S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I (СИ)

— Смотри внимательно на горошины, — пробормотал Горгон, мельком взглянув на Марка. — Вот сейчас начнётся интересное.
Он взял ложку с силиконовым покрытием, чтобы не повредить оболочки, и слегка придавил каждую горошину. Поначалу они не поддавались, оставаясь хоть и не твёрдыми, как в самом начале, но достаточно упругими, сопротивлялись давлению, но вскоре стали менять текстуру. Марк вспомнил, как алкоголь и слюна влияет на спораны: твёрдые как пули для страйкбола, постепенно становятся упругими и мягкими, как пейнтбольные шарики, после чего они млеют и выпускают жидкую спору наружу. Здесь происходило нечто подобное, но гораздо медленнее и равномерней.
  
Со временем муть отступила, и поверхность шариков стала гладкой и блестящей, будто отполированной. В них словно заходила энергия. В один момент их оболочки из матовых стали блестящими, а позже — прозрачными, почти невидимыми, выпустив бо́льшую часть содержимого в уксус. Однако они не лопнули, словно воздушные шары, а стали полностью проницаемы, будто раскрыли дремавшие до этого поры и из-за разности давлений выпустили желтоватую жидкость в уксусное море.
Горгон продолжал работать с предельной аккуратностью. Он установил мелкоячеистое сито, изготовленное из нержавеющей стали, и медленно процедил полученную жидкость в чистую стеклянную банку, следя за тем, чтобы ни единой частицы гороховой оболочки не проникло вместе с флюидом.
— Вот и всё, — сказал он, убирая сито и осматривая получившуюся жидкость. — Это не просто уксус. Теперь это классический гороховый раствор, который принимает большинство иммунных. Планомерный приём этого снадобья способен существенно, без рисков и побочных эффектов развить любой дар.
Всё это старожил проделывал спокойно и буднично, однако в глазах Марка действия старшего товарища выглядели почти алхимическим таинством.
— На этом этапе останавливается большинство людей, предпочитающих скорость приготовления качеству употребления. У нас же сейчас есть возможность немного модифицировать гороховый раствор. Это несложно, однако требует несколько дополнительных шагов.
Осмотрев остатки уксусной эссенции в стеклянной чаше, Горгон подошёл к металлическому шкафу, где аккуратно размещались контейнеры с различными реагентами и сухими смесями. Он открыл дверцу, выбрав небольшой пластиковый гермобокс с надписью «Бикарбонат натрия» — обычной пищевой содой.
Бородатый химик взял мерную ложку из нержавеющей стали, которая лежала рядом на рабочем столе, и аккуратно насыпал одну порцию соды в керамическую пиалу. Возле неё Горгон поставил кувшин с дистиллированной водой, взятый с рециркуляционной установки на кухонной станции.
— Нейтрализация уксуса требует контроля, — пояснил он Марку, не отрывая глаз от своих действий. — Если добавить сухую соду сразу, реакция будет слишком бурной. Нам нужно минимизировать выброс углекислого газа, потому что с его парами могут улетучиваться гороховые споры, и жидкость рискует потерять часть эффективности.
С этими словами он начал постепенно разбавлять соду водой, создавая густую, но текучую пасту. Когда смесь приобрела нужную консистенцию, Горгон взял со стола вилку и размешал её, проверяя, чтобы не осталось сухих комков.
Затем он медленно добавил пасту в уксусную эссенцию, надёжно закрыв её полиэтиленовым платком и наблюдая за начавшейся реакцией. На поверхности жидкости появились мелкие пузырьки — углекислый газ начал выделяться в умеренном темпе. Горгон тихонько водил банкой по кругу, чтобы реакция шла равномерно.
— Если бы мы добавили соду напрямую, уксус мог бы «вскипеть», и часть реакции ушла бы в воздух вместо нейтрализации кислоты, и если не накрыть банку платком, то часть полезных спор сбежала бы оттуда.
Когда первая порция пасты полностью растворилась, Горгон проверил на вкус уровень кислотности.
— Почти в норме, — сказал он, взглянув на бледно-зелёный оттенок полоски.
