Мой ледяной принц (СИ)

Мэри тоже села.
— Ты словно светишься изнутри: ты красива не только внешне, но у тебя еще и красивая душа. Я не умею говорить о таких вещах: здесь нужно использовать метафоры, а я с ними не дружу, — сказала она, глядя на меня. — Я еще с первого взгляда на тебя поняла: ты — хорошая. И точка.
Я задумалась, не зная, как реагировать на ее утверждение, и не зная, что ответить ей.
Очень трудно найти слова, когда тебя незаслуженно хвалят: такая похвала приводит в замешательство.
Слова так и не нашлись. Я промолчала.
— Ну, что? Ты подумала? — спросила Мэри.
— О чем? — не поняла я.
— О стрижке.
Я невольно улыбнулась: она помнила о таких мелочах, которым я даже не придавала значение.
— Нет, не думала. Я никогда не остригу волосы.
— Зря, конечно, но, с другой стороны, это как раз отлично.
Противоречивость слов Мэри позабавила меня.
— Как это? — усмехнулась я. — Тебя не поймешь!
— Я люблю делать прически и учиться делать новые, так что, раз не хочешь стричь волосы, будешь моей подопытной мышью. Не зря же ты такой хвост отрастила, — заявила она.
— Да это же здорово! Почему ты раньше не сказала? Ты даже не представляешь, как я устала от хвостов и узлов на затылке! — воскликнула я. — Ну, валяй, покажи свое мастерство.
— Прямо сейчас?
— Боишься?
— Еще чего! Распускай свой ужасный хвост!
Я стянула с волос резинку, и они водопадом упали на мою спину.
— Ну, все, ты попала! — серьезно сказала Мэри, садясь за моей спиной и пальцами расчесывая мои волосы. — Если будет больно, не стесняйся — кричи.
— Хорошо. — К счастью, я не чувствовала боли.
Я была идеальным манекеном, но мне было безумно приятно оттого, что Мэри видела во мне не только внешность. Мэри была просто волшебница: она видела то, чего не видят другие. И ведь я сама никогда не думала о том, что имею красивую душу.
Мэри заплетала мои волосы, а я чувствовала удовольствие, когда ее пальцы прикасались к моей голове, и закрыла глаза.
— Твои волосы — находка для парикмахера, — сказала Мэри. — Но, к сожалению, я не профессионал в этом деле. Знаешь, а все-таки у тебя очень красивая шевелюра, такая густая… Я могу кое-что у тебя попросить?
— Что? — спросила я.
— Если уж ты не умеешь делать себе прически или заплетать косы, то ходи лучше с распущенными волосами, но не делай этот дурацкий безобразный хвост. Фух! Давно хотела тебе это сказать! Смелости не хватало.
— Тебе не нравится мой хвост?
— Жутко! Меня так и подмывало порезать все твои резинки для волос! — отозвалась Мэри и сильно потянула одну из моих прядей. — Ой, извини… Больно?
— Ничего, терпимо. И раз тебя так беспокоит судьба моих волос, посвящаю тебя, Мэри Смит, в свои личные парикмахеры: отныне мои волосы — твоя забота.
— Отлично, хоть человеком станешь!
«Стану человеком. Нет, Мэри, это невозможно! Увы» — пронеслось в моем разуме.
— Кстати, справа от нас сидит компания мажоров, — тихо сказала Мэри, почти мне на ухо. — И один из них так и пялится на тебя. Посмотри, только незаметно.
— Да ты шпионка, — усмехнулась я, но сделала вид, будто отряхиваю правый рукав своего пальто, и метнула моментальный взгляд на соседнюю компанию.
«Опять этот льстец!» — с усмешкой подумала я, увидев среди девушек и парней того самого мажора.
— Я знаю этого типа: он клеится ко мне с самого начала учебного года, — тихо сказала я подруге, и она насмешливо рассмеялась. — Он всегда несет такую чепуху!
— Мне он тоже не нравится: какой-то прилизанный, что ли. И у него ужасная прическа. Тот парень, который сбил тебя, намного симпатичнее, а его волосы — вообще чудо! Никогда не видела у парней таких классных волос. И прическа у него крутая, а у этого мажора волосы будто жиром смазаны, — сказала Мэри.
Странно, но я совсем забыла о Фредерике Харальдсоне. К счастью, он оказался совсем ненавязчивым.
