Лисица в борделе (СИ)

— А-а-а… А-а-а!.. — стонал Мерсер уже без остановки, вколачиваясь в меня и чуть не сворачивая мне шею.
Несколько минут он терзал меня таким образом, и я уже думала, что он вот-вот кончит, но мужчине этого показалось мало. Его член вдруг выскользнул из моего рта, генерал одним движением вздернул меня на ноги, схватил за талию, поднял — и я оказалась прижата спиной к стене, а он заставил меня широко развести ноги и одним махом насадил на свой член, взяв меня на сей раз самым традиционным способом.
Я совсем позабыла, что изобразила девственницу перед встречей с ним, и когда толстый напряженный до каменной твердости член ворвался в мое лоно, не смогла сдержать болезненного вскрика.
10
Как узко! И какой он большой!..
В который раз меня лишили девственности, но впервые это произошло так стремительно, дико, неистово!.. Член вошел до самого основания, заполнив меня всю, заставив сердце замереть, а потом пуститься вскачь.
Какая сила!.. Какая страсть!.. Эта дурочка Сесилия многое потеряла, выбрав другого мужчину!
Войдя в меня до конца, Мерсер остановился, тяжело дыша.
Кончил?.. Но я чувствовала его член внутри — нет, он еще не выстрелил, он был твердым, как камень, и жаждал продолжения… Но почему мы остановились?..
— Ты… девственница?.. — спросил генерал тихо, словно не веря.
Нашел время для разговоров! Когда дело сделано!
— Да, господин, — произнесла я сквозь зубы. — Была ею. Но не останавливайтесь, прошу вас.
— Почему не сказала? — совсем рядом я увидела его расширившиеся глаза — темные, горящие безумием, но сейчас в них было еще что-то…
Еще что-то, кроме страсти, кроме животного вожделения…
— Не успела, — я приникла к нему, обнимая за шею и обхватывая его поясницу ногами, чтобы устроиться поудобнее. — Не останавливайтесь, господин… Я так желаю вас… я умираю без вашей любви…
— Если бы я знал… не стал бы… — выдохнул он, но уже двинул бедрами вперед и назад, и опять вперед, не в силах противиться желанию.
— Верю вам, — шепнула я ему на ухо и прикусила мочку, получив еще один толчок — уже посильнее. — Но вы уже взяли меня, — продолжала нашептывать я, в то время, как он задвигался — сначала медленно, потом убыстряя движения, — так что теперь не будем останавливаться, а поспешим навстречу наслаждению…
И мы поспешили — забыв обо всем, о гостях, о госпоже Сесилии, о ее муже, которому генерал проиграл любовную битву.
Горячий пульсирующий член врывался в меня снова и снова, буравил, проникал все глубже, и я задыхалась от наслаждения под этим напором. Это стоило того!.. Плен у Тюна стоил того, чтобы узнать подобное!..
Пока Мерсер брал меня, рыча как дикий зверь, я ласкала языком мочку его уха, а потом крепко, взасос, поцеловала в шею и укусила — не слишком сильно, но чтобы остался след. Пусть все видят эти знаки страсти, пусть знают, что я заклеймила этого человека. И пусть он думает, что владеет мною, на самом деле это я владею им. Я подчинила его страсти, легкому и быстрому удовольствию. Тот, кто попробовал мед, никогда не посчитает сладкой брюкву. Так и генерал — всё после дикой лисьей любви покажется ему недостаточно чувственным, недостаточно сладким…
Движения Мерсера стали судорожными, он вцепился в меня, оставляя синяки на моих ягодицах, а сам двигал бедрами все быстрее. Его стоны и тяжелое дыхание сводили с ума, и я сама стонала в ответ, желая разрядки и мечтая, чтобы она не наступала подольше — чтобы продлить это удовольствие, которое можно было сравнить только с огнем — обжигающим, испепеляющим!..
— Сейчас… кончу… — прохрипел генерал, схватив меня одной рукой за шею и заставляя посмотреть ему в лицо.
— Да!.. да!.. — шепотом крикнула я, утопая в человеческих глазах — кто бы мог подумать, что в них можно утонуть.
