Варвар (СИ)

− Не забыл, но…
Он сбился, не зная, как объяснить свои чувства, а потом просто скривился и вышел, заявив, что ему нужно идти спать. В голове у мальчика был не меньший хаос, чем в сознании сестры, но он больше полагался на свои чувства, чем она, потому не мог винить своего наставника эштарца в том, в чем мог бы обвинить его страну.
  
Глава 17 – Страх и сомнения
 
Раздавленная гнетущими разговорами, Вилия до последнего ждала Энрара, надеясь, что супруг появится до темноты, как и обещал, а ей не придется идти в крепость одной. Он не пришел и, обреченно вздохнув, женщина пошла одна, спрятав голову под плотной тканью. Она старалась прикрыть и лицо, чтобы горожане ее не узнали.
Кто встретит ее, она не знала, но вздохнула с облегчением, увидев Айлиту. Девушка бодро помахала ей рукой и побежала навстречу, оставив стражника с факелом одного в мрачном переулке.
− Мне поручили проводить вас! – радостно сообщила она, подбегая и ловя руку своей молодой госпожи.
− Здравствуй, − с трудом улыбнувшись ответила Вилия.
Айлита подхватила ее под руку и повела вперед, тихо сообщая:
− В крепости неспокойно. Сегодня что-то случилось и отца на ночь глядя вызвали, да и огни в пыточной горят. Там и муж твой… Ой, это вообще правда?
Голос ее пораженно вздрогнул, и она чуть отстранилась, чтобы взглянуть на собеседницу.
− Что правда? – спросила Вилия, стараясь не выдать неловкости.
Она даже не посмотрела на подругу, упираясь взглядом в спину стражника, шедшего впереди.
− Сегодня стража активно поздравляла командира со свадьбой, − пояснила Айлита, − а говорят, что вы живете с ним, вот я и подумала… Простите.
− Это правда, − коротко ответила Вилия ровным тоном, словно это ее не касалось. – Только мы не будем об этом.
− Да, конечно, − прошептала Айлита, снова прижимаясь к женщине и говоря совсем тихо: – Та булавка была золотая, − сказала она с усмешкой. – Я ее продала и монетки отложила, так что теперь есть запас и совсем не страшно. – она выдохнула и тут же вновь заговорила: – А еще мне велели вас предупредить: с вашим отцом не всё в порядке.
− Что? – испуганно спросила Вилия, глядя на девушку.
Сердце у нее сразу болезненно сжалось, а на глаза навернулись слезы.
− Его запретили трогать, − робко шептала Айлита, пряча глаза, словно она сама была в чем-то виновата, − но кто-то ослушался приказа и… я не знаю толком, но говорят, у него есть травмы, а Крайд обещал забить до смерти того, кто это сделал. Барон жив и… просто увидите, мы уже почти пришли.
Вилия сглотнула, так ничего и не поняв из сумбурной речи девушки. Она так волновалась, что даже не заметила, как они спустились в подземелье и оказались среди металлических дверей.
− Когда закончите, постучите, и мы вас выпустим, − предупредил стражник, открывая дверь.
Вилия кивнула и шагнула в темную сырую камеру, как только перед ней распахнули дверь. Отца она узнала сразу, хотя едва могла рассмотреть его черты. Одного гордого силуэта, сидящего на лавке, прислонившись к стене, было достаточно, чтобы она бросилась к его ногам, роняя слезы.
− Отец, − прошептала она, цепляясь за его одежды и роняя голову на его колени. – Вы действительно живы, слава Морскому Богу!
Барон тяжело выдохнул и положил руку на голову дочери. У него был жар, оттого он легко проваливался в полудрему, из которой его вырвал родной голос.
− Вилия? – удивился он. – Что ты тут делаешь, девочка моя?
Женщина всхлипнула и подняла глаза, ловя отцовские руки дрожащими пальцами. Ее отец был бледен, его левая скула была налита кровью, глаз опух и не открывался, но даже так барон Мардо старался не терять лица.
− Отец, − только и смогла прошептать его дочь в ответ, стараясь не плакать.
− Тебя прислали ко мне? – спросил барон, вытирая слезы с ее лица. – Угрожали?
− Нет, − выдохнула Вилия. – Мне позволили поговорить с тобой. Я очень хотела сказать тебе, что ты нужен нам. Мне и Арону. Без тебя очень страшно.
Барон прикрыл глаза, выдохнул и строго взглянул на дочь:
 
