Мрачный дебют (СИ)
На третьем этаже никаких открытых квартир, значит, мертвецы отсюда если и выйдут, то очень не просто так.
А вот на втором этаже была одна квартира, дверь которой оказалась слегка приоткрытой. Бронированная штука, с массивной наружной ручкой, с навершием в виде головы льва, не смогла защитить своих хозяев, потому что угроза пришла не снаружи.
Чужие квартиры мне не нужны, но соседей-мертвецов я не потерплю.
– Если ты там, то выходи! – крикнул я, распахнув бронированную дверь.
Обычная такая прихожая, потрёпанный линолеум, старые обои, ворох верхней одежды, лежащий на полу, следы крови, а также сломанный молоток для отбивания мяса. Низкокачественная поделка с Алика сломалась в области сразу под головкой молотка, не выдержав контакта с чьим-то черепом. Примечательно, что мертвец не был обезврежен этим ударом, раз в прихожей не видно тела. Зато я припоминаю, что у одного из мертвецов, уничтоженных мною в подъезде, был висящий на черепе лоскут скальпа. Скорее всего, он жил именно здесь. Надо проверить тут всё.
Войдя в квартиру, я быстро обошёл все помещения, включая уборную и балкон – никого нет. Пожав плечами, взял ключи с вешалки в прихожей, запер дверь на оба замка и продолжил исследование подъезда.
Второй этаж не стал преподносить сюрпризы, все двери закрыты, хотя кто-то смотрел на меня через глазок. Это я понял по тому, что когда я уставился на глазок, в этой стекляшке мелькнул свет, что свидетельствовало о том, что кто-то убрал свою головушку от глазка, испугавших ненормального, шатающегося по подъезду в такое неспокойное время.
На первом этаже тоже всё тихо и спокойно, поэтому я вышел из подъезда, направившись сразу к своей ласточке.
– Ну, давай, р̀одимая! – нажал я на автозапуск.
Моргнули габариты и рыкнул движок. Новая машина – это песня! Пусть ей два года, но для меня, который исторически недавно гонял по сельской местности на полумёртвой «Жиге», два года – это практически только что с салона. И теперь, как я понимаю, купить новую тачку будет проблематично. Если режим рухнет, то начнётся анархия и вообще будет не до обновок.
Думать об этом не хотелось.
Пока грелся движок, решил послушать, что там по радио. В телефоне зависать не хочется, потому что можно залипнуть надолго.
«… район блокирован силами Росгвардии, нахождение на улицах небезопасно. Повторяем! Центральный район блокирован силами Росгвардии, нахождение на улицах небезопасно. Задействованным в операции силам разрешено открывать огонь на поражение. Жители Санкт-Петербурга, для вашей же безопасности – не покидайте свои жилища и безопасные помещения».
А я как раз хотел сейчас в центральный… Там все супермаркеты, а у нас рядом только один, но там практически ничего нет.
– Пр̀екр̀атить думать так, словно сейчас мир̀ное вр̀емя! – гневно выкрикнул я, взглянув на себя в зеркало заднего вида. – Идёт война!
Думаю, двигатель достаточно прогрелся, поэтому самое время ехать.
В Центральном, скорее всего, ситуация вышла из-под контроля, раз жандармы устроили оцепление и получили разрешение стрелять во всё, что они видят. Первый звоночек, свидетельствующий о том, что печальный конец города очень близок.
– Надо тор̀опиться с покупками, – произнёс я вслух и направил свою ласточку к выезду из двора.
Глава 5. Долгий день
/1 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Васильевский остров/
– Мьер̀де! – выкрикнул я с досадой, давя на тормоз.
Без особых трудностей доехав до улицы Нахимова, я уже был уверен, что спокойно доеду до супермаркета, чтобы закупить там всё на год вперёд. Увы, но прямо на пересечении Нахимова с Наличной, опрокинулась здоровенная фура. И ладно бы с картошкой или с гречкой, это дело можно было объехать, а с маслом или чем-то вроде того – по улице расплескалась маслянистая жидкость, в которую мне бы не хотелось въезжать.
Несколько машин уже заехали в жидкость, поэтому стоят в столбах и на тротуарах.
– Проклятье… – прошипел я, сдавая назад.
За мной ехало машин двадцать, поэтому мне уже недовольно сигналили. Пусть утрутся.
Пришлось поворачивать, чтобы заехать во дворы, что есть риск, но оправданный.
