Я так хочу (СИ)
По плитке скользнули белые мокасинами, медсестра приблизилась:
– Прошу за мной.
Поднялись служебным лифтом на седьмой этаж. Девушка провела в маленький вестибюль и открыла дверь с лаконичной табличкой: «Кардиологическое отделение. Доктор Гай Л. Джонс»
– Скажите, как он? – спросила Лина, переступая порог светлого кабинета.
Темнокожий мужчина с седыми барашками волос и россыпью пигментных пятен под глазами, вынул из нагрудного кармана зелёной униформы карандаш, указал на стулья.
– Вы родственники мистера Берри?
– Да. Я, жена, – заставила себя, выговорить Лина. – Это... конфиденциальная информация.
– Хорошо. Гай Джонсон, – он протянул шершавую ладонь, по очереди пожал руки Лине, Стюарту:
– Ваш муж в отделении интенсивной терапии, ему назначили...
– Я хочу его видеть!
– После процедур его переведут в палату. Вы можете навестить его завтра. Вот список препаратов, которые ему ввели, – доктор протянул бумагу с отпечатанными на принтере столбцами. Постучал карандашом по столу, подняв чуть выпученные глаза:
– К сожалению, у меня не очень приятные новости.
Джонсон пошевелил компьютерной мышкой и взглянул на монитор.
– У мистера Берри диагностирована пневмония, гипогликемия, метаболический ацидоз, инфекционный эндокардит. Его к счастью выявили на ранней стадии, что даёт хороший прогноз на выздоровление...
– Стойте, стоп! – Лина вскинула руку, снова перебивая. – Что это значит? Какой эндокардит? Позавчера мужа госпитализировали в нью-йоркскую клинику с обычным воспалением лёгких!
– Бактериальная пневмония, миссис Берри, опасна осложнениями. Упущено драгоценное время, это дало возможность стафилококкам добраться до сердца.
– Сердца… – Лина уронила руку.
– Болезнь коварна. Она атакует, когда мы слабы, когда мы не ждём. У мистера Берри угнетены защитные барьеры организма, биохимический анализ крови нарушен, а недавнее повреждение нервной системы…
– Господи, о чем вы?
– О микро инсульте.
– Инсульте? – выдохнула Лина, поднимая газа на Тима.
– Я ничего об этом не знаю, – отозвался Стюарт, напряжённо выпрямляясь на стуле.
– Признаки повреждение выявила магнитно-резонансная томограмма.
Джонсон повернулся к компьютеру. Пробежав пальцами по клавиатуре, вывел на экран снимок и развернул монитор:
– Поражения локального характера в левой височной доле, – он указал затемненную область карандашом. – Судя по снимку, очагу около года. И важно не допустить повторного кровоизлияния, последствия, которого, увы, спрогнозировать практически невозможно.
– Что можно сделать? – просипела Лина, казалось, в горле застряло стекло.
– Мистеру Берри необходимо пройти комплексное лечение. Соблюдать распорядок дня, питания. Тогда я смогу дать благоприятный прогноз. И в случае постоянного мониторинга артериального давления, уровня холестерина и сахара, мистер Берри в дальнейшем сможет вести полноценную жизнь.
– Сколько времени?
– От шести до восьми недель в стационаре. Потом можно перейти на домашний режим. Не волнуйтесь миссис Берри, – Джонсон ободряюще улыбнулся. – Ваш супруг крепкий мужчина. Его организм в состоянии справиться. Мы только должны помочь ему восстановить свои ресурсы.
Лина впилась пальцами в воротник смокинга, вопросительно взглянула на Стюарта. Он мотнул головой, уставился в покрытые пылью туфли:
– Послезавтра он летит во Вьетнам. Кит не будет ничего менять.
– Невозможно, – высокий лоб Джонсона прорезали складки. – Если мистер Берри выпишется, я ничего не гарантирую. Кроме того, я обязан сообщить в страховую компанию.
Лина невидяще смотрела перед собой, в теле резонировали слова: "Болезнь коварна, она атакует, когда мы слабы, когда мы не ждём". Болезнь забрала у неё Яна. Нет, она не отдаст ей Кристофера!
– Вы должны помочь! – Лина резко подалась вперёд. – Неделя, – бросила взгляд на Стюарта, и он медленно кивнул, – подержите его под наркозом неделю, или ещё как, только заставьте постоянно спать. И за это время сделайте все, что возможно дать ему в стационаре! Остальное я беру на домашний уход.
