Звезда Севера (СИ)

Прежде чем уйти, Интия остановилась на пороге в нерешительности, затем порывисто обернулась и сняла с шеи цепочку с небольшим кулоном в виде серебряного сосуда.
— Это священная вода из источника Матери, — сказала она, протягивая украшение. — Пожалуйста, примите его в знак моей симпатии и в качестве моих извинений. Это очень редкий и ценный оберег, вам он нужнее.
Вложив кулон в руку Эви, она на секунду сжала ее своими теплыми пальцами и быстро вышла. Эви осталась стоять посреди комнаты, глядя перед собой. Спустя несколько вдохов и выдохов она раскрыла ладонь. Какой-то частью души ей хотелось уронить подарок и уйти, как будто она никогда его не видела, но Эви сдержалась.
Интия была влюблена в Эрона, но все же достоинство не позволило ей делить его с другой и быть не единственной в его жизни. Она могла бы поступить иначе, но повела себя честно, поэтому не заслуживала, чтобы ее подарком так пренебрегли.
Несмотря на то, что их разговор закончился не на самой приятной ноте, слова принцессы достигли своей цели. Эви четко осознала, что не готова отказаться от Эрона так же, как не готова отказаться от свободы. И если она когда-нибудь произнесет эти слова вслух, то первой их услышит точно не Интия.
Вернувшись в свою спальню, Эви спрятала кулон в шкатулку с украшениями и попыталась снова погрузиться в чтение, но ничего не получалось. Вопрос принцессы не давал ей покоя.
Может ли она любить его? Того, кто лишил ее свободы.
И обещал доверять и заботиться о ней.
И спас ей жизнь.
И не спал несколько ночей, пока ее мучила лихорадка, а потом держал в объятиях, когда она теряла их ребенка…
Глядя невидящим взглядом в страницы, Эви ловила себя на том, что постоянно прислушивается, не раздадутся ли за дверью его шаги, но было тихо. Она все представляла, как прошла его сегодняшняя встреча с принцессой. Рассказала ли Интия о своих чувствах? Ответил ли он тем же? Подумал ли о ней?
Чем дольше длилось ожидание, тем яснее Эви понимала, что пришло время с ним поговорить и выяснить отношения без влияния со стороны.
Наконец, ближе к полуночи за стеной раздались знакомые шаги. Выждав несколько минут, Эви тихо вышла из спальни и прошла через смежную комнату. Сердце стучало так сильно, что казалось, еще немного, и он услышит его через приоткрытую дверь. Она остановилась, чтобы собраться духом и придумать, как начать разговор. Сделала глубокий вдох и застыла.
До нее донесся женский голос.
Эви подошла ближе и заглянула в проем. При виде девушки, прильнувшей к его груди, она развернулась и побежала прочь.
Глава 24
Разговор с принцессой был неожиданно коротким. К тому моменту, как она попросила о внеплановой аудиенции — все официально, в присутствии его советников и ее свиты, — Эрон уже знал, что в южном крыле неспокойно. По слухам, что разнеслись по замку, как пожар, мать и дочь поссорились, и королева Ирма вела себя неподобающе грубо. Но когда Интия сухо сообщила, что пока не готова обсуждать помолвку и с рассветом уезжает, он все же удивился. И вздохнул с облегчением, потому что тоже не был готов…
Попрощавшись с принцессой, вечер Эрон провел в кабинете короля, чтобы не попадаться на глаза женской половине замка. Видят Первородные, с тех пор как в его жизни появился дар, он чувствовал себя загнанной добычей на охоте. Конечно, Эрон и раньше не был обделен женским вниманием. Несмотря на положение бастарда, он достиг высокого поста при дворе, к тому же отец и брат открыто благоволили ему, поэтому не все дамы обходили его стороной и морщили носы. Теперь же, став истинным сыном, он словно превратился в желанный трофей.
Многие заметили, что в последнее время в его отношениях с Эви не все гладко, поэтому все свободные, и не только, женщины в округе — будь-то безродные рабыни или дамы из высших рингов — отчаянно пытались добиться его расположения. Визит Интии подарил небольшую передышку, большинство хищниц заняли выжидательную позицию, но ее громкий отъезд снова развязал им руки. Если бы Эви только знала, сколько претенденток метят на ее место…
 
Эрон никогда не размышлял о верности, потому что после Нэвии не был связан ни с одной женщиной до появления Эви, но какими бы изломанными не были их отношения, он не собирался повторять прошлой ошибки. Слишком дорого ему обошлась мимолетная связь с рабыней, подвернувшейся под руку в неподходящий момент. Да и, боги свидетели, он не хотел других женщин, кроме северянки, что отравила его мысли и разъедала кровь, как морская вода.
Войдя ночью в свои покои, Эрон увидел рабыню, стоящую у открытого окна. Кажется, это была помощница Нэссора, у которой был доступ в сад, но ее имени Эрон не знал. О Отец Всемогущий, неужели ему придется научиться запоминать каждого, кто служит в замке?
— Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Тебя прислал Нэссор?
— Нет, мой повелитель. — Девушка опустила длинные ресницы и поправила выбившийся локон явно отрепетированным жестом. — Я просто подумала… вдруг я могу быть вам полезной?
Сколько она его ждала? Час? Два? Эрон вздохнул, пытаясь подавить приступ раздражения.
— Ты можешь идти, — сказал он и начал расстегивать ворот. — Тебе здесь делать нечего.
Она замерла в нерешительности, как животное, прислушивающееся к шороху неподалеку, — еще не испуганно, но настороженно, — а затем, босая, неслышно скользнула к нему.
— Позвольте, я вам помогу раздеться. — Она погладила его по груди, преданно заглядывая в глаза и прижимаясь ближе, чем нужно. — Пожалуйста, не прогоняйте меня.
Придушить бы их всех…
Эрон накрыл ладони девушки своими и аккуратно отодвинул ее от себя. За дверью мелькнул светлый силуэт.
Боги! Ну почему именно сейчас?
— Эви! Остановись!
Конечно же, она его не послушала.
Он выскочил из спальни в тот момент, когда двойные резные двери с грохотом распахнулись, и Эви разъяренным вихрем промчалась мимо ошалевших стражников. Выругавшись сквозь зубы, Эрон последовал быстрым шагом за ней. Он не мог позволить ей бегать по темному замку босиком в ночной сорочке, как призрак.
— Тебе лучше вернуться и выслушать меня, глупая женщина! — позвал он, глядя как ее светлый силуэт удаляется по коридору. — Не заставляй меня возвращать тебя силой!
Она замедлилась и обернулась.
— Провались ты в бездну, Эрон! — затем побежала дальше.
Эрон вздохнул и закрыл глаза. Тепло зародилось в районе позвоночника, вместе с покалыванием, волнами расходящимся по коже до кончиков пальцев. Оно разлилось по телу, притягивая силу, формируя ее вокруг него… и устремилось потоками к цели.
***
Вихрь сгустившейся материи обвил ее лодыжки горячей петлей, и пол ушел из-под ног в прямом смысле. От рывка Эви едва не упала лицом вниз, но в этот момент второй поток подхватил ее под грудью почти нежным, заботливым движением.
Поняв, что ее утаскивает обратно в комнату, она пронзительно завизжала, но не от страха, а от ярости, и замолотила кулаками по светлым мерцающим путам — все равно что бить воду или густой туман, но при этом ощущать под костяшками пальцев странное упругое сопротивление.
— Отпусти меня! — закричала она. — Немедленно! Ты не имеешь права так со мной поступать!
— О, еще как имею, — засмеялся Эрон, подтаскивая ее к себе, но тем не менее выпустил… из потока.
— Ты! — Пойманная уже в кольцо сильных рук, Эви вырывалась и отталкивала его, упираясь в грудь. — Это нечестно!
И как только она могла вообразить, что может влюбиться в этого тирана и… бабника! Глупость! Помутнение рассудка!
 
— Я предупреждал, что мне придется возвращать тебя силой.
— А я послала тебя в бездну! Да чтоб тебя дочери Аквира утопили, ты…
— Прекрати устраивать сцены! — Эрон встряхнул ее и потащил за руку в комнату мимо стражников, старательно отводящих взгляды.
— Сцены? — От возмущения Эви уперлась ногами в пол, но это не помогло устоять на месте. Его пальцы сжимали ее запястье, как тиски, что, между прочим, было гораздо больнее и неприятнее, чем недавние объятия потока. — О, я сейчас видела потрясающую сцену!