Скованные одной цепью (СИ)

— Ты уверена, что иначе не получится? — спросил я повитуху. — Вроде бы недоношенные дети редко выживают.
— Обх-ратно его ужх-е не засунуть, — ухмыльнулась старуха. — Вх-ремя пришло.
— Позови ещё целителя! — обратился я к Кейне. — Лучше всего из клана Серых Ворóн. Передай им, что просил лейтенант Изен. И побыстрее!
Женщина бодро подскочила и выпрыгнула из кареты.
— Изен, — хриплым голосом произнесла Силана. — Это ты? Что со мной?
  
— Что бы ни случилось, но ты выживешь, архонт, — криво улыбнулся я. — Поверь мне. Вчера удалось поднять на ноги солдата, у которого одна половина тела сгнила, а вторая сгорела. По сравнению с ним, ты выглядишь на удивление бодро и активно.
— Вот уж спасибо! — ядовито бросила она, даже, кажется, забыв про собственное состояние. — Но меня как-то больше волнует ребёнок.
— Тут у меня опыта меньше, — пожал я плечами. — Поэтому позвал подмогу. Но знаешь, хороший целитель может и труп на ноги поднять.
— Особенно если он при этом некромант, — саркастично заметила Силана, отчего я рассмеялся.
Боги! Как же давно я не слышал её колкостей!
Плейфан замолчала, а потом покосилась на меня. Девушка смотрела точно мне в глаза, а я — в её. Секунда, две…
— Ай! — дёрнулась Плейфан. — Сделай что-нибудь!
Подавив желание сплюнуть, приложил руки к её животу и прикрыл глаза.
— Какие… знакомые… ощущения, — едва слышно прошептала она. — Изен…
Я вздрогнул, но сдержался. Предстояла не самая простая и лёгкая, к тому же, совершенно незнакомая процедура. Но может Даника или…
— Охо-хо, мои бедные колени! — раздался знакомый голос. В карету заглянул потеющий толстяк Зилгард, за которым мелькнул силуэт Кейны. — Милая девочка, — тут же обратился он к Силане, — ты выглядишь уставшей.
— Правда⁈ — возмущённо крикнула она. — Я бы посмотрела, как ты будешь вести себя, когда из твоего тела начнёт вылазить новый человек!
— Надеюсь никогда не познать сей опыт, любезная архонт, — улыбнулся Зилгард, утирая лоб.
— Я рассчитывал, что подойдёт кто-то разбирающийся в теме, — пробормотал я, на миг отвлёкшись от контроля.
— Увы, все заняты, — пожал он плечами. — Играют в кости! Я же, по какой-то чудовищно надуманной причине, оказался отстранён от их забав.
— Он был первым, кого я нашла, — произнесла Кейна. — Он сказал, что маг и владеет лечением.
— Что же, — осмотрел я толстяка, — посмотрим, что сможет твой гениальный разум и ловкие руки, Зилгард.
  
