Неизменная

— Твоя горничная не в меру щепетильна, — проворчал в ответ муж, не прекращая своих амурных поползновений.
Чтобы проиллюстрировать эти самые поползновения и продемонстрировать их полную приемлемость даже с утра пораньше, он пошевелил рукой, совершенно, к сожалению, упустив из вида тот факт, что только она одна и удерживала его супругу на кровати. С лишенным всякого благородства визгом Алексия сверзилась на пол.
— Батюшки светы, женщина, зачем тебе это понадобилось? — в полнейшем замешательстве спросил граф.
Убедившись, что все кости у нее целы, Алексия встала. Она была злая, как шершень, и уже собралась вонзить в мужа жало своих ядовитых насмешек, когда сообразила, что на ней ничего нет. В тот же миг к ней пришло внезапное осознание того, какими холодными становятся за ночь каменные полы замка в разгар шотландской зимы. Без умолку распекая супруга последними словами, Алексия сорвала с него одеяло и навалилась на теплое тело, чтобы согреться.
У лорда Маккона не нашлось возражений против подобной позиции. Недовольство вызывало лишь то, что полностью проснувшаяся Алексия злилась и дергалась, бередя раны, которые он получил накануне в драке.
— Я намерена выяснить сегодня, что происходит с твоей здешней стаей, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни, — заявила леди Маккон, шлепая мужа по рукам, совершавшим всякие интересные поползновения. — А чем дольше я тут проваляюсь, тем меньше времени у меня останется на расследование.
— Я и не планировал, чтобы ты просто валялась, — раздалось ответное ворчание.
Леди Маккон решила, что в интересах экономии времени ей остается лишь встретить грудью холод, потому что иначе придется несколько часов взаимодействовать с мужем: если уж тот за что-то брался, то со всей добросовестностью.
— Это подождет до вечера, — сказала Алексия, выдираясь из супружеских объятий.
Одним стремительным движением она соскользнула с живота мужа, заодно стягивая с него одеяло. Потом полускатилась, полуспрыгнула с края кровати и в одеяле побрела к своей накидке. В результате этих манипуляций бедный граф остался голяком лежать в постели. Впрочем, его не слишком беспокоил холод, а потому он просто откинулся на подушку, заложил руки за голову и уставился на Алексию из-под тяжелых век.
Именно эта сцена и предстала перед несчастной Анжеликой: хозяйка, завернутая в одеяло на манер сосиски в тесте, и хозяин, выставивший срамоту на обозрение всему белому свету. Впрочем, она уже достаточно жила среди оборотней в обществе лорда и леди Маккон, так что не слишком смешалась, просто пискнула, поморщилась, отвела глаза и поставила тазик с водой для умывания на предназначенное ему место.
Леди Маккон спрятала улыбку. Бедная Анжелика! Должно быть, обескураживает, когда из упорядоченного мира роя попадаешь в хаотичную жизнь стаи. Что ни говори, вампиры — самые цивилизованные создания на свете, а оборотни — их полная в этом противоположность. Интересно, подумала Алексия, а вампиры вообще предаются амурным утехам? Возможно, они так заняты тем, чтобы быть вежливыми друг с другом, что дело просто не доходит до постели. Зато оборотни не отказывают себе в радостях: пусть они шумны и склонны к беспорядку, но, во всяком случае, натура у них широкая.
Она поблагодарила горничную и сжалилась над ней, отправив за чаем, а сама, скоренько сбросив одеяло, начала умываться.
Коналл неуклюже сполз с кровати и подошел посмотреть, не требуется ли его помощь. Результатом стало хихиканье, брызги и некоторое увлажнение тех мест, задействовать которые в процессе изначально не предполагалось. Однако Алексия все же умудрилась благополучно упаковаться в свою накидку и затолкать мужа в гардеробную, предоставив его заботливой опеке Танстелла еще до вторичного появления Анжелики.