— Кстати, как его зовут? — спросила Мэри.
— Кого?
— Того, кто тебя сбил. Все! Шедевр окончен!
Мэри захлопала в ладоши, а я провела ладонью по волосам и обнаружила, что они теперь лежали в необычно-заплетенной косе.
 
— Мэри, да ты просто талант! — искренне восхитилась я.
— А давай я тебе другую прическу сделаю? Хочешь? — спросила Мэри, тут же ухватившись за мои волосы.
Я не хотела прерывать ее эйфорию.
— Давай, мне очень любопытно, — ответила я.
Она начала расплетать мою косу.
— Так как его зовут?
— Зачем тебе знать?
— Понравился, устраивает?
— Все так серьезно? — подыграла я подруге.
— Нет, конечно: я уже давно и безнадежно влюблена в Эндрю.
— Тогда почему вы расстались?! — спросила я, пораженная этим известием.
— Я была дурочкой, и мне очень не нравилось то, что он — такой умный, а я — просто тупица рядом с ним, — ответила Мэри.
— Но ведь это же здорово: он старше и мудрее, может многому тебя научить, и, если он встречался с тобой, значит, ему было наплевать на разницу в вашем образовании. Разве не так? — со смешком предположила я.
— С чего ты смеешься? — спросила Мэри, тоже засмеявшись.
— Просто я думаю, что ты ужасно противоречива!
— Неправда!
— Правда.
— Неправда!
— Ладно, молчу! — усмехнулась я.
С ней было приятно дурачиться: Мэри всегда легко заводилась. Впрочем, как и я.
Она вздохнула и начала заплетать мне новую косу.
— Так как его зовут?
— Боже, Мэри! Ты опять за свое?
— Да, и не отцеплюсь от тебя.
— Его зовут Фредерик Харальдсон! — наконец, сдалась я.
— По-моему, у него скандинавская фамилия. Не находишь? — заметила Мэри.
— Не знаю, никогда не задумывалась.
— Так ты считаешь, что мне нужно позвонить ему?
— Зачем тебе звонить Фредерику? — удивилась я.
— При чем здесь этот швед? — недовольно буркнула она.
— С чего ты взяла, что он — швед?
— Не знаю, но пусть будет швед. Я говорила об Эндрю!
— Тогда при чем здесь Фредерик?
— Да какой Фредерик?!
— Это ты начала! — со смешком напомнила я. — Так усердно выпытывала его имя!
— Да черт с ним!
— Тогда зачем ты спрашивала?
— Ну, не знаю, просто мне было интересно. Ладно, давай серьезно? — В голосе Мэри прозвучало раздражение.
— А если серьезно, позвони своему Эндрю.
— Ну, допустим. И что я ему скажу?
— Пригласи его погулять. — Я начала вспоминать все, что видела в фильмах.
— Погулять? Ты рехнулась? Нет, я не буду его приглашать! И звонить тоже не буду, — решительным тоном заявила Мэри.
— Тогда зачем ты спрашиваешь моего совета, если уже все решила? — невольно рассмеялась я.
— Потому что ты — моя подруга, и мне важно знать твое мнение! — Мэри потянула меня за волосы. — Хватит уже смеяться! Думаешь, это смешно? Ни капельки!
— Если у тебя возникнет желание еще что-то у меня узнать или посоветоваться на тему отношений, то предупреждаю сразу: я полный ноль в этой области! — честно предупредила я.
— Тебе через месяц будет девятнадцать, а ты еще ни с кем не встречалась? — воскликнула Мэри. — Да ты просто старая дева!
***
«Значит, ей девятнадцать! Как я и подозревал. Конечно, она еще очень наивна и глупа!» — Я был поражен. Мне стало стыдно за то, что еще недавно в моем разуме проскакивали мысли восхищения ею. Какого черта! Да она совсем еще дурочка! Зеленая смородина! Ей девятнадцать!
Миша впервые назвала меня по имени, но почему-то «Фредериком», через «е», однако без обязательного ранее уточнения «Харальдсон». А что она сказала о разнице в возрасте и интеллектуальном уровне? Волшебно. Но не настолько: она была совсем юной и не преученой к жизни — это было видно по ее дурацкому поведению. Миша глубоко заблуждалась: умная личность не сможет долго выносить глупость другой, какими бы сильными ни были их чувства. К сожалению, глупость одного всегда подавляет мудрость другого.