Глава 2
 
«Есть мораль, а есть трусость. Эти два понятия не следует путать, хотя внешне и по сути они очень часто совпадают».
Зигвард Иллюдорий Вайенсис, «Сорок четыре послания».
* * *
Аметистовый залив, взгляд со стороны
Они почти приплыли, он знал это. Знал и то, что с каждым днём ситуация лишь накалялась.
Даже в пути, находясь на корабле (правда не привычном пароходе, а простом парусном), Дэсарандес владел почти всей нужной информацией. Слишком много шпионов, слишком много почтовых шкатулок, слишком много должников, старающихся угодить ему в любой ситуации. Верящих, что даже кажущееся поражение Империи лишь уловка, направленная на врагов.
Мирадель хмыкнул, изучая очередное послание, относящееся к Тасколу.
— Она удивительна, — произнёс он вслух, — перехитрить Силакви многого стоит.
Император надеялся на ответ, однако его не было. Хорес молчал. Со смертью высшего жреца бог ослаб. Не столь сильно, но существенно.
«Необходимая жертва. Ради будущего процветания», — мысленно прикинул Дэсарандес.
Составив очередные письма, он отправил их в Родению, столицу Кашмира, продолжавшую оставаться в руках лоялистов и проимперского губернатора Дэвиса Брагиса. В письмах находились подробные инструкции по дальнейшим действиям и задачам, направленным на ликвидацию последствий восстания.
Кашмир оказался располовинен и, останься Челефи там, скорее всего полностью потерян. Но мятежник решил сделать ставку на уничтожение Империи, что являлось стратегически верным. Ведь сумей он захватить Таскол, то Дэсарандесу пришлось бы очень постараться, чтобы суметь восстановить положение и ситуацию.
Вот только этого до сих пор не случилось. Таскол был крепким орешком. Вдобавок Милена отозвала генерала Эдвена Летреча, удерживающего западные границы Малой Гаодии, оставив те беззащитными, но зато укрепила оборону столицы. И император признавал, что это было верным решением, хотя он сам, безусловно, поступил бы иначе. Однако то он…
Несмотря на кажущиеся проблемы, Империя оставалась слишком могучей, чтобы покориться и рухнуть. Дэсарандес был уверен, что сумеет восстановить прежний статус за каких-то пару лет.
«Но есть ли у меня лишние пара лет?»
Мужчина знал, что рисковал, когда выступил на вольные города бывшего Нанва не решив проблемы Кашмира. Но выжидать, пока мятежники наберутся мужества и выступят открыто он не мог. К тому же, был уверен, что если останется в Тасколе или лично посетит Кашмир, этого и вовсе не произойдёт. Поэтому направиться на новую войну показалось здравым решением.
«Череда случайностей и трагических ошибок. Судьба в очередной раз требует от меня не полагаться на других. Ах, Иставальт… я ведь предупреждал, чтобы ты относился к остаткам гарнизона Фирнадана с опасением. Предупреждал!»
Жалеть о случившемся было поздно. Дэсарандес предпочёл отнестись к случившемуся, как к неприятному для себя уроку. В каком-то роде он даже радовался, ведь стал ещё чуточку опытнее и умнее. Более он не совершит такой ошибки. А значит, в будущем, когда произойдёт Вторая Великая Война, где всё человечество встанет плечом к плечу против гисилентилов, он уже не попадётся на такой трюк. Нет! Император сам будет руководить приоритетным направлением, даже в ситуации, где проиграть, казалось, окажется просто невозможно.
На чувства же придётся полностью наплевать. К сожалению, они себя не окупают.
«Родственные связи переоценены. Мои дети, несмотря на лучшее обучение и моё личное участие в воспитании, не попадают в категорию выдающихся индивидов всего человечества. Они не являются несравненными главнокомандующими, великими стратегами, философами, мыслителями, политиками или интриганами. Они — лишь моя бледная копия. Тень, которая едва в состоянии осмысливать далеко идущие планы и последствия».
Дэсарандес даже прекратил рассказывать им про угрозу гисилентилов. Зачем это нужно, если результат не меняется? За последнюю сотню лет император поведал этот секрет лишь одному человеку — своей супруге Милене. И то лишь потому, что предвидел возможность взвалить на неё бремя власти. Правителю же необходимо осознавать, для чего он, Дэсарандес, вводит те или иные решения. Понимать, к чему он готовится.
Даже Киан Силакви узнал о гисилентилах от Хореса, хоть потом и неоднократно беседовал о них с императором.
Закончив с письмами, Мирадель уселся посреди широкой каюты, прямо на дощатый пол, и занял позу для медитации. Ему нужно было очистить разум и СПЛАНИРОВАТЬ будущее на очередные годы вперёд. Для этого он, одну за другой, обдумывал все вариации, которые могли бы произойти. Начинал от наиболее вероятных, где прикидывал, как ему лучше всего подтолкнуть своё окружение к нужным для себя результатам. Какие принять законы, какие отменить прежние правила. Кому помочь, а кому отказать. Кого окоротить, а кого наградить. Как воспользоваться той или иной политической обстановкой.
Когда линия полностью выстраивалась в его голове и начинала казаться идеальной, Дэсарандес принимался вносить в неё изменения. Поначалу совершенно незначительные. Например, что из-за неожиданного нападения пиратов Серпорта потонул корабль с важным гуманитарным или торговым грузом. Что доверенный человек умудрился поймать шальную пулю или заразиться лихорадкой без доступа к целителям, отчего сгорел за пару дней. Что тогда?
  
Император прикидывал, кем заменит «незаменимых» людей. Что будет делать, если ближайший союзник внезапно предаст. И на основании чего он мог бы внезапно предать. Что случится, если произойдёт непредвиденная (а он предвидит!) катастрофа? Например — сильнейший шторм или землетрясение? Случайности происходят, этого не отнять!