величайшую возможность выразить свое осуждение.
Ник и Каткарт принялись добродушно препираться, как в былые годы в Киз-колледже Кембриджа. Уилл вслед за ними протиснулся через толпу, окружавшую стол для игры в рулетку. Ему предстояло провести долгую ночь, и он был готов к этому, не испытывая ни малейшей усталости.
Пять дней спустя и почти через неделю после последней встречи он боролся с желанием предложить руку мисс Слотер, которая шла рядом с ним по восточной стороне Рассел-сквер. Он помнил: на людях они должны делать вид, будто едва знакомы.
— Я не рассказал ему, каким способом добываю деньги — Он сложил руки за спиной. — Я представил всю эту затею с игорными домами как развлечение, как услугу, которую я оказываю вам.
Она кивнула.
— От меня он ничего другого и не услышит. — Она слегка повернулась к нему. — Что он думает о природе наших отношений?
— Я не стал ничего уточнять. Он знает, что мы должны вести себя осмотрительно, поэтому, вероятно, сделал совершенно очевидные выводы. С другой стороны, он понимает, что если бы мы затевали нечто недостойное, мы бы просто пошли ко мне домой. Что бы он там ни подозревал, уверяю вас, он слишком хорошо воспитан, чтобы выдать нас.
— Вот было бы интересно. — Она кокетливо улыбнулась ему, как будто и в самом деле была его любовницей.
Или другом.
А ему всегда везло с друзьями. Джек Фуллер, выслушав его странную просьбу: «У меня деловые отношения с одной женщиной, и мне нужно место, где мы могли бы встречаться, подальше от чужих глаз», — с абсолютно каменным лицом и не моргнув глазом предложил пользоваться его гостиной.
Конечно, на лице Джека Фуллера трудно разглядеть какие-либо эмоции.
— Есть кое-что, о чем я должен вас предупредить, поспешно проговорил он, когда они подошли к парадной двери дома. — Он сильно обгорел под Угумоном, и рубцы сделали его внешность весьма непривычной. Я бы не хотел, чтобы его вид застал вас врасплох.
Она кивнула и приготовилась к встрече. Когда лакей открыл им дверь и проводил в гостиную, Уилл в очередной раз подивился способности ее лица скрывать любые эмоции. При знакомстве с Фуллером она не проявила ни малейшей робости, ни любопытства и не взглянула на его ногу, когда он выбрался из-за стола, чтобы поприветствовать их. Мисс Слотер вела себя так, будто в его внешности не было ничего необычного, будто она каждый день видит людей с обожженными лицами.
Уже через десять минут Уилл понял, что Фуллер ей понравился. Что касается самого Фуллера, то стало ясно, что общение с ней доставляет ему удовольствие. Она объяснила ему свою схему и рассказала, как долгими, одинокими часами играла в двадцать одно, чтобы выяснить, как в этой игре работает теория вероятности. Затем разговор перешел на лесоматериалы и на блестящие перспективы, которые откроет спуск на воду нового судна с водоизмещением в триста пятьдесят тонн.
— А как они определяют тоннаж? — Она устроилась на высоком стуле возле бюро, в котором Фуллер держал гроссбухи. Ноги она поставила на перекладину, а руками оперлась о сиденье и в этой позе стала похожа, несмотря на дамский наряд, на молоденького клерка, который на несколько минут оторвался от дел, чтобы поболтать. — Я знаю, что такое правило Архимеда, когда измеряется объем воды, вытесненной плавающим телом. Но вряд ли для судна где-то найдется подходящий резервуар с водой.
— Вы сейчас будете шокированы, мисс Слотер: то, что мы называем «тоннажем», вовсе не является настоящим тоннажем. — Когда в последний раз у Фуллера были гости? Сейчас он выглядел счастливым, как мальчишка, который приехал домой на каникулы. — Для определения грузоподъемности измеряют длину и ширину судна и производят определенные вычисления.
— Длину и ширину? — Она выпрямилась. — А как же глубина?
— Глубина трюма берется как половина ширины судна в самой широкой точке. Есть еще и другие допуски и поправки, например для кривизны корпуса судна. В общем, главные показатели — это длина и ширина.
