Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер (СИ)
— Ты сказал, что хочешь объяснить, почему так отреагировал на Кассиана, — напомнила я.
Латор отошел от кровати и приблизился ко мне:
— Несколько лет назад я нашел свидетельства того, что моя мать причастна к нынешнему состоянию отца, — сказал он, понизив голос до шепота. — Ничего прямого, никаких доказательств, которые я мог бы представить совету старейшин. Только косвенные улики и странные совпадения.
Он сделал паузу:
— Например, то, что единственные свидетели "медитативного ритуала" отца — приближенные Оукаты. Или то, что после его... болезни она получила полный контроль над кланом. Или то, что все мои попытки найти лечение блокируются под разными предлогами.
— И какое отношение к этому имеет Кассиан? — спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.
— Кассиан против меня в этой войне, — произнес Латор с горечью. — На стороне Оукаты. Он один из её ближайших советников и исполнителей, хотя умело это скрывает.
Он встретился со мной взглядом:
— Когда я увидел тебя с ним, я подумал... — он запнулся. — Я решил, что мать послала его завербовать тебя против меня. Или хуже — устранить потенциальную угрозу её планам.
Я вспомнила Кассиана — его обаяние, безупречные манеры и явный интерес ко мне. Теперь этот интерес приобретал зловещий оттенок.
— Подожди, но не сходится. Кассиан – за союз с человечеством и человеческую природу, а твоя мама… Не сходится. Или это может быть удобный спектакль. Но… Почему ты рассказываешь мне всё это? — спросила я.
Латор смотрел на меня долгим, изучающим взглядом:
— Потому что мне нужен союзник, — ответил он наконец. — Сильный и смелый. Кто-то, кого Оуката не сможет контролировать или запугать. Кто-то с собственной силой и умом. — Он сделал паузу. — Ты.
В его словах не было ни намека на лесть или манипуляцию, только холодный прагматизм и... отчаяние? Да, под маской уверенности я чувствовала отчаяние человека, загнанного в угол.
— Ты говоришь, что выбрал меня своей женой не из-за дара или... личных чувств, а потому что тебе нужен политический союзник против собственной матери? — уточнила я, пытаясь уложить всё это в голове.
— Нет, — покачал головой Латор. — Всё сложнее. Дар Радналов действительно ценен, и ты... — он запнулся, словно подбирая слова, — ты – мое сокровище. Но выбрать тебя в жены, применить право древней крови... это решение созрело позже, когда я понял, что мне нужен кто-то, кого Оуката не сможет контролировать через клановые связи. И когда ты стала проявлять такой характер, от которого даже мне стало не по себе.
Вот так заявления. Значит, Латору я стала строго необходима из-за личных качеств, а увидел он меня после разрыва помолвки? Чем дальше, тем интереснее. Но это многое объясняет. Его жесткость, попытки воздействовать, подарки, одержимость вернуть, вся эта структура его поведения теперь перестала быть хаотичной.
Идеальная женщина для дракона, так получается – сильная, красивая, независимая. Только вот ты кое-что забываешь, милый. Как я тут оказалась.
Он подошел ближе:
— Ты независима, умна и обладаешь собственной силой. Твой род достаточно древний, чтобы противостоять драконьему влиянию. И ты... — снова пауза, — ты не боишься драконов. Даже когда следует.
В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
Я стояла молча, переваривая услышанное. Ну, жена-союзник куда лучше, чем слащавая сказочка о вечной любви. Кстати, мужчины прагматичны, сюрприз. Не один из них не выберет себе жену лишь по зову сердца и штанов.
Честно, прямо, конкретно. Наконец-то я поняла правила игры. Что ж, спасибо, а теперь я решу, что с этим делать.
— Итак, — начала я, скрестив руки на груди, — ты хочешь, чтобы я стала твоим союзником в борьбе против твоей матери, которую ты подозреваешь в покушении на собственного отца. А взамен...?
— Взамен ты получишь реальную власть и свободу, — немедленно ответил Латор. — Не иллюзию, не красивые слова, а настоящее положение и влияние. Как моя жена и будущая халидэла клана Авельтан, ты будешь иметь доступ к нашим ресурсам и знаниям. И я сделаю все возможное, чтобы твой голос стал реально влияющим в совете клана.
Он сделал шаг ко мне:
— Я не прошу любви, Лиралин. Только союза. Партнерства, основанного на взаимной выгоде и общей цели. Для начала.
— И что это за цель? — спросила я. — Свержение твоей матери?
— Восстановление баланса, — ответил он. — Исцеление отца, если возможно. И защита клана от тех, кто использует его силу в личных целях.
Я посмотрела на неподвижную фигуру на кровати, на измученное лицо некогда могущественного дракона. Если Латор говорил правду, передо мной была не просто борьба за власть, а нечто большее — борьба за справедливость, за спасение жизни.
Но, с другой стороны, женщина такого не делает просто так. Папочка чем-то сильно насолил гордой Оукате, помешанной на чистоте крови. Любил все, что движется? Возможно. Унижал за закрытыми дверями – да запросто? Или просто решил, что сын женится на человечке, например. И понятно, что после такого поступка с отцом сын вцепился в человечку всеми четырьмя лапами. Вопреки.
Что ж, озлобленная стерва, которая ненавидит меня просто за то, что я есть и нарушаю ее планы – такого со мной не случалось со времен первого брака. Впрочем, тут есть неоспоримое преимущество – будущий муж точно на моей стороне.
— Мне нужно подумать, — сказала я наконец. — Всё это... слишком серьезно, чтобы принимать решение сразу.
Латор кивнул:
— Я понимаю. — Он отступил, давая мне пространство. — Но помни: через два дня состоится церемония. После неё пути назад не будет.
Я бросила последний взгляд на Ранора Авельтана:
— Я понимаю.
Когда мы выходили из комнаты, я обернулась к Латору:
— Почему ты показал мне это сейчас? Почему не раньше, до поединка, до всего этого?
Латор остановился, его лицо в полумраке коридора казалось высеченным из камня:
— Потому что тогда у тебя был бы выбор, — ответил он честно. — А я не мог рисковать тем, что ты откажешься.
В этих словах была жестокая правда, и я почувствовала, как внутри поднимается гнев. Но также и странное понимание: я имела дело не с влюбленным драконом, ослепленным страстью, а с расчетливым стратегом, борющимся за выживание своего клана и отца. И это делало его опасным, но предсказуемым противником. Или союзником — выбор еще предстояло сделать.
Мы молча вернулись к моим покоям. У двери Латор остановился: