Птица, лишенная голоса

– Туда мы тоже обязательно съездим, но сначала мне нужно уладить дела.
Он отстранился и посмотрел мне в глаза.
– Ты всегда в моих мыслях, не забывай об этом… Я буду на расстоянии одного телефонного звонка.
– Я в порядке. Иди и не оглядывайся.
– Ясин, – раздался голос Омера.
Мы с братом подошли к двери, выходящей в сад. Омер указал головой в сторону и произнес:
– Они приехали.
  
Пришло время расставаться. Я повернулась к брату и поцеловала его в обе щеки.
– Смысл жизни путника – быть в пути, Ясин Гёркем. – Горькая улыбка коснулась моих губ. – Легкой дороги.
Брат взял мое лицо в свои руки и поцеловал на прощание в лоб.
– Тебя охраняет Бог и Акдоганы.
Слезы, которые я изо всех сил пыталась сдержать, превратились в огонь, обжигающий сердце.
– Прощай, брат, – я обняла его в последний раз и отстранилась. – Никогда не забывай, что я люблю тебя.
Мало вещей в моей жизни приносили мне больше удовлетворения, чем хороший сон. Хотя, например, сытный завтрак мог сделать меня счастливой. Поэтому нужно было поскорее вставать.
Уже за полдень перевалило, но как знаешь…
После ухода брата мне было сложно справиться с горечью от расставания с ним, поэтому я попросила сразу же показать мне комнату, где я буду жить. Стоило зайти в комнату, как меня охватило чувство неприязни, которое даже спустя какое-то время так и не исчезло полностью. Переодевшись, я доела еду на подносе, которую принесла домработница, тетушка Зулейха (мы только с ней познакомились), а потом я сразу легла спать.
Проснувшись на следующее утро, я по-быстрому приняла душ. Привела себя в порядок и была готова спуститься.
Они ждут тебя внизу уже два часа, Ляль.
Что поделать, по утрам я особенно заторможенно все делала.
На мне были черные спортивные брюки с высокой посадкой и такого же цвета кроп-топ. Мне казалось странным передвигаться по дому в обуви, но все же я надела белые кроссовки. Я в последний раз оглядела себя в зеркале и уже собиралась выходить, как услышала стук в дверь и крикнула: «Можешь войти».
Дождалась, когда они не вытерпели и сами к тебе пришли.
Дверь открылась, и я встретилась лицом к лицу с Омером. На нем, как всегда, был брючный костюм. В отличие от меня, Омер пребывал в очень бодром настроении.
– Доброе утро, – сказал он, слегка кивнув в знак приветствия. – Я пришел проверить, готова ли ты, но… – он внимательно меня осмотрел. – Вижу, что ты готова. Сон явно пошел тебе на пользу.
Я улыбнулась ему в ответ.
– Я опять заставила вас ждать. Извини, пожалуйста, никак не могла поднять себя с кровати, – сказала я, закусив губу.
Не выдумывай, ты специально ждала до последнего.
Омер помотал головой из стороны в сторону.
– Тебя только что выписали из больницы. Не думаю, что кто-то будет возмущаться по этому поводу. – Он указал рукой за дверь. – Спустимся?
– Спустимся, – ответила я с улыбкой, и Омер пропустил меня перед собой.
На самом деле Омер был довольно милым. Если бы я не подслушала тот разговор в больнице, я была бы о нем еще лучшего мнения. Мне до сих пор было больно оттого, что он так рьяно не хотел приютить меня в их доме. Нужно ли мне было спросить его об этом открыто или стоило проглотить обиду?
Боже правый, держи свои мысли при себе, молчи и ничего не говори.
А я спрошу.
Ну вот опять!
Комната, которую мне выделили, была на верхнем этаже. Когда мы спускались по лестнице, я заговорила, не глядя на него:
– Не пойми меня неправильно, но у меня к тебе есть один вопрос.
– Хорошо.
– Почему ты не хотел видеть меня в своем доме?
Не задумываясь ни на секунду, он осторожно ответил:
– Откуда у тебя возникли такие мысли?
Во сне нам приснилось.
– Вчера я случайно подслушала разговор в коридоре. Ты сказал, что мне не следует здесь находиться.
Он остановился на полпути.
– Тут есть кто-то, кто неправильно поймет причину, почему я здесь?