В ожидании, пока горничная приготовит замечательно подходящее для нужд хозяйки твидовое платье вместе со всем остальным, что под него надевается, Алексия попивала чай. Потом она в полном молчании, без единой жалобы натянула все это на себя, полагая, что испытаний, которым они уже подвергли чувства несчастной Анжелики, более чем достаточно для одного утра. Правда, она немного пофырчала, когда та шнуровала корсет, но не дождалась никакого снисхождения. Довольно скоро смиренная и одетая Алексия сидела перед зеркалом, а француженка занималась ее волосами. Анжелика спросила:
 
— Удалось ли починить машину?
Алексия с подозрением посмотрела на свою горничную в зеркале.
— Да, похоже на то. Но не радуйтесь особенно, мадам Лефу не выказывает ни малейшего намерения в ближайшее время уехать.
Анжелика ничего не ответила.
Алексию буквально потряхивало от желания узнать, что же произошло между этими двумя женщинами, но она вынуждена была смириться с тем, что в данном случае британское упрямство оказалось побеждено французской скрытностью. Она сидела в молчании, пока горничная не закончила с ее прической.
— А я тебе говорю, что и так сойдет, — донесся до ее ушей мужнин рык.
Леди Маккон встала и повернулась на звук.
В спальню широкими шагами вошел Коналл, за ним следовал многострадальный Танстелл. Леди Маккон окинула своего благоверного критическим взором.
— У тебя не заправлена рубашка, не до конца завязан галстук и воротничок съехал набок.
Она принялась хлопотать вокруг мужа.
— И чего я, спрашивается, напрягаюсь? Ты все равно вечно за него, — и Коналл неохотно капитулировал, предав себя ее заботе.
— Ты знаешь, что с тех пор, как мы прибыли в Шотландию, твой акцент стал сильнее?
Ответом ей был хмурый взгляд. Леди Маккон незаметно для Коналла закатила глаза и мотнула головой, отпуская тем самым Танстелла.
— Мы в Шотландию не прибывали. Это я прибыл, а ты за мной увязалась. — Граф оттянул пальцем высокий воротничок.
— Перестань, запачкаешь, он же белый.
— Я не говорил в последнее время, как ненавижу эти новомодные штучки?
— Все претензии к вампирам. Тон задают они.
— Потому-то и воротнички такие высокие, — проворчал граф. — Но мне и моим людям незачем скрывать шеи.
— Шеи-то незачем, — съехидничала Алексия, — а вот норов можно бы. — Она отступила, оправив на нем жилет. — Вот так. Очень красиво.
Услышав это, ее огромный сверхъестественный муж вроде бы застеснялся.
— Ты правда так думаешь?
— Хватит напрашиваться на комплименты, лучше пойди и надень сюртук. Я определенно проголодалась.
Граф прижал ее к себе и поцеловал долгим, увлеченным и весьма дезориентирующим поцелуем.
— Всегда-то ты голодная, женушка моя.
— М-м-м… — Обижаться на правду было глупо. — Ты тоже вечно голоден, только до другого.
Они лишь немного опоздали к завтраку.
Большинство остальных обитателей дома еще не поднялись. В столовой сидели леди Кингэйр — Алексия засомневалась в том, спала ли вообще эта дама, — и два клавигера, но ни одного оборотня кингэйрской стаи не присутствовало. Айви и Фелисити, естественно, до сих пор оставались в постелях. Они даже в сельской местности жили по лондонским часам и не появлялись на людях до середины утра; впрочем, никто и не ожидал от них ничего подобного. Ну а Танстелл, как подозревала Алексия, нашел, чем себя занять до тех пор, пока барышни не спустятся.
Завтрак, который им подали, оказался вполне приличным, особенно для находящегося в такой глуши замка. Тут было мясное ассорти из холодной свинины, оленины и вальдшнепов; консервированные креветки; жареные грибы; нарезанная ломтями груша; вареные яйца и тосты, а еще разнообразные фруктовые варенья. Леди Маккон положила себе еды и уселась поудобнее, чтобы отдать завтраку должное.
Леди Кингэйр, которая ела пустую кашу с кусочком тоста, многозначительно посмотрела на наполненную с горкой тарелку гостьи. Однако Алексия, которая в жизни не допускала, чтобы чье-то мнение отравляло ей удовольствие, особенно если дело касалось еды, знай себе жевала с довольным видом, да еще и причмокивала.