Танцующий лепесток хайтана (СИ)

— …... — Мо Жань так и застыл на месте.
То, как губы Ваньнина аккуратно на несколько секунд раскрылись, обнажив острый розовый кончик языка, а затем плотно обхватили ложку, вызвало в нем яркую, словно зарево, вспышку желания. В одно мгновение все его тело бросило в жар, а рука неловко дрогнула.
«Твою мать!!!»
В следующую секунду он почувствовал нарастающую панику, осознавая, что его внезапно пробудившийся инстинкт был неуместен. Он ведь собирался окружить Ваньнина заботой и нежностью, а не отыметь на кухонном столе! Да что с ним было не так?!
И, все же, его полный нестерпимого голода взгляд так и впился в лицо балетмейстера Чу, который в этот момент сосредоточенно пытался распробовать приготовленную Мо Жанем еду и, казалось, ничего подозрительного не замечал.
— Недурно, — высказал балетмейстер свой вердикт. — Ты действительно умеешь готовить.
— Если учитель мне позволит, я буду готовить для него все время, — проговорил тихо Мо Вэйюй, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее.
С каким-то извращенным энтузиазмом он тут же подумал, что, если Ваньнин будет так сексуально есть из его рук, то он готов жить у плиты.
— Мо Жань, тебе, что, вправду больше нечем заняться? — тут же воспротивился Чу, почему-то раздражаясь. — И почему ты снова зовешь меня учителем?
— Балетмейстер Чу… Ваньнин..., — Мо Жань натянуто улыбнулся, исправляясь, а его фиалковые глаза прищурились. — Как мне все-таки лучше тебя называть?
— …... — Ваньнин растерянно уставился на него, в темных словно ночь глазах застыло недоумение.
Он нахмурился, пытаясь припомнить, как Мо Вэйюй называл его раньше, и почему именно сейчас от звука собственного имени с его губ его голова как будто онемела...
— Так как? — Мо Жань повторил вопрос, на мгновение отвернувшись чтобы налить кашу в небольшую пиалу, и ошарашенный Чу в этот момент наконец смог прийти в себя.
— ...Можешь называть меня по имени когда мы не на репетициях, — наконец ответил он, справедливо рассудив, что у них ведь не такая большая разница в возрасте... и вдруг раздраженно вспомнил, что Мо Жань и так уже давно звал его Ваньнином. Лишь этим утром этот болван зачем-то решил поностальгировать о своем ученическом прошлом...
 — Какой я тебе учитель?! Ты будешь исполнять основную партию в постановке! Мы собираемся выступать в дуэте!!! Неужели ты думаешь, что я собрался тебя чему-то учить?!!..— вспылил он.
— Значит, Ваньнин, — кивнул Мо Жань, пропуская мимо ушей гневный монолог, а затем неожиданно продолжил. — Кстати, о выступлениях в дуэте… я ознакомился с сюжетом и музыкой, и у меня тут появилось несколько идей…
— Выкладывай, — Ваньнин тут же забыл все свои возмущения, обращаясь в слух.
...Мо Жань и Ваньнин приехали на репетицию без опозданий, ровно к десяти — вместе.
Впрочем, они действительно были близки к тому, чтобы опоздать. Балетмейстер Чу настолько увлекся обсуждением предстоящих сцен и идеями Мо Жаня, что лишь в последний момент осознал: ему все еще нужно что-то решить с вещами, и делать это нужно быстро, потому что ему буквально не в чем идти.
В итоге Мо Жань довез его до ближайшего торгового центра, и он без примерки наспех нахватал несколько светлых свитеров, футболок и толстовок, пару джинсов, тайтсы — и еще одну пару простых кроссовок и балеток. В следующее мгновение он швырнул гору пакетов и коробок на заднее сидение и попросил Мо Жаня отвернуться. На невысказанный вопрос юноши он лишь бросил: «собираюсь переодеться».
Мо Жань, разумеется, промолчал, что вообще-то переодеваться можно было и уже непосредственно на репетиции — но все-таки послушно отвернулся, и даже развернул зеркало заднего вида таким образом, чтобы в него невозможно было ничего подглядеть.
«Не глупи, — сказал он самому себе. — Вызывай у него доверие. Ты ведь хочешь, чтобы он тебе доверял…»
Он внезапно подумал, что балетмейстер Чу, возможно, чувствовал себя неуютно в общей раздевалке — в конце концов, он ведь никогда не видел и раньше, чтобы тот переодевался перед занятиями. Обычно Ваньнин приходил уже в рабочей одежде.