Люди… смешные и жалкие создания… слабые, безвольные, охочие до богатств и наслаждений… Но сейчас…
Взгляд человеческого мужчины возбуждал сильнее, чем движения разгоряченного члена. Я всхлипнула и откинула голову, уперевшись затылком о стену. Мир раскололся на тысячи золотых осколков и померк, а я на несколько секунд потеряла связь с реальностью, переживая самое мощное удовольствие, которое только выпадало за мою лисью жизнь.
 
Еще два толчка — и генерал закричал, вонзаясь в меня в последний раз. Я чувствовала, как горячее семя, выплескиваясь из его члена, ударяет в меня крепкой струей. Член внутри меня подрагивал, но был всё ещё большим и твердым. Очень большим….
Ну вот, а говорил, что не сможет кончить обычным способом…
Я скрыла улыбку, спрятав лицо на плече любовника. Мы оба прерывисто дышали и сжимали друг друга в объятиях, не в силах оторваться. Я первая пришла в себя и погладила генерала по плечу:
— Вам надо вернуться к гостям, — шепнула я, — они посчитают это неприличным — то, что вы бросили их.
— Молчи, — выдохнул он и поцеловал меня в губы.
Он поцеловал меня впервые, и было странно целоваться с мужчиной, который столько раз поимел тебя в разных позах. Его язык проник между моих губ, жадно окунулся в мой рот, скользнул по зубам, коснулся моего языка… Только что мужской член атаковал мое тело, завоевывая его, подчиняя, забирая в плен, а теперь генерал начал атаку языком — будто собирался завоевать и подчинить себе мою душу.
Я первая прервала головокружительный поцелуй, изнемогая, закрывая глаза.
Генерал опустил меня на пол, и я вынуждена была опереться о стену, чтобы не упасть — ноги дрожали, и во всем теле была приятная слабость. Хотелось улечься тут же, на полу, свернуться клубочком и подремать, укрыв нос хвостом.
Но когда я открыла глаза, сонливость пропала, как ее не было — в темноте коридора, на расстоянии шагов десяти от нас, я увидела господина Бринка. Он наблюдал за нами, и лицо у него было застывшим, как маска. Зато глаза горели таким же страстным безумием, как и глаза Мерсера.
Я ничего не сказала генералу, и только нежнее приникла к нему, без слов благодаря за доставленное удовольствие.
— Возвращайся в комнату, — сказал он, касаясь губами моего виска. — Я захочу тебя еще. Только выпровожу всех, чтобы никто не помешал.
— Буду ждать вас, господин, — пообещала я, одергивая платье медленным, чувственным жестом, чтобы позволить подглядывавшему из темноты Бринку насладиться видом моих бедер.
Генерал натянул штаны, застегнул ремень и проводил меня в комнату, будто я могла заблудиться, или будто в этом доме не было слуг.
Я умылась и упала на постель, широко раскинув руки и улыбаясь в потолок. Люди — странные существа. Ещё более жадные и бессердечные, чем лисы. И похоже, что вторая птичка тоже попалась в силок.
11
Прошло два дня, и Тюн примчался в мою комнату, едва не сломав дверь.
— Быстро! Быстро! — прикрикнул он на меня, чуть не подпрыгивая от нетерпения. — Там пришел господин, он хочет ту, черноволосую, с родинкой.
— Генерал пришел? — спросила я, принимая облик, схожий с обликом леди Сесилии.
— Нет! — Тюн таращил глаза так, что глаза готовы были выскочить из орбит. — Пришел господин Бринк, и он хочет тебя на всю ночь. Бринк — первый богач в столице! Делай всё, чтобы он был доволен тобой! Застав его раскошелиться!
Я отвернулась к зеркалу, скрывая улыбку.
Ах, люди… Как вы примитивно предсказуемы… Так и знала, что господин Бринк не выдержит и появится. Любопытно узнать, для чего он пришел. Но это мне скоро станет известно.
Когда я вошла в комнату для встреч, посетитель с любопытством разглядывал эротические статуэтки на каминной полке. Когда я вошла, он оглянулся и улыбнулся довольно и лениво, как сытый кот.
— Вот и ты, — сказал он, разглядывая меня с ног до головы, склонив голову к плечу и заложив руки за спину. — Значит, это ты свела с ума моего друга Фрэнсиса?
— Господин приписывает мне слишком большую власть, — промурлыкала я, глядя на него из-под ресниц. — Я всего лишь обыкновенная женщина, а не богиня небесная.