Леонард и Голодный Пол

Кроме того, он заказал ужин в ресторане после концерта, где они плотно поели второй раз за день, так как еще раньше, сидя дома на диване, успели прикончить пиццу. За ужином они немного опьянели, и голова у обоих немного кружилась, но на радостях они выпили еще кофе с ликером, и Эндрю, с помощью стоящих на столе многочисленных недопитых рюмок, принялся изображать Андре Рьё, играющего вальсы.
Хотя они целовались в такси по дороге домой, оба, добравшись до постели, были настолько уставшие, что смогли только лечь и уснуть. Когда на следующее утро Грейс проснулась, Эндрю все еще храпел, лежа на животе в своей обычной позе, согнув конечности под девяносто градусов, как обведенная мелом фигура жертвы на месте преступления. Грейс улыбнулась про себя, вспомнив, как Эндрю торговался с продавцом в ночном газетном киоске, покупая ей пасхальное яйцо с прилагающейся к нему кружкой. Продавец цену не снижал, но Эндрю все равно купил яйцо, заявив, что Андре Рьё поступил бы точно так же. Когда внутренние часы Грейс с присущей им непоколебимостью не позволили ей снова уснуть в это пасхальное утро, она подавила в себе желание встать рано и оказаться в одиночестве. Вместо этого она обняла Эндрю сзади, сложившись с ним, как две ложки в буфете, в надежде либо его разбудить, либо наслаждаться теплом его тела, пока он сам не проснется.
Несмотря на ее всем известное скептическое отношение к соблюдению традиций ради традиций, Грейс согласилась, что они с Эндрю должны провести вечер накануне свадьбы раздельно. Конечно, странно будет уезжать от него в родительский дом, где она проведет ночь, но, может, подумала она, не так уж плохо немного соскучиться по мужу за день до свадьбы.
В Парлевуде Хелен и Голодный Пол поднялись рано — они собирались пойти в больницу подарить медсестрам и больным пасхальные яйца, а уж потом закончить дома последние приготовления перед приездом Грейс. Они немного припозднились, потому что Голодный Пол настоял на проверке срока годности всех купленных матерью яиц, не обращая внимания на ее заверения, что шоколад не портится. Пока Хелен отвлеклась на разговоры с медсестрами, Голодный Пол вошел в палату один. Он увидел, что Барбара говорит с кем-то по телефону, возможно с кем-то из своих детей-эмигрантов, и что средняя кровать пуста. Кровать миссис Готорн была скрыта за спущенными занавесками. Голодный Пол остановился у занавесок и прислушался, чтобы понять, чему он помешает, если заглянет. Он хотел подарить миссис Готорн яйцо, которое принес специально для нее, но теперь сомневался и жалел, что в больницах не держат ни звонка, ни дверного молоточка, чтобы дать знать о своем приходе и избежать неловкости, если вдруг явишься во время медицинского осмотра.
— Здравствуйте! — хрипловато проговорил он. Его голос прозвучал немного сдавленно, потому что Голодный Пол долго не разговаривал. — Здравствуйте! — через несколько мгновений повторил он снова.
— Здравствуйте, — послышался мужской голос. — Кто там?
Голодный Пол просунул голову между занавесками и увидел хорошо одетого человека, примерно своего возраста, сидевшего на стуле рядом с миссис Готорн. Она спала.
— Здравствуйте, — сказал Голодный Пол в третий раз. — Мы тут обходим больных и беседуем, если у них есть желание поговорить. Вы родственник?
— Да, это моя мамаша, — ответил мужчина, указав на миссис Готорн большим пальцем. — Но она спит. Я пришел сюда минут десять назад, а она все никак не проснется. Подожду еще минут пять. Нет смысла сидеть, если она все равно спит. Так что на сегодня от вас ничего не требуется. Хотя в любом случае спасибо, — сказал он, листая телефон.
— Тогда я оставлю это здесь. Можно? — спросил Голодный Пол, показав мужчине пасхальное яйцо.
— Я заберу его с собой. Она все равно есть не будет. Отнесу домой детям, — ответил мужчина и положил яйцо на пол.
Голодный Пол немного помедлил.
— Если вы торопитесь, я мог бы немного посидеть с вашей мамой. То есть я хочу сказать, что все равно пробуду здесь еще час.
Мужчина оторвался от телефона и взвесил все за и против, прежде чем принять предложение Голодного Пола.
 
— Знаете, это было бы здорово. Не похоже, что она скоро проснется, а мне далековато ехать, так что хочется успеть до часа пик.
— Не беспокойтесь. И не забудьте про яйцо, — сказал Голодный Пол, когда мужчина взял пальто и портфель.
— Ах да, конечно. Когда она проснется, передайте ей, что приходил Дэниел. Скажите, что я ждал, сколько мог, но потом вынужден был уйти. Попробую, если получится, еще раз приехать в следующие выходные, — сказал он, проскользнув между занавесок. — Вам необязательно разговаривать с ней долго.
Голодный Пол подождал, пока мужчина уйдет, затем раздвинул занавески, впустив в палату, расположенную с северной стороны здания, чуть больше приглушенного света. Он сел на свое обычное место у постели миссис Готорн, бледной и похудевшей, и стал ждать. Он провел рядом с ней все оставшееся время, однако миссис Готорн так и не проснулась.
Хелен общалась с Барбарой, а та без конца говорила по телефону — все утро ей звонили внуки, поздравляли с Пасхой и рассказывали, сколько пасхальных яиц им подарили. Барбаре наконец сообщили, что ее выписывают во вторник.
— У меня хорошая и плохая новости, но сначала я получила плохую. Выяснилось, что у меня диабет; правда, окончательное подтверждение будет завтра, когда придут последние анализы. Лучше бы, наверное, съесть это яйцо до подтверждения диагноза. Итак, это плохая новость, хотя могло бы быть и хуже: она даже близко не стоит к тому, что я ожидала услышать. А хорошая новость — вернее, не такая уж плохая — состоит в том, что мне можно лечиться таблетками, не надо никаких уколов и прочих ужасов. Так что, в целом, все вполне прилично. Когда доживаешь до моего возраста, всегда приходится идти на компромисс и принимать как должное такие вещи, которые раньше вызывали бы беспокойство. По правде говоря, я сама виновата. У меня неприятности со здоровьем из-за отсутствия физических нагрузок и неправильного питания, хотя, когда я спросила врача, может ли диабет быть наследственным, он этого тоже не исключил. Однако ему не понравилось, что я усомнилась в первых двух причинах, — я сразу это заметила!
Хелен и Барбара, как всегда, непринужденно болтали весь отведенный час — о свадьбе, о последних событиях в семействе Барбары и в палате. Женщина, занимавшая среднюю кровать в палате, исчезла, вероятно, тогда, когда Барбара сдавала анализы. Барбара сказала, что ее выписали, но не сообщили — потому ли, что она поправилась, или же теперь за ней будут ухаживать родные, не исключая, как предположила Барбара, и паллиативную помощь. Соседей по палате не ставят в известность по таким вопросам, сказала она.
Голодный Пол подошел к ней поздороваться, прежде чем уходить. Барбара обняла его, поцеловала, пожелала всего хорошего в день свадьбы Грейс и добавила, что он будет следующий, поэтому Хелен надо держать ухо востро. Такого рода комментарии никогда не доставляли удовольствия Голодному Полу, но он уже почти научился с ними справляться.
Остальная часть дня прошла в хлопотах по всяким мелочам. Питер с Голодным Полом совершили пробный проезд к церкви, чтобы решить, сколько времени им потребуется завтра, и вывесили по маршруту разноцветные знаки в помощь гостям с указанием направления, хