Танцующий лепесток хайтана (СИ)

— На самом деле, я… — Мо Жань вдруг рассмеялся. — Я, правда, уже занят. Сун Цютун — очень красивая девушка, но совсем не в моем вкусе. Ши Мэй прав, у меня уже кое-кто есть...
В этот момент он внезапно почувствовал на себе колючий взгляд, и безошибочно повернул голову. Балетмейстер Чу стоял у соседней кофе-машины с весьма отрешенным видом, как если бы не совсем понимал, что делать дальше. Пустой стаканчик в его руках выглядел весьма жалко.
Мо Жань понятия не имел, сколько Ваньнин успел услышать из этого разговора, но подозревал, что слух его учителя был весьма острым.
— А-Жань, хватит ходить вокруг да около — познакомь уже нас со своей зазнобой, — Ши Мэй подергал его за рукав, отвлекая юношу от созерцания балетмейстера Чу.
— Ага, как-нибудь... обязательно…, — растерянно отмахнулся Мо Жань, а затем решительно направился Ваньнину на помощь.
Ему не нравилось выражение лица балетмейстера Чу — на первый взгляд он выглядел, как обычно, холодным, но, все же, Мо Жаню отчего-то казалось, что мужчина чем-то расстроен. Он не был уверен, в чем именно это выражалось, но все же не мог продолжать стоять в стороне.
— Балетмейстер Чу, позвольте, я помогу Вам, — он подошел к Ваньнину не вплотную, вовремя остановив свой внезапный порыв ворваться в его личное пространство, но мужчина все равно выглядел немного напуганным его пристальным вниманием.
Мо Жань неловко перемялся с ноги на ногу, а затем отступил на всякий случай еще на полшага, пытаясь понять, на какой дистанции Ваньнин перестанет ощущать неловкость.
— Почему ты топчешься на месте?.. — раздраженно фыркнул Ваньнин, и красивые глаза феникса опасно сверкнули. — Раз пришел помочь, так помогай!
Мо Жань открыл, было, рот, чтобы оправдаться, но тут же понял, что сказать ему, по сути, нечего. Решив, что спорить бесполезно, он в два счета приготовил балетмейстеру кофе со сладкими сливками, высокой пенкой и сиропом, как тот любил.
Ваньнин все это время неотрывно наблюдал за действиями Мо Жаня, видимо, пытаясь запомнить, что тот делал. Затем его внимание снова переключилось на наблюдающих всю эту глупую сцену Ши Минцзина, Наньгун Сы и Е Ванси.
— Вам совсем нечем заняться? — он зло нахмурился. — Если завтра будет премьера, все готовы выступать?..
— …... — танцовщики тут же молча разошлись.
Мо Жань к тому моменту уже заканчивал феерическую демонстрацию своих блестящих навыков баристы, выводя последний штрих рисунка на пушистой пенке. В следующую секунду он протянул Ваньнину целое произведение искусства в стакане: при помощи карамельного сиропа он умудрился изобразить довольную кошачью мордочку с торчащими во все стороны усами…
— Что это?.. — Ваньнин медленно моргнул, а его брови поползли вверх. Он так и не притронулся к стакану.
— Это… э… — Мо Жань задумался. — Это... белый сливочный кот.
«Белый сливочный кот для моего злобного котика Ваньнина, хехе….» — добавил он мысленно, но решил не произносить этого вслух.
— Я вижу, — Ваньнин прищурился, рассматривая нелепый рисунок. — Но почему кот… в кофе? Разве на кофе не принято изображать всякие листья, цветы и сердечки?..
— ...Договорились. Я запомню, и в следующий раз нарисую Вам сердечко, — усмехнулся Мо Жань, наблюдая, как лицо балетмейстера Чу стремительно бледнеет.
— Вэйюй!!! — Чу оскалился. — Своему парню рисуй сердечки! Ты!!!... — он, взмахнув руками, с воинственным видом резко направился в сторону только недавно удалившихся Наньгун Сы и Е Ванси.
Мо Жань расхохотался, внезапно осознав, что только что стал свидетелем настоящей вспышки ревности.
«Ваньнин, видишь, как нехорошо подслушивать? Ты пришел за кофе, а напился уксуса…» — подумал он, ухмыляясь.
А затем направился следом за Чу, не забыв прихватить с собой стаканчик.
Он не собирался сдаваться вот так просто.