Проезжаю через чужой двор, где необычайно пустынно и тихо. Единственное, встречаются уже подсыхающие пятна крови у подъездов. Либо тут тоже сформировались стихийные дружины, либо орудуют зомби, уже ушедшие в другие места, в поисках бесплатной еды.
До «Алфавита гурмана» всё-таки доехал, но тут уже творится бардак: на парковке битком автомобилей и людей, а ещё тут, как я понимаю, происходит настоящее мародёрство. У входа лежат тела, скорее всего, зомби, а люди тащат вообще всё, что содержалось в супермаркете. Тележки у людей забиты всякой всячиной, от туалетной бумаги до подсолнечного масла. Есть пара вооружённых гладкоствольными ружьями индивидов, охраняющих грузовик, куда уже закидывают ящики с едой некие шустрые ухари.
– Нам здесь не р̀ады, – решил я, сворачивая в сторону.
Открываю приложение карты и вбиваю «супермаркет».
– Супер̀мар̀кет, помогите! – воскликнул я, после чего глупо хохотнул.
Рядом есть «Тикси» и «Перепутье». Причём «Тикси» в том направлении целых два, но оба небольшие.
Пока объезжал опрокинутую фуру, приметил продуктовый магазинчик. Продуктовый магазин «Земфира», с уже успевшей выцвести лентой «Мы открылись!»
Паркуюсь поближе, после чего выхожу из машины и решительно иду к магазину, где может быть хоть какая-то часть из списка покупок.
– Э, друг, туда не ходи… – тихо шепнул мне из-за угла дядька лет сорока.
Внешность кавказская, взгляд грустный и, в то же время, испуганный. Одет в кожаную куртку и серые брюки. Для полноты образа не хватало кепки-аэродрома. Волосы его чёрные, глаза тёмно-карие, кожа смуглая. Бороды нет, но есть густые свисающие усы.
– А что там? – спросил я.
– Там продавщица, это… – мужик запнулся. – Зомби.
– Тогда ясно, – вздохнул я разочарованно. – Спасибо, что пр̀едупр̀едил.
Поднимаюсь по ступенькам и пинком раскрываю дверь.
– Умри, отр̀одье Диавола! – воскликнул я и нанёс рубящий удар в шею мертвячке.
Женщина в синем фартуке не умерла сразу, а попёрла прямо на меня, будто это не ей сейчас располовинило горло шпагой. Наношу второй удар туда же, на этот раз, точно достав до шейного отдела позвоночника, после чего ощущаю лёгкий прилив сил – значит, надёжно убита.
Работа ещё не завершена, поэтому прохожу вглубь помещения и осматриваю всё. Нет, больше тут никого.
Начинаю сбор всего, что может пригодиться. Консервы по двести девять рублей, триста двадцать пять грамм, девятнадцать банок – м-м-м, говядина… Сумка спортивная, явно, не на продажу, но я оцениваю её в две тысячи рублей. Гружу тушёнку в сумку.
Следующим лотом шли консервы с курицей, триста двадцать пять грамм за сто пять рублей, всего девять штук, то, что надо.
Маслины без косточек, триста грамм за двести пятьдесят два рубля, ананас в сиропе, три консервы по пятьсот восемьдесят грамм за триста рублей, сгущённое молоко, белорусское, по двести рублей за банку…
Когда с выбором было покончено, подошёл к кассе, после чего самостоятельно вбил сумму на аппарате и оплатил через телефон. Ещё вчера я верил, что когда-нибудь, в светлом будущем, мы доживём до магазинов, где не нужен продавец. Судьба предоставила мне возможность оплатить всё без продавца, правда, сделала она это очень иронично и мрачно.
– Эй, онкль! [10] – позвал я, вытаскивая тело продавщицы наружу. – Иди сюда!
Кавказец выглянул из-за угла, но затем резко спрятался обратно.
– Я не собир̀аюсь убивать тебя! – крикнул я ему. – У меня есть к тебе выгодное пр̀едложение делового хар̀актер̀а!
– Точно не будешь? – вновь высунулся мужик из-за угла.
– Точно-точно, – заверил я его. – Готов слушать?
Кавказец подошёл, с очень неуверенным выражением лица. Я же приволок тело продавщицы до газона, после чего накрыл её одеялом, прихваченным в бытовом помещении. Если всё, что власти говорят по радио, правда, то я занимаюсь тушением пожара с помощью чайной ложки – трупов скоро появится очень много и может статься, что некому их будет забирать и хоронить.