− Ты отдалась эштарцу? – спросил он строго.
− Откуда…? Отец, я…
Что сказать Вилия не знала, только отпрянула, сев на пол и дрожа всем телом. Обвинений от родного отца, особенно теперь, она никак не ожидала.
− Мне надо было выжить и защитить Арона, − выдохнула она дрожащим голосом.
− Он издевается над тобой? – строго спросил барон.
− Вовсе нет, отец. Он заботится о нас. Арону он даже нравится как человек.
− А тебе?
Вилия только неловко улыбнулась.
− Говори, − настаивал барон, подавая ей руку и жестом прося сесть рядом.
− Я была бы рада встретить его в других обстоятельствах. Я не знаю, как относиться к нему, и очень надеюсь, что когда тебя освободят, я смогу оставить его и вернуться к прежней жизни.
Поднявшись, она действительно присела рядом, стыдясь смотреть отцу в глаза.
− Почему меня должны освободить? – спросил барон холодно.
− Я на это надеюсь, − прошептала Вилия и взглянула на отца. – Я говорила с Эрвардом Крайдом. Он сейчас представитель эштарского короля в городе. Он хочет мира, отец. Ему невыгоден упадок в Нерите, напротив, его цель − процветание нашего города, и он считает, что ты мог бы стать его советником.
Барон скривился, но возразить не успел, потому что дочь крепче сжала его руку и заглянула в глаза:
− Я знаю, отец, что это будет измена родине, знаю, что это равнозначно предательству нашего короля, но ведь король где-то там, далеко, а люди, которых ты знаешь, которых ты любишь, они нуждаются в тебе, в твоей мудрости, в твоих знаниях. Умоляю, подумай обо мне, об Ароне, о горожанах, которые так любят тебя. Ты можешь сделать очень многое.
− Нарушив данную клятву? – спросил барон. – Вилия, ты прекрасно знаешь, что это невозможно, видимо ты забыла, что значит честь рода.
Он резко освободил руку и посмотрел на нее строго, явно упрекая.
− Отец, − выдохнула Вилия. – Они просто убьют вас. Просто подумайте, мы можем жить как прежде, просто флаги над воротами изменятся. Я буду печь пироги и ждать вас вечером домой, пока Арон будет вздыхать от своих наставников.
− Неужели ты действительно веришь, что подобное возможно?
− Крайд обещал, а эштарцы держат слово. Я это теперь точно знаю.
− Эштарцы сжигают города, которые им не подчиняются. Завтра я предам своего короля и дам клятву их кровопийце, покажу людям, что нет иного пути, кроме как подчиниться, а потом меня прирежут в подворотне как собаку. Нет, Вилия, для меня бой не закончен. Уходи.
− Отец, не гони меня, прошу, − испуганно прошептала женщина. – Я хочу хотя бы просто побыть с тобой.
− Уходи! – строго велел мужчина. – И скажи своим новым господам, что я не собираюсь им подчиняться, даже если моя дочь лишилась чести и здравомыслия.
У Вилии задрожали губы, голос почти исчез, но она всё же спросила едва слышно, выталкивая из груди слова:
− Я должна была позволить брату умереть от голода? Так вы представляете себе честь?
− Уходи, − повторил барон, не глядя на дочь и явно не собираясь ей отвечать.
Вилия встала, но тут же замерла, вспоминая слова брата.
− Когда я шла сюда, то спросила у Арона, что вам передать, а он решил узнать, нужны ли мы вам, − прошептала она едва слышно, глядя на запертую дверь. – Я думала, он неправ, но теперь мне так не кажется.
Делать больно отцу она не хотела, но и свою боль прятать больше не могла. Слезы в ее глазах просто высохли, а в груди стало пусто, когда она постучала, а потом вышла, так и не услышав от отца добрых слов, на которые надеялась.
 
Опустошенная и измотанная Вилия вернулась домой, в полной тишине поднялась наверх, зашла в спальню и замерла, прижавшись спиной к двери.
Энрар сидел на кровати, упираясь локтями в колени, и смотрел в стену. С его мокрых волос на пол капали крупные капли, но мужчина их не замечал. Вздохнув, он посмотрел на Вилию устало и молча похлопал по кровати рядом, явно приглашая ее присесть. От этого жеста женщине вдруг стало противно всё вокруг.