Джонсон задумчиво водил карандашом по бумаге. Он молчал. Наконец карие глаза посмотрели на Лину.
– Миссис Берри, то, что вы предлагаете незаконно.
– К черту закон! – вскочила она, хватая со стола широкую руку и сжимая. – Вы же понимаете – речь о жизни! Я заплачу сколько нужно! Придумайте любую цифру! Если откажетесь, вы подпишите ему смертный приговор! Тогда уж сразу налейте яда в чёртову капельницу!
– Думайте, что говорите, и где находитесь! – Джонсон вырвал кисть, гневно поднялся. – Разговор окончен. Вас проводит охрана.
– Не кипятитесь, док – Стюарт примирительно вскинул ладони. – Может она выразилась грубо, но это правда. Вся надежда на вас, док. Сделайте благое дело, помогите нам, а?
Лину больше не интересовал Джонсон. Она смотрела поверх его плеча. Картина на стене выбивалась из строгой функциональности кабинета: изящная, густо-золочённая рама с пышной орхидеей внутри. Казалась цветы источают сладковатый аромат, напоминающий гниение. Она слышала этот запах у себя изо рта. Ее замутило...
– Я подумаю. – Джонсон собрал на столе бумаги, развернул на место монитор: – Сообщу завтра.
Стюарт помог Лине подняться, буквально вынес за плечи в коридор. Она путалась в юбке, шаталась, переставляя туфли. В холле набросились Ривера с Вудом:
– Какого лешего ты не отвечаешь на звонки? Ну, что там? Вы его видели? Как он?
– Тише-тише, – выставил Стюарт руку, прикрывая Лину. – Выкарабкается, как обычно. Не орите, она устала. Я посажу её в такси.
Лина разрешала говорить за себя, вести себя. Больше здесь делать нечего. В голове пусто и гулко, как в сухом колодце. Ступни налились свинцом и давно перестали болеть. Она их не чувствовала.
На крыльце в лицо ударили вспышки. Со всех сторон бежали люди, сжимали в душное кольцо, тыкали ручками, блокнотами, диктофонами.
– Чёрт возьми, – прошипел Стюарт, поднимая воротник рубашки до ушей.
– Тим! Скажите, Тим, что произошло? Берри госпитализирован? Правда, что его пьяным вынесли со сцены? В его крови обнаружили наркотики? Алкоголь? Что?
Стюарт прокладывал плечом дорогу и упорно тянул Лину по ступенькам, не произнося ни слова. Она старалась поспевать за ним и не споткнуться.
– Крис и теперь в клинике? Какой диагноз ставят врачи?
– Стойте! Лина, два слова для «Ласт Найт»! Вы со Стюартом пара? Вы вместе?
– Ваши ощущение после Грэмми, Тим? Счастливы? Как отметите успех?
– Можно автограф, сэр!
Стюарт сжал челюсти, выбросил руку, остановив такси. Рванув заднюю дверь автомобиля, толкнул Лину внутрь.
– Как они узнали так быстро? – задохнулась она, падая на сидение.
– А как они всегда узнают? – Тим прикрыл спиной молнии вспышек. – Черт! Придётся делать заявление и звать охрану. Ладно, поезжай, выспись, как следует, – он дважды хлопнул по крыше. – Давай, трогай!
Водитель потихоньку выводил машину из толпы. Объективы стучали в стекло, будто хотели разбить. Трещали затворы камер, салон озарялся всплесками белого света. Лина сжалась в комочек в углу и заткнула уши.
Глава 31
За окнами светало. Лина вошла босая в номер, сбросив туфли ещё в такси. Открыла бар, достала бутылочку белого рома и приложила к губам. Трясло. Рука ходила ходуном, расплёскивая жидкость. Лина поперхнулась, оперлась ладонями в стол и долго кашляла. Когда отдышалась, скрутила крышку новой миниатюрной бутылки и, преодолевая рвотный спазм, выпила залпом.
Алкоголь погнал кровь по венам. Ледяные кончики пальцев обрели чувствительность, и Лина завела руку за спину. Она рванула змейку молнии, решив, что способна принять душ.
Фен противно гудел. Вибрировал кафель, зеркала и, казалось, даже кости черепа. Наклонив голову, Лина нетерпеливо перебирала под раскалённой струёй мокрые волосы, когда в монотонное жужжание вклинился посторонний звук. Она схватила с раковины телефон.