Может, у кого-то из них была девушка; я не знала этого, поэтому и игнорировать такой поворот не могла. Если это так, то мое присутствие действительно могло создать проблемы. Тогда я готова буду уйти, не задерживаясь ни на минуту в этом месте. Я развернулась и посмотрела снизу вверх на Омера, который стоял на две ступени выше. Кажется, я успела заметить смущение на его лице.
– Нет, – ответил он тихо. – Здесь нет никого, кто неправильно это поймет.
Я приподняла брови и выжидающе посмотрела на него, отчего Омер нервно откашлялся.
– Сперва я хотел сказать, что мне очень жаль, что ты такое от меня услышала. – Он спустился ниже, сократив дистанцию между нами. – Ты поверишь мне, если я скажу, что это вовсе не касалось тебя и никак не связано с твоей ситуацией?
Я поджала губы.
– У меня нет причин не верить. Мы друг другу никто. Я просто подумала, что ты меня ненавидишь. – Омер раскрыл глаза от удивления, словно не поверил, что я вообще могла такое сказать, а я продолжила: – Я думала, что это как-то связано с вами, но все равно хотела прояснить это для себя. Хорошо, тогда я могу спросить, в чем же настоящая причина?
– Прости меня, – внезапно сказал он. – За то, что я сказал тогда, и за то, чего я не могу рассказать тебе прямо сейчас… Не пойми неправильно, я сказал правду, что это никак не связано с тобой. Мне не хотелось бы сейчас поднимать эту тему и тревожить ни тебя, ни себя в том числе.
Мне и раньше казалось, что Омер пережил какую-то трагедию в своей жизни. Теперь, после его слов, я была в этом совершенно уверена. Возможно, он столкнулся со смертью кого-то из своих близких. Моя интуиция подсказывала, что он потерял дорогого его сердцу человека. Но я надеялась, что ошибалась.
– Тебе не нужно ничего мне объяснять. – Я попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Давай больше не будем задерживаться и поскорее спустимся. А то из-за меня ты тоже останешься голодным.
Кажется, он обрадовался, что я сменила тему.
– Мы уже перекусили, не переживай. Во сколько ты обычно просыпаешься? – спросил Омер, заходя в гостиную. – Мы обычно просыпаемся в пять или шесть утра.
Я развернулась, глядя на него с широко открытыми глазами. Я никогда не просыпалась в такую рань. Омер заметил замешательство на моем лице и улыбнулся.
– А что вы делаете по утрам?
– Занимаемся спортом, – ответил Каран.
Я развернулась на голос и посмотрела прямо перед собой. В гостиной, рядом со столом, с чашкой в руке стоял Каран. Одет он был, как и Омер, в брючный костюм. Но в этот раз под его пиджаком виднелась белая рубашка, и она была ему очень к лицу. Было заметно, что он побрился, но все же оставил щетину в пару миллиметров. Его высказывание заставило меня ощутить себя ущербной.
– Заниматься спортом в такое время? – спросила я, не скрывая удивления. – Даже если бы я знала, что от занятий спортом по утрам у меня будет модельное тело, все равно никогда не проснулась бы в такое время, а уж тем более не стала бы еще и упражнения делать.
– У тебя и так модельное тело, тебе ничего не нужно, – сказав это, Каран быстро взглянул на меня, а потом неторопливо поднес чашку к губам и сделал глоток. – Садись за стол, – сказал он, не обращая внимания на мое ошарашенное выражение, а потом развернулся и прошел к своему месту.
Он назвал нас моделями?
Ага, так и сказал.
  
Если ты не выиграешь в конкурсе «Мисс Турция», я даже не знаю, что и делать.
Веришь или нет, теперь даже я верю в свою победу.
Омер тихо прошептал «Эфляль», когда я все еще стояла, застывшая на месте. Придя в себя, я, не сказав ни слова, прошла к столу. Омер следовал за мной. Стол был на шестерых, по два места по длинным бокам и одному на торцах; Каран сел с правой стороны, поэтому я села напротив него. Омер занял место рядом со мной так, что во главе стола никто не сел. Было приятно сесть за накрытый стол. Надеюсь, что я не быстро привыкну к такому.