 
Следом пришла непрошенная мысль, что его Ваньнину, видимо, все-таки было легче переодеться в машине в его присутствии, нежели в раздевалке, куда в любой момент мог войти посторонний человек…
Эта мысль безмерно порадовала юношу.
Он старался не думать о том, почему Ваньнин мог испытывать страх даже от необходимости переодеться в постороннем присутствии — потому что, когда он начинал размышлять о причинах, в нем закипал такой гнев, что он начинал бояться за собственный рассудок… Из-за этой всепоглощающей злости даже теперь его начинало трясти от ярости, а его мысли возвращались к их ночному разговору… К тому, что Ваньнину довелось пережить.
...С заднего сидения тем временем уже несколько минут раздавался шорох пакетов и пыхтение. Мо Жань вздохнул. Он решил отвлечься, так что сконцентрировал все внимание на соцсетях.
Он лайкнул свежее селфи Сюэ Мэна, который традиционно ежедневно постил в ленту свою павлинью физиономию, и уже собрался написать комментарий в духе «найди десять отличий от вчерашнего фото» — как вдруг на заднем сидении всё затихло, и через несколько секунд послышалось тихое «твою ж мать…».
Мо Жань удивленно обернулся… и моргнул, потому что Ваньнин встретил его взгляд с совершенно недобрым выражением лица.
— Не смотри! — прошипел он, но было поздно.
Глаза Мо Жаня медленно скользнули по асимметрично вырезанной глубокой линии ворота кашемирового свитера, обнажившей идеальные плечи и тонкие ключицы… затем его взгляд переместился ниже, на облегающие тайтсы, которые, казалось, подчеркивали каждый изгиб стройных ног… Его сердце пустилось вскачь, а рот внезапно наполнился слюной.
— Тебе очень красиво, — как можно мягче проговорил он, старательно пряча абсолютно хищное выражение лица. — Что не так?
Ему хотелось прикоснуться к этим худым, нежным щиколоткам, а затем плавно подняться выше, лаская упругие бедра… О, он отлично понимал, что именно так взбесило Ваньнина. Балетмейстер, похоже, так торопился, что не глядя нахватал не тех вещей… Его гардероб скромника пополнился парочкой весьма любопытных нарядов.
— Забудь… — Ваньнин раздраженно закатил глаза. — Мы уже опаздываем. Поехали быстрее.
Мо Жань лишь кивнул, и снова развернул зеркало заднего вида на Ваньнина.
Несколько раз по пути он поймал в отражении пристальный взгляд, но делал вид, что ничего не замечает — он решил дать Чу вдоволь насмотреться на себя. В конце концов, ему было приятно знать, что балетмейстер его тоже украдкой разглядывает… он отдал бы многое чтобы узнать, о чем тот в этот момент думал...
...В этот раз репетиция проходила удивительно слаженно. Ваньнин и Хуайцзуй в первой половине дня занимались общими сценами и расстановкой. Мо Жань же с Ши Мэем отработали несколько общих элементов, и, заскучав, направились к кофе-машине.
— Почему такой помятый? Выглядишь, словно до утра тусил с кем-то, — отметил Ши Минцзин мимоходом. — Ты ведь вчера вроде бы так рано ушел из клуба...
— Ушел-то я ушел… — Мо Жань со вздохом покрутил в руке бумажный стаканчик с неприглядной бурдой.
Ши Минцзин расценил невнятный ответ юноши по-своему.
— Когда уже познакомишь со своим новым парнем? — поинтересовался мягко он. — Похоже, у вас всё серьезно?
Подошедшие в этот момент к ним Наньгун Сы и Е Ванси, кажется, все прекрасно расслышали.
Наньгун Сы вскользь заметил:
— Мо Вэйюй, так ты, выходит, занят? — он вздохнул. — Жаль. Моя хорошая знакомая, когда узнала, что мы с тобой играем на одной сцене, очень просилась к нам на репетицию…
— Твою знакомую зовут случайно не Сун Цютун? — Ши Мэй, кажется, знал всё обо всех. — Мо Вэйюй ее знает, — он перевел спекулирующий взгляд на Мо Жаня, словно о чем-то внезапно подумав, и тут же замолчал.
— Серьезно?! — Наньгун Сы удивленно моргнул. — Когда вы успели встретиться?