Педагогическая этика (СИ)
Дэн по несколько раз за день закрывал глаза и томился, заново переживая их единственный поцелуй. Со временем ощущения стерлись и потеряли остроту, и он перестал это делать. Но поцелуй все равно занимал особое место в его коллекции воспоминаний. Был его сокровищем, его якорем, Валериным обещанием и залогом будущих отношений. И еще Дэн скучал. Он как будто не просто поцеловал, он словно выпил из Валеркиных губ колдовского зелья. Он был отравлен этим поцелуем, и ему хотелось еще. Хотелось обнять, прижаться, почувствовать под ладонями узкую спину, стянуть с волос махрушку. Трогать губами родинки на шее, целоваться, чувствуя языком острый зубик. Хотелось спрашивать и отвечать, и слушать голос, и чувствовать запах, и чуть касаться пальцами опущенной вниз ладони. Если одним словом, то хотелось быть вместе. И абсолютно, ну просто напрочь, не хотелось видеть в Валере учителя.
Валере тоже много чего хотелось, и весь список его желаний тоже можно было изложить очень кратко. Ему хотелось плюнуть на все и отдаться преступной страсти, пофигистически понадеявшись на то, что Судьба, руку которой лично он во всем этом уже почувствовал, поможет сохранить все втайне. Ради любви ведь стоит рискнуть? Но рассудок, пока еще не бросивший Валерку на полный произвол безответственного сердца, призывал не пороть горячку и не подставляться под крупные неприятности. К тому же, в его представлении, в самой идее связи учителя с учеником было что-то такое пошлое и грязное, что совсем не подразумевало любовь и опускало все до уровня примитивной похоти. Против примитивной похоти Дорошин ничего не имел, но только не в этом случае.
В конце концов, измучившись, он решил, что ни в какие отношения он сейчас вступать с Денисом не будет. Если это все и вправду его, так оно никуда и не денется. А если денется – значит, не судьба. Ради любви ведь можно не только рисковать, но и ждать? Приняв решение отложить любовь на потом, Валерка немного успокоился и продолжал в отношении Фомина придерживаться сухих школьных рамок. Но совсем не смотреть тоже не мог, и тоже косился, быстро пряча взгляд, если случайно сталкивались глазами. И очень при этом надеялся, что никто в классе этих переглядок не видит. Ну, и, конечно же, теплело на сердце при виде высокой фигуры, движущейся параллельным курсом по другой стороне улицы к троллейбусной остановке.
Дэн все-таки не выдержал отчуждения и, в конце концов, воспользовался тем, что в пятницу физика была последним уроком, и не только у их класса, но и у Валеры тоже. Народ быстро похватал рюкзаки и бэги и понесся в раздевалку. Фомин, пережидая, медленно складывал в сумку учебник, тетрадь, ручку, линейку, карандаш, калькулятор, старательно отыскивая каждому предмету достойное место, чтобы, не дай бог, ничего не помялось, не сломалось, не выпало и не завалилось под подкладку. Герка, с изумлением понаблюдав за этими тщательными сборами, было решил Дэна поторопить, но более понятливая Одинцова подхватила Павлова под ручку и потащила к дверям, в которые они вышли последними, если не считать Дениса и Валеру.
Валерий Андреевич уже собрался и тоже ждал, когда все уйдут, чтобы запереть кабинет. Он, конечно, заметил, что Денис намеренно долго копается и не спешит уходить, поэтому не сразу сумел застегнуть свою сумку: дрожащие руки дергали язычок молнии слишком резко и от этого ее заедало. Наконец, они остались одни, и в кабинете наступила тишина. Валера молча сидел за учительским столом, не собираясь облегчать Фомину жизнь наводящими вопросами. Дэн никак не мог решиться и тоже сидел молча, низко согнувшись и уперев глаза в изрисованную столешницу. Немая сцена затягивалась. Валерка вздохнул, все-таки подошел поближе и присел на стол в соседнем ряду.
- Ну, чего молчишь? Говори, что хотел.
Денис вышел из летаргии:
- Валер… Я так не могу…
Валера и тут не стал помогать, он просто сидел на столе и ждал продолжения.
- Я скучаю…
Дэн снова состроил щенячьи глазки, впрочем, совсем не преднамеренно, просто так само получалось. Валерка опять вздохнул:
- Я же все тебе объяснил. Повторить?
- Ты насчет статьи?
-- И насчет нее тоже. Представляешь, как мне в зоне обрадуются? Там мужиков с такой статьей любят. И очень страстно. Но и тебе скандал тоже удовольствия не доставит, поверь. И, в результате, ничего кроме мерзкого осадка от всего этого не останется. Ведь можно от чего-то отказаться сегодня, ради того, чтобы завтра было все хорошо?
Но Денису совсем не хотелось ждать.
- Завтра, послезавтра… Завтра может и не наступить, слышал такое? – сумничал он.
- Балда… -- усмехнулся Валерка, -- Это же просто так говорится. На самом деле завтра всегда наступает. Не спорь с учителем, до твоего выпускного ни о чем и речи быть не может. Иди домой, чудовище.
Это «чудовище» было сказано так мягко и с такой интонацией, что прозвучало почти как «сокровище», и это немного примирило Дениса с суровой реальностью. И он даже попытался чего-нибудь выторговать.
- Можно я к тебе иногда заходить буду?
- Нет.
- А звонить?
- Нет.
- А по скайпу?
- Нет.
- Ну Валер…
- Нет!
- Ну, можно я тебя хотя бы провожу, хоть один раз, сегодня.
Валера опять усмехнулся:
- Ты же и так все время провожаешь. Думаешь, я не заметил?
- Я хочу по-нормальному, рядом. И до самого подъезда.
- Обойдешься. Иди домой, кому говорю.
Валерка запнулся, но потом все-таки сказал, хоть и очень не хотелось:
- И не считай, что ты чего-то там мне должен. Делай, что хочешь. Если найдешь кого-то еще, я пойму.
Дэн уже знал, что если Валера говорит «нет» – это действительно значит «нет», даже если ему на самом деле хочется сказать «да». К тому же его очень задело, что Валерка нисколько не заинтересован в его верности и даже вроде бы не против уступить его кому-то другому. Поэтому он молча встал, повесил на плечо сумку и так же молча вышел.