 
— Тогда было бы разумно строить узкие суда с глубоким корпусом, чтобы перевозить больше грузов и при этом платить меньше пошлин. — С каким же воодушевлением и легкостью она погружается в тонкости бизнеса. Достаточно помахать перед нею парочкой цифр — и можно вести ее за собой куда угодно.
Уилл сидел в кресле у огня.
— Нет так уж это разумно. При низком приливе можно налететь на мель, и конкуренты с плоскодонными суднами будут спокойненько проплывать мимо. — Он улыбнулся ей и подмигнул.
— О. Я об этом не подумала. — Она явно сожалела о своей оплошности, даже ссутулилась слегка. Очевидно, она считала, что ей удастся постичь все сложности судоходства и прочих наук с той же легкостью, с какой она освоила теорию вероятности и вычисления.
Фуллер поспешил заверить ее, что часто суда действительно строятся по такой схеме, но по заказу торговцев, желающих идти на риск. Мистер Блэкшир упомянул, что самые глубокие из этих судов действительно садятся на мель и иногда даже переворачиваются. Он развалился в кресле, вытянул ноги и слушал, поглядывая на собеседников: то на купца, сидящего за своим столом, то на картежную мошенницу, пристроившуюся на высоком стуле.
Разомлев у камина, он без труда представил жизнь, когда они все трое смогут свободно встречаться. Когда она выкупит свою свободу, она получит право навещать кого угодно. Возможно, ей понравится приходить сюда, просматривать гроссбухи, изредка играть в двадцать одно с двумя джентльменами, которых она, вероятно, станет считать своими друзьями. Ведь все это возможно, не так ли? Разве не может получиться так, что от первоначального соперничества они плавно перейдут к флирту и взаимной симпатии, а потом и к дружбе?
Настало время приступить к делу, ради которого они и оказались здесь. Он достал список самых перспективных домов и высказал свое мнение по каждому из них. Она внимательно выслушивала его оценки, и от этого у него в душе поднимался приятный трепет. Суждено ли ему еще раз в жизни ощутить радость от того, что другой человек доверяет ему, пусть и по такому мелкому поводу, как выбор клуба для первого посещения?
Он высказал свои рекомендации, они договорились о дне, когда пойдут туда, и о времени, когда он заедет за ней. Теперь все зависело от теории вероятности и судьбы, а также от эффективности ее схемы.
— Молодчина, Блэкшир, — сказал Фуллер, когда они стояли на улице и смотрели вслед наемному экипажу, на котором она уехала. — Где, черт побери, ты ее нашел?
— В клубе. В обществе одного джентльмена, под чьим покровительством она и остается. — Он поднялся на крыльцо и вошел в дом. — Я с радостью окажу ей услугу, но дальше этого идти не могу.
— Жаль. Ты ей нравишься. — Фуллер последовал за ним.
— Думаю, да. А сначала не нравился. — В холле его ждал лакей с пальто и шляпой. — Но мы, кажется, пришли к прочному взаимному уважению.
— Балда, при чем тут прочное взаимное уважение. — Он улыбался, хотя улыбка придавала его лицу страдальческое выражение. — Наверняка есть причина, почему она предложила эту идею именно тебе, а не тому, другому джентльмену.
Есть. Во-первых, она знает, что ему нужны деньги, а во-вторых, она уверена, что Роаноку не понравится, если она пойдет играть в какой-нибудь клуб. О первом рассказать Фуллеру он не может, а второе — личное дело Лидии.
— Вероятно, в простой дружбе гораздо меньше изменчивости, чем в отношениях, основанных на страсти, и именно это делает ее более привлекательной для нашей затеи. — Он надел пальто и взял у лакея шляпу.
Фуллер лишь кивнул. Если изуродованная кожа не лишила его возможности придавать своему лицу лукавое выражение, тогда можно было точно сказать, что он усмехнулся.
Однако это все правда — то, что он сказал насчет изменчивости. Так Уилл говорил себе, когда шел домой. Они должны сосредоточить свои умственные способности на игре. Ни одному из них нельзя отвлекаться на размышления о причинах изменений настроения другого.