В ближайшее время он был намерен избаловать этого вздорного человека до такой степени, чтобы тот и думать забыл о ревности.
Дружба дружбой, а он всерьез задумал изрисовать Ваньнину сердечками всё, до чего смог бы добраться своими лапами...
 
 Комментарий к Часть 13 Ииии... новая часть подъехала незаметно XD
Да-да, у нас закончились грустные сцены и как-то незаметно пошло веселье .
Как всегда, буду рада комментариям и правкам, и, в принципе, всем неравнодушным.
====== Часть 14 ======
...Ближе к вечеру, когда практически все уже разъехались по домам, Мо Жань снова улегся на сидениях в зрительном зале. Он искоса наблюдал за тем, как Ваньнин разместился на краю сцены, расслабленно вытянув ноги, и сосредоточенно вносит правки в свои записи. Его красиво очерченные брови были напряженно сведены, а острый взгляд непрерывно скользил по разбросанным вокруг листам бумаги.
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, он вдруг поднял голову и раздраженно поинтересовался:
— Почему ты не уходишь?
Мо Жань приподнял бровь, отвечая вопросом на вопрос:
— А почему не уходишь ты?
— Тебе совсем не обязательно меня ждать. Я знаю твой адрес и могу добраться обратно на такси, — вместо ответа холодно процедил Ваньнин, снова опуская голову и продолжая что-то черкать на разбросанных листах.
Движение его руки при этом было невероятно изящным — как если бы он держал в пальцах не обычную ручку, а соболью каллиграфическую кисть.
Мо Жань невольно залюбовался его тонкими пальцами и бледным запястьем, которое казалось особенно хрупким в контрастно-мешковатом рукаве.
Немного помолчав, он внезапно задумчиво произнес:
— На самом деле, прошла уже неделя, но мы с тобой еще ни разу не репетировали совместные сцены. Я подумал, что сейчас мы с тобой остались только вдвоем, и нам никто не помешает, — услышав это, Ваньнин внезапно оторвался от записей, отложив ручку в сторону, и его настороженный взгляд резко прошелся по Мо Вэйюю.
Прищурившись, он сказал:
— Никто не помешает — чему?
— Репетировать, — расплылся в улыбке Мо Жань. — Чему же еще?.. — неожиданно он осекся, заметив стремительно белеющее лицо Юйхэна.
«Проклятье!»
Он не имел в виду ничего двусмысленного — почему же в итоге ляпнул нечто неподобающее?!..
Впрочем, цвет лица Чу быстро вернулся в норму, и мужчина мгновенно сделал вид, словно ничего не произошло. Он внезапно оттолкнул в сторону стопку бумаг, а затем плавно поднялся и принялся разминать затекшие от сидения в неудобной позе шею и спину.
В следующую секунду он уже разогревался всерьез.
Мо Жань все еще продолжал лежать на сидениях зрительного зала, рассеянно хлопая глазами. Он вдруг обнаружил, что его спина и ноги тоже успели онеметь от неудобного положения, и, предложив Ваньнину порепетировать совместно, он явно не был готов к тому, что тот будет так легок на подъем.
— Так что? Ты собираешься и дальше прохлаждаться, или может быть все-таки поднимешься на сцену? — окликнул его Ваньнин. — Или ты собрался сменить роль Императора, наступающего на бессмертных, на роль лежащего в массовке трупа?..
В его голосе определенно звучала издевка. Он снова сел на край сцены — на сей раз спиной к Вэйюю — а затем мягко прогнулся, и в следующую секунду буквально свесился вниз головой, внимательно глядя на юношу. В его темных, словно зимняя ночь, глазах сверкал… задор?!
Мо Жань удивленно воззрился на мужчину, который, казалось, впервые, оставшись с ним наедине, отбросил всю серьезность. Даже когда Ваньнин был юношей, он не позволял себе вытворять ничего подобного.
Для Мо Жаня видеть его забавляющимся было совершенно новым опытом, и он даже захотел ущипнуть себя чтобы понять, не показалось ли ему. Неужели этого холодного, чопорного человека приводила в восторг одна лишь мысль о том, чтобы... просто подразнить своего бывшего ученика?..
Мо Жань поднялся на ноги, сделал несколько разминочных движений, искоса поглядывая на все еще свешивающегося вниз головой Ваньнина, а затем подошел к нему почти вплотную, не поднимаясь на сцену, оставаясь в проходе — и их лица внезапно оказались на одном уровне.