S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ)

Эти данные показывают, каков будет дар на пике своего развития и вероятность распределения эффективности по граням. Эффективность граней может выражаться через любые зависимые от дара показатели, такие как частота использования, пассивность/активность, дистанция и прочее.
Эффективность граней можно представить как древесные плоды. Какие-то из них будут сморщенные, малахольные, а какие-то спелые и огромные. И подобно тому как ботаники способны предсказать заранее, что сухое безлиственное дерево принесёт скудный урожай и плоды его будут малахольными, сморщенными, а могущее, тучнокронное разродится спелосбором, так и учёные Института могут предсказать развитие даров Стикса через уход за нашей паразитической системой. Конечно, как и везде, тут случаются исключения. И после приёма чёрной жемчужины может не наблюдаться негативных последствий, а в будущем иммунный окажется способен развить у себя на горохе четыре максимально эффективных граней, но вероятность такого исхода стремится к нулю.
  
— И в чём смысл приёма гороха, если даже для достижения планки в чёрную жемчужину потребуется целый год, а то и больше. Мы здесь и неделю с горем пополам протянули, а прожить год звучит столь же абсурдно недостижимо, как прожить век!
— Это верно. И вот тут мы подходим к самому интересному — магистральные преимущества и недостатки гороха.
Горох — это очень долго! Так долго, что мало кому удаётся осилить этот срок. Горох — это отсутствие увеличенного шанса получения «полезной» способности. Горох — это необходимость иметь огромные запасы ресурсов и терпения. Горох — это получение новых даров за «стаж» пребывания в Стиксе. Поэтому те, кто получил в руки жемчуг, предпочитают использовать горох лишь для «добивки» дара, полученного с помощью жемчужины, а не как единственное средство прокачки умений.
— Недостатки велики, но в чём заключается это магистральное преимущество?
— При идеальных условиях приёма гороха основа способности развивается планомерно и, может быть, не самой «нужной», хотя такими категориями опытные иммунные дары не оценивают, понимая, что бесполезных даров не существует. Но этот недостаток полностью перекрывается преимуществом — раскрытие от трёх до шести, редко семи — восьми граней! Грани на своём пике: изредка среднеэффективны, почти всегда эффективны, часто очень эффективны! Запомни, Марк, хотя прокачивать этот дар приходится много лет — один такой «старый» гороховый дар при подходящей основе способен потягаться с двумя-тремя красножемчужными акселератами!
  