Старожил повторил процесс, добавляя оставшуюся пасту малыми порциями, пока водородный показатель не выровнялся. Уксусная эссенция превратилась в прозрачную жидкость с нейтральным запахом и слегка солёным привкусом, что было свидетельством завершения реакции.
— Теперь это просто вода с небольшим количеством натрия, — заключил Горгон, — никакой лишней кислоты, никакой агрессии, никаких проблем с желудком и отрыжкой, свойственной многим иммунным. Может быть легко смешана с живчиком, а также использована в готовке.
Марк молча наблюдал за его действиями, восхищаясь тем, насколько тщательно Горгон подходил даже к такому, казалось бы, простому процессу.
— Горошину, кстати, тоже можно рассасывать во рту, но её в отличие от спорана, которому требуется несколько часов, придётся держать там пару недель, поэтому для создания горохового раствора лучше всё же использовать более подходящий реагент.
— Состоятельные иммунные чаще всего пьют горошину в два-три дня, разводя в уксусе один кругляш и доливая раствор водой, пока он не станет удобоваримым. Тут всё индивидуально и зависит от того, как много у тебя есть этих великих ценностей и времени на их употребление. Мой опыт показывает, что приём одной горошины раз в два с половиной дня в течение полутора лет эквивалентен приёму чёрной жемчужины. Но сроки могут разниться для каждого иммунного.
— Но ты говорил, что у жемчуга есть минусы, — вклинился в рассказ Марк.
— В самую точку. Главный риск приёма без присмотра знахаря — жуткая передозировка споры в организме, способная убить даже крепкого обитателя Стикса. А поскольку при попадании в руки иммунного жемчужины он стремится как можно скорее избавиться от тяжести в кармане, то инвестирует сокровище в себя любимого. И частенько такая практика заканчивается плачевно. Поэтому, если уж решение употребить жемчуг принято — иди к знахарю или ещё лучше — к доверенному знахарю. Способов купирования проблемы отравления жемчугом в медицине пока не разработали, тем более полевых.
— Какие ещё?
— Риск стать квазом, человеком с организмом лотерейщика, но душой иммунного. С ними всё сложно и проблемы, которые они получают при квазификации, разнятся от сложностей с самоконтролем при виде иммунных до риска стать заражённым, продолжая принимать средства развития даров, таких как жемчуг или горох. Однако порой люди выбирают путь кваза намеренно. Это — путь риска и силы, путь воинов судьбы и просто путь выживания. Но поверь моему опыту: за первый год после квазификации от сопутствующих проблем погибают почти семльдесят процентов. Статистика говорит, что у обычного иммунного, выживаемость чуть выше, но, к сожалению, именно что «чуть». Однако если есть желание пободаться с этим миром, а не давать ему последний бой, то мой тебе совет — не связывайся с этим делом.
— А ещё?
— При приёме можно потерять разум, но шанс невелик. Я бы сказал мизерный, но есть неочевидный и, на мой взгляд, самый главный недостаток жемчуга — урезание перспектив развития. Об этом мало кто знает, но статистика показывает, что приём чёрной жемчужины даёт в перспективе при идеальных условиях последующего употребления гороха и отсутствия использования жемчуга в будущем дарует в среднем высокоразвитую основную способность и от одной до трёх граней, редко четырёх. После приёма, как правило, сразу даёт эффективный дар вместе с ростком или даже полноценной гранью. Но мы сейчас будем говорить о пике развития в далёкой перспективе. Грани изредка малоэффективны, чаще среднеэффективны, очень редко — одна по-настоящему эффективна. Но, как ты понимаешь, развиваться последовательно ни одному из иммунных не суждено и чаще всего принявший «чёрную» зависает на двух слабых гранях с ростком третьей, что на мой субъективный взгляд предельное кощунство по отношению к дарованной Стиксом силе.
Красная жемчужина в аналогичных условиях даёт высокоразвитую основную способность и позволяет раскрыть от одной до четырёх граней, редко — пяти. Грани почти всегда среднеэффективны, всегда есть эффективная, редко есть очень эффективная.