Педагогическая этика (СИ)

***
Первое время Валерка ходил в школу, как на войну. Шестые – восьмые классы были еще так-сяк, но вот девятые -- одиннадцатые… Эти детки, многие из которых были на голову выше него и выглядели едва ли не старше, как учителя его не воспринимали. Парни разговаривали иронично, шутили злобно – пытались показать свое превосходство, девчонки кокетничали. Шум в классе стоял, как на вокзале. Дорошин сам не так уж давно был школьником и понимал, что силовыми методами ничего не добьется. Имидж у него для этого не тот. Поэтому старался заинтересовать, подолгу готовился к каждому уроку, копался в интернете. Так он не выкладывался никогда: ни в свои школьные годы, ни в универе. Но Валера должен был доказать им, что он учитель, иначе они превратят его жизнь в ад. Сработало. Глупые шуточки прекратились, на уроках стали слушать.
Девчонки кокетничали по-прежнему, интригующих взглядов вроде бы даже прибавилось. Валеру эти заигрывания, естественно, никак не трогали. Но наступил новый учебный год, и он заметил еще один взгляд. Этого парня, который пялился на него, причем, совершенно не стесняясь, Валерка не помнил. Что, в общем, было не удивительно, он пришел в школу в середине последней четверти и запомнил только тех, кто больше всего выпендривался. Парень был чудо как хорош. Темные волосы, карие глаза. В эти волосы хотелось зарыться пальцами, а в глазах утонуть. Высоченный. Длинные ноги, широкие плечи. Красиво подкачанные руки. Дорошин ловил себя на мысли, что не отказался бы как следует рассмотреть и остальную мускулатуру. В общем, все было его, Валеркино – и фасончик, и размерчик. Даже странно, что Дорошин его раньше не замечал. Хотя, они вначале для него все сливались – в одну враждебную массу. Парень не только на уроках на него смотрел, он еще и на переменах старался на глаза все время попасть. Теперь уж Валера его, конечно, запомнил. И фамилию, и имя.
Дорошин, когда понял, что заинтересовался, себя одернул. Конфликт с уголовным кодексом в его планы не входил. Это не только ставило жирный крест на университете, но и прокладывало прямую дорожку в зону. К тому же никуда не годилось с точки зрения педагогической этики. Спасибо, конечно, за внимание, но он как-нибудь обойдется.
Когда он увидел Дениса в «Антигуа» -- сделал вид, что не заметил. Правда, не удержался. Сидя за стойкой, поиграл немного в наблюдение за наблюдающим. Но аккуратно, чтобы Дэн его не спалил. И скорее из любопытства. Ему в тот момент казалось, что он все глупости из головы выкинул. И помог он им тогда абсолютно без всякой левой мысли. Как учитель ученикам. Но дома у Фомина опять началось. Он тащил Дениса в ванную, наклонял к ледяной струе, умывал, потом волок в комнату. И тело, которого он касался, было таким большим и сильным, руки, что за него цеплялись – такими мужскими, глаза смотрели так влюбленно, что Валерка поплыл. А когда Дэн попросил его остаться… В общем, он один знает, чего ему стоило отнять руку и выйти из квартиры.
В понедельник он даже разочарован был, что Денис на глаза ему не лезет и под ногами по всей школе не путается. Он хотел его увидеть. Надо же убедиться, что у парня все в порядке. На последней перемене сам пошел искать. Нашел. Думал просто издали глянуть, как он там, но тот стоял у окна с таким потерянным видом, что Валера не выдержал. Подошел, заговорил и сам не заметил, как начал заигрывать. Хотя, видит бог, не собирался. Он за это дурацкое кокетство себя потом весь вечер материл. Самыми страшными матами. Слово себе давал, что все, хватит, больше с его стороны никакого внимания.
Только про это слово он даже не вспомнил, когда Денис за ними на экскурсию потащился. И потом тоже, когда покататься с ним соглашался. Хотя все это уже ни в какие ворота не лезло. В субботу утром долго расчесывал волосы. Выбирал, что надеть. Потом сообразил, что собирается, как на свидание, разозлился. Волосы резинкой стянул, как в школу. Все равно под шлемом не видно будет. Свитер надел самый скучный – простой, серый. Коробочку с серьгами подальше убрал. Посмотрел в зеркало: все равно плохо. Глаза сияют, как электрические лампочки, сроду так не блестели. Раскраснелся, будто у него температура градусов пятьдесят. Сам себя спросил:
  
- Что творишь, Валер?
И сам же себе ответил:
- А что? Вроде ничего плохого пока не делаю.
Это предательское «пока» внушало опасения. Так же как сияющие глаза и порозовевшие щеки.
- Ох, смотри, Валера. Доиграешься ты.
Доигрался, конечно. Когда Денис его поцеловал, он не то что не сопротивлялся – сразу обмяк, словно из него все кости вытащили и растекся как амеба. Потому что впервые в жизни все было так, как он всегда хотел. Обнимали так, как хотел, не слабей и не крепче. И целовали – тоже. Целовал Дэн умело. Даже слишком. В его возрасте опыта и поменьше могло бы быть. Но эта ревнивая мысль его уже после посетила. А тогда он ни о чем думать не мог, только чувствовал. И готов был впустить Дениса не только в свой рот, но и в свою жизнь. И отдавал ему в тот момент не только свои губы, но и всего себя без остатка. И его тоже хотел получить целиком и полностью. Потому что уже был уверен, что его целует парень его мечты. Наконец-то. Просто каким-то чудом сумел себя в руки взять. Пока объяснял Денису, что к чему – успокоился немного. Но в душе чуть не плакал: столько лет такого ждал, наконец встретил, и на тебе, облом – зелен виноград. Во всех смыслах зелен. По-хорошему все это надо было тут же прекратить раз и навсегда, но он не смог. На что-то там намекнул и даже что-то такое вроде бы туманно пообещал: мол, школу закончишь – видно будет. Но уж очень ему хотелось перекинуть в будущее хоть какой-то мостик. Пусть даже такой хлипкий. Хотя и понимал, что у этой дурацкой лав стори шансов на продолжение самый минимум. До выпускного еще ох как далеко, не станет Дэн ждать так долго, другого найдет.
***
Через несколько дней после каникул похолодало, последние листья попадали чуть ли не за одну ночь, пошли нудные ноябрьские дожди и Фомин отогнал Хонду в дачный гараж на зимовку. Павлову и Одинцовой он по поводу той субботы высказался коротко: покатались, мол, и все. Друзья сделали вид, что поверили и в душу не лезли. А Дэн мучился неопределенностью. Его вроде бы не отвергли. Но и не скажешь, что приняли. Когда они возвращались в город, он об этом всю дорогу думал. И решил прямо спросить. Но когда подъехали, Валера быстро соскочил с мотоцикла и, на ходу попрощавшись, скрылся в подъезде.
В школе Денис на Валеру старался внаглую не пялиться, чтобы не подставлять. Кроме того, хотел доказать ему и себе что он парень-кремень и способен сохранить в секрете что угодно, просто готовый резидент внешней разведки. Но все равно не выдерживал – осторожно косился из-за Танькиной спины и даже иногда ловил ответный взгляд, который тут же прятался под опущенными ресницами. И по-прежнему провожал до троллейбуса, делая вид, что идет исключительно по своим личным Фоминским делам. Хотя, в общем-то, так оно и было.