Глава 23
 
Amēlū scorpīūti ṣēru šūšu, 
ittīru šūnūti, ittīru šūnūti mūti. 
Люди-скорпионы стерегут их ворота, 
Грозен их вид, их взоры – гибель. 
— Эпос о Гильгамеше — Таблица IX 
Марк сидел и пытался понять важность полученной информации. По итогу выходило, что и у гороха, и у жемчуга есть свои сильные и слабые стороны. Но принимая во внимание тот факт, что выживаемость в Стиксе на первых порах выше у людей с боевыми и полезными дарами, а скорость развития приоритетней рисков от приёма жемчужин, то становится понятно, почему жемчужины считаются великой ценностью. Наверное, он бы сам решился на такой шаг, если бы почувствовал, что им не выбраться из какой-нибудь безвыходной ситуации, а таких случаев за последние дни было как грибов на старом пне. Возможно, будь у него чёрная жемчужина, он бы принял её в момент, когда они с Оскаром не могли закрыть дверь или когда за ними гнался молодой элитник, но сейчас рассуждать об этом нет смысла. Всё равно жемчужины у них нет и в ближайшем будущем не предвидится.
За этими мыслями Марк закончил с салатом, а Горгон разогрел сытное рагу и довёл до ума живчик с гороховым раствором. Для этих целей он использовал концентрат вишнёвого и гранатового сока в кубиках. Бросив первый в очищенный от алкоголя живец, он размешал его ложкой, а кубик зашипел, словно озёрный уж, и мгновенно окрасил жидкость в бордовый цвет. Гранатовый брикет аналогичным образом выпустил маленькое сладкое облачко и без следа исчез, превратив чуть солоноватую воду с разведённым горохом во вкусный и питательный сок.
Как только они сели за стол, к мужчинам вышел заспанный Оскар. По нему было видно, что отдача от преждевременного использования способности не прошла для него даром. С трудом концентрируя разбегающийся взгляд и протирая веки, он, опираясь на дверную раму, поднял вторую руку, с которой уже снял бинты в приветственном жесте. Левая ладонь местами была покрыта младенчески-розовым эпителием, сквозь который просвечивала ветвистая система вен.
— Не могу в себя прийти, есть что взбодриться?
— Держи, — протянул Горгон стакан с гороховым раствором.
Оскар сел за стол, с удовольствием выпил сок, после чего потянулся и прохрустел шею, поворачивая её на все стороны.
— А есть ещё гранатовый нектар?
— Сегодня больше нельзя, раствору гороха тоже надо знать меру. Если не использовать дар, то безопасно пить одну горошину в два с половиной дня, а если всё время использовать силу Стикса по откату, то можно делать это чаще, но лучше не больше полутора горошин. Всё же дозировку нужно подбирать индивидуально для личной паразитической системы.
— Ладно-ладно, старина, не грузи, дай сначала прийти в себя, а то ты, как заведёшься и будешь часами говорить и говорить, а ещё мне рот заклеивал. Я, кстати, тогда чуть от этого не помер.
— Что же, будем мудрее обидчивости, пускай это станет уроком каждому из нас в той мере, которая каждому доступна, — смиренно ответил Горгон.
На это молодой человек показательно закатил глаза. Он уже знал, что старожил в той же степени серьёзен в своих речах, в какой сознаёт иронию, возникающую в словах из-за контраста его мудрости и хитрости.
— Оскар, объясни, как ты себя чувствуешь, — задал вопрос Марк. Ему было важно узнать любую мелочь касательно даров. Очень уж было интересно, как это всё работает, как чувствуешь себя во время первого применения и какие у этого последствия.
— Лучше, чем раньше: голова не болит, сердце стучит ровно, но покачиваюсь будто пьяный. Однако чувствую, что появилось нечто новое в ощущении дара. Сейчас точно знаю, что не могу его применить. Он будто спит, — старательно пытался объяснить свои чувства молодой одарённый.
— Следи за этим. Как проснётся, запиши время. В идеале надо бы вести дневник развития даров, но их, как правило, оставляют в стабе, и мы с большой вероятностью просто потеряем его через несколько дней, когда наступит нужда бросить все припасы.
Марк решил напомнить Горгону свой вопрос касательно того, зачем в гидравлике Глухаря циркулирует споровый раствор и как он вообще туда попадает.
Горгон не медлил с ответом и принялся отвечать в свойственной ему манере:
— О спорах — содержимом споранов, мы знаем немного. Но одно мы знаем наверняка: эти «атомы» после раскрытия оболочки спорана не вступают в химическое взаимодействие ни с чем, кроме паразитической системы иммунных. В каком-то смысле эти частицы абсолютно инертны вне человеческого тела. В споровом растворе они не образуют соединений ни с водой, ни с алкоголем и вообще не реагируют ни с какими веществами.
Эксперименты показывают, что реакция возникает лишь при касании паразитической системы иммунного, после чего атом бесследно поглощается, не оставляя и следа.
Также в каком-то смысле атомы неразрушимы. Термические воздействия на отдельные споры не приводили к их изменению и также неудачно оканчиваются попытки разделить их на более мелкие составляющие. Нулевая реакционная способность и условная неразрушимость дают возможность использовать споры в промышленности в качестве стабильных защитных покрытий гидравлических систем, а также они помогают в деле контроля текучести потока жидкости.
— Подожди, — перебил его Марк, — ты же сказал, что они инертны. Как же тогда они обволакивают стенки трубопровода?