Королевство Изгнанных (ЛП)

Царство раскололось, ослепительно-белый свет проскользнул сквозь разбитое стекло, и нас выбросило назад в нашу реальность. Ортега Кей расцвёл вокруг нас, и мы врезались в кучу песка.
Я сел прямо и притянул её к себе на колени, выкрикивая её имя более настойчиво.
— Лина. Лина.
Она дрожала, не реагируя, её пальцы впились в мою рубашку. Тени мгновенно окружили нас, увлекая к гостинице и её комнате. Я влетел в её дверь, захлопнув её за нами, и помчался к её кровати. Я попытался встряхнуть Лину, но её мышцы застыли на месте.
Такая холодная. Я уставился на кровать. Она нуждалась в тепле, но я не мог заставить себя её отпустить. На самом деле я этого не хотел. Это осознание было смертельным, и всё же...
Откинув простыни, я скользнул под них и прижал Лину к своей груди. Аромат сирени и ванили — эффект воздействия царства тварей — заполнили пространство между её макушкой и моим носом.
Её история крутилась в моей голове, пока она спала, её тяжёлое дыхание щекотало пространство между моим плечом и шеей. Она была замечательна. Несмотря на травмы, которые она несла, несмотря на то, как она теребила кольцо на пальце, словно пытаясь повернуть время вспять, в тот момент, когда всё имело смысл, она была такой невероятно лёгкой. Слишком яркая для моего мира, но такая сильная, что она видела меня насквозь, невзирая на искусно созданный мной фасад.
Чёрная коса на моём запястье сверкнула, дразнящим напоминанием, что это была моя жизнь в противовес её. Вот почему мы, наёмные убийцы, не говорим о своей работе. Почему мы держали всех, кроме нас самих, наших братьев, на расстоянии вытянутой руки. Если я откажусь действовать в соответствии с меткой, я умру. Но куда это приведёт Круор? Если бы у меня было достаточно времени, я мог бы провести ритуал и назвать Коста своим преемником, но он скорее умрёт сам, чем увидит, как я добровольно иду в объятия бога смерти. Снова.
Тени стекали с кончиков моих пальцев и парили вокруг нас. Смерть меня не пугала. Но теперь, когда появился шанс на нечто большее…
Нет. Нет.
Тени исчезли, оставив меня слишком незащищенным.
Когда хватка Лины ослабла, я выскользнул из-под неё и плотно подоткнул простыни вокруг её тела. Она выглядела такой хрупкой, а мои руки были такими невероятно пустыми, но она была слишком глубоко под моей кожей. Фейбл ошибалась, проблемы моего прошлого не могли быть решены. В этом мире не было ничего, что могло бы это изменить. Мне и раньше давали ложные обещания исцеления, после того как я приговорил Боуэна к смерти. Но ничего не помогало, о чём свидетельствовала последовавшая годы спустя болезнь Коста. Я не могу пойти на такое снова. Не сейчас. Ни с кем. И уж тем более, ни с Линой.
Я не мог избежать своего проклятия, не мог попытаться иметь с ней что-то большее, но я мог попытаться спасти её от этой метки за голову. Был ещё один выход из этой проклятой клятвы, способ свести на нет магию, до которой никто никогда не опускался. Я обсужу эту идею с Костом, Калемом и Озиасом. Если они не согласятся, мне придётся попрощаться с Линой самым худшим из возможных способов — навсегда.
ГЛАВА 14
ЛИНА
Должно быть, я потеряла счёт времени в царстве, потому что не помнила, как вернулась в свою комнату. Каждый мускул в моём теле болел. Каждый вдох сотрясал грудную клетку. Каждое случайное движение пронзало болью шею. Сколько раз я буду загонять себя, физически и эмоционально, в присутствии этих убийц?
Мне следовало бы попросить Фейбл сделать невозможным для меня повторять прошлое. Я никогда не думала, что поделюсь этими личными подробностями, и всё же непреклонный взгляд Нока перевернул меня с ног на голову. Расслоившиеся слои, которые я навряд ли смогу сложить обратно. Я была изобличена. Мне нужно было понять почему. Почему он копался в моём прошлом. Почему его поведение сменилось с отстранённости на нечто гораздо более опасное…
 
Моё сердце трепетало от его отсутствия, от тяжести нашего разговора. Никакой законченности. Ни слова о его прошлом или мыслях. Я не понимала, почему это так важно. Между нами никогда ничего не могло произойти. Мой народ изгнал меня из моего же дома, но я уже давно решила изгнать себя из любви. И всё же, я была ранена и разоблачена, и не было никакой мази, чтобы облегчить боль.
Нет. Но я ошиблась. Мне не нужно было ничего понимать. Мне нужно было дать этим убийцам их тварей, заполучить чью-нибудь кровь и убраться восвояси. Конец истории.
И, может быть, убедить Нока взять любую другую тварь, вместо Гисс. Я прижала ладони к глазам и застонала.
Нок был прав в одном, он был опасен.
После самой долгой в мире ванны я подошла к зеркалу. Синюшные круги под моими глазами стали ярче. Эти убийцы будут моей погибелью. Потянувшись за косметикой, я спрятала тёмные круги и поморщилась, когда моя рука коснулась потрескавшегося уголка губ.
— Серьёзно? — пробормотала я, осматривая потрескавшийся уголок.
Я порылась в сумке, нашла целебную мазь и замазала рану. Слабый блеск окрасил мои губы. По крайней мере, ранка не бросалась в глаза. Я припудрила кожу небольшим количеством пудры, желая скрыть покраснение, и оделась. Мне нужна была еда. Вода. Подкрепление сил. Моё тело разваливалось на части.
Солнце высоко стояло в небе. Я пропустила завтрак, но мне удалось спуститься вниз, чтобы пообедать в таверне.
В маленькой забегаловке на первом этаже гостиницы собралось человек тридцать, и я сидела одна за столом из пальмового дерева. У окна, открытым для жаркого бриза, где льняные занавески целовали края кабинки. Я затолкала в рот жареный рис и стала нежиться на солнышке. Местные жители бесцельно болтали, беззаботные улыбки застыли на обветренных лицах. Прилавки торговцев, уставленные стеклянными вазами и сверкающими драгоценными камнями, отражали радужные мозаики на гравийной дороге. Звонкий детский смех легко перекрывал гаркающие крики продавцов.
Третий день в Ортега Кей, а я всё ещё ничего не слышала о Миаде. Мне нужна была эта тварь в моём арсенале. С тварью такого калибра при мне я буду сильнее. Достаточно сильной, чтобы противостоять Совету, если у меня никогда не появится шанса очистить своё имя.
Или если убийцы не будут сотрудничать.
Странный холодок коснулся моей кожи, и я отправила в рот ещё немного еды. Как бы я ни старалась сосредоточиться на своих тварях или на том, как убедить одного из этих мужчин отдать свою кровь, мои мысли не укладывались в голове. Отодвинув тарелку с едой, я снова повернулась к оживлённому городу. Группа детей собралась на окраине рынка, и в центре их собрания был Калем.
Декорации ярко-жёлтых киосков торговцев не могли соперничать с его блестящей улыбкой на миллион, растянувшейся от уха до уха. Инородный свет заиграл в его обычно тускло-красных глазах, и он присел на корточки, а потом снял с плеча спортивную сумку. Быстрыми пальцами он открыл защёлку и начал раздавать куски хлеба.
Моё сердце замерло. Костлявые и грязные, дети переминались вокруг него, нетерпеливые взгляды были прикованы к тому, что они, вероятно, считали пиршеством. И Калем преуспел. Буханка за буханкой, затем сыр, завёрнутый в пергамент, и фляги с водой. Они танцевали на месте, рваная одежда на два размера больше, чем нужно, почти свисала с их худющих тел. Я не могла разобрать их слов, когда они убегали, бросая улыбки через плечо и прижимая лакомства к груди.
Но я видела Калема, и в этот момент его улыбка стала напряжённой, что-то тёмное и тяжёлое окрасило его рубиновые глаза в грязно-малиновый цвет. А потом он исчез. Темнота поглотила его, как вакуум, а перед моими глазами предстал вид исключительно на главную улицу с её пёстрыми торговыми киосками.
 
Сначала ударил пьянящий аромат пряной корицы, а затем прохладный воздух прошёлся по моей шее.
— Шпионишь за мной?
Резко подавшись вперёд, я ударилась коленом о стол и опрокинула стакан с водой.