Скованные одной цепью (СИ)

Таким образом Дэсарандес выстраивал в голове невозможные, чудовищно сложные схемы, которые, за годы практики и благодаря существенным изменениям своего тела и разума, вполне себе легко и просто удерживались в его сознании. Император регулярно корректировал все эти планы. Полностью вычёркивал те, которые уже никогда не смогут осуществится, возвращался к тем, которые получали такую вероятность из-за каких-либо новых мировых событий.
  
Благодаря подобной медитации, более девяноста девяти процентов всего, случающегося в его окружении, не становилось для императора неожиданностью. Дэсарандес всегда действовал и реагировал так, будто бы готовился к подобному всю свою жизнь. И в каком-то роде это было правдой.
Промедитировав почти два часа, мужчина переоделся и лёг спать. Он знал, что принесёт ему сон. Знал, потому что предвидел такую вероятность.
Горящая в лихорадке, чешуйчатая кожа двигалась, словно влажный, наполненный камнями мешок. Обвивающее его тело сочилось едким маслом, пропитавшим изодранную одежду Джориса Орозона. Он скользил между складками плоти, пока огромная, раздутая тварь гисилентилов металась по грубому потрескавшемуся полу, а её массивные руки сжимали мужчину в яростных объятиях.
В пещере царила тьма. Проблески света, которые Джорис видел, были порождены его собственным разумом. Иллюзии, которые могли бы быть воспоминаниями. Изодранные, раздробленные видения — невысокие холмы, покрытые жёлтой травой под тёплым солнцем. Фигуры, где-то на самой грани видимого. Некоторые — в масках. Одна из них — лишь мёртвая кожа, натянутая на мощные кости. Другая… красота. Совершенство.
Орозон не верил ни в одну из них. Эти лица были лишь гримасами безумия, которые подплывали всё ближе, парили уже за плечом.
Когда забытье овладело Джорисом, ему виделись сражения с чудовищами. Кадры войны, с которой он сорвался из-за Валтрауд.
Валтрауд…
В реальности Дэсарандес заметался на кровати, ведь одно упоминание предательницы корёжило его разум. И всё же, сон не прервался.
Плен сменился дорогой. Отряд Орозона, когда он ещё был на свободе, ехал в десятке километров от городских стен, куда вскоре должны будут ударить полчища чудовищ.
Люди наскоро перекусили, прямо на ходу и не спускаясь с коней. Над головами воинов сияло безоблачное, голубое небо. Странно было видеть его таким. Словно бы ничего не случилось. Словно бы оно не свидетельствует ежедневно о муках обитающих под ним.
И всё же, отряд не находил никаких признаков чужого присутствия.
— Переходим на рысь, — приказал Джорис. — Двое впереди, в полусотне метров, разведывают обстановку. Всем искать следы.
Одна из его отряда, сион, молодая женщина, единственная из новобранцев, спросила:
— Какие именно следы мы ищем, сэр?
Не обратив внимания на неучтивость, Орозон ответил:
— Любые, солдат. Всадники — за дело!
Он смотрел, как воины одновременно отдали ему честь. Все, кроме новенькой, которая немного повозилась, прежде чем повторить за остальными и подобрать поводья.
На раннем этапе обучения говорили мало: считалось, что новобранец либо сам быстро начнёт подражать опытным солдатам, либо надолго в отряде не задержится. Девушку научили ездить верхом так, чтобы не вываливалась из седла при галопе, выдали доспехи и оружие, чтобы привыкала к их весу. Учить владению этим оружием начнут позже. Если разъезд ввяжется в схватку, двое сионов-ветеранов будут всё время защищать новенькую.
Пока что девушкой управлял её конь. Гнедой мерин знал своё место в изогнутом строе. Если случится беда, ему хватит выучки унести всадницу подальше от опасности. Довольно того, что её послали с разъездом. «Учи солдата в реальном мире», — так звучала одна из заповедей Джориса, которой он неукоснительно следовал.
Всадники рассредоточились, Будущий император занял своё место во главе строя, после чего они пустились вскачь, постепенно оставляя за спиной километр за километром.
Ближе к полудню южное крыло замедлилось, строй развернулся, словно все кони были связаны верёвкой. Нашли след. Орозон взглянул вперёд, увидел, что пара разведчиков придержали своих скакунов и повернули назад, показывая, что и сами, и их кони, почуяли изменение в движении строя.
Джорис натянул поводья, приближаясь к левому флангу.
— Докладывайте, — коротко приказал он.
— Новенькая первой нашла следы, сэр, — пояснил всадник южного крыла. — Кончик спирали. Характер других следов предполагает движение на северо-запад. Нечто двуногое, прямоходящее, сэр. Большое. Трёхпалое, с когтями.
Орозон выругался.
— Следы одной твари?
— Так точно, сэр.
— Давние? — прищурился он.
— Я бы сказал, что утренние, сэр.
— Тогда разделимся. Вы езжайте вперёд, продолжайте искать. Мы же направимся по следу, — произнёс Джорис.
— Слушаюсь! — вытянулся всадник, но, помолчав, продолжил. — Сэр… его длина шага… она очень велика. И это существо двигалось очень быстро.
Орозон хмуро уставился на подчинённого.
— Как быстро, солдат? Рысью? Галопом?
— Трудно сказать наверняка. Наверное… двойной рысью, — пожал он плечами.
— Что-то новое? — прикинул Джорис. — Не важно. Мы сионы, а значит справимся с тварью. Езжайте.
Дождавшись, пока отряд разделится, Орозон приказал приготовить верёвки и арканы, после чего сменить мечи на копья. Следом мужчина перестроил остатки своих людей, расставив по флангам арбалетчиков.
Да-а… ружей в то время ещё не было.
Солнце медленно ползло по небу. Группа без особого труда шла по следу, который теперь двигался по прямой на северо-запад. Джорис и сам рассмотрел отпечатки на твёрдой земле, придя к мнению, что монстр и правда достаточно здоровый. Не дракон, но метра три, а то и четыре, точно будет. Учитывая скорость, Орозон подозревал, что они так и не сумеют нагнать чудовище.
«Конечно, — подумал он, увидев, как разведка впереди вдруг натянула поводья, оказавшись на невысоком холме, — если только тварь не решит остановиться и подождать нас».
Отряд замедлил бег коней, все посмотрели на разведчиков впереди. Их внимание было по-прежнему приковано к чему-то, видимому лишь им одним. Солдаты выхватили копья, но явно не готовились атаковать. Лошади под ними нервно вздрогнули, и когда Джорис с остальными подъехал поближе, стало ясно, что скакуны подрагивали от страха.
Всадники выехали на гребень.
Перед ними раскинулась долина, трава здесь была вытоптана широкой полосой — след, оставленный стадом диких бизонов, — которая рассекала равнину по диагонали. Ближе к центру, на расстоянии по меньшей мере сотни метров, стояло пепельно-серое создание с длинным хвостом и пастью, украшенной двумя рядами острых клыков.
Вместо кистей из его запястий выходили два широких клинка. Голова, корпус и хвост вытянулись почти горизонтально, чтобы создание могло удержать равновесие на двух ногах. Чудовище неподвижно смотрело на солдат.
Глаза Орозона превратились в щёлки.
— Я бы сказал, — произнёс один из разведчиков, — ему понадобится не более трёх секунд, чтобы покрыть расстояние между нами, сэр.
— Но оно не шевелится, — ответил Джорис.
— С его скоростью, сэр, может и не торопиться.
«А когда решится, чудовище окажется среди нас вмиг. Лучше испытать способности этого создания. Понять, как бороться с ними, когда гисы вышлют легионы», — решил будущий император.
Дэсарандес резко крутанулся в своей кровати, но так и не проснулся, хотя его глаза под веками судорожно дёргались. Он знал, что будет дальше. Помнил это.
— Давайте выберем подходящий момент, — сказал Орозон. — Копейщики — бейте понизу и оставляйте оружие в ранах, попытайтесь замедлить его шаг. Арбалетчики, цельтесь в глаза и шею. Можно положить стрелу точно в пасть, если представится возможность. Проходим волной, наносим удар и уходим врассыпную, затем обнажаем мечи. Бьёдас и Хурвиг, — он выхватил собственный длинный меч, — вы со мной. Что же, рысь, затем галоп — как добежим до середины. Или раньше, если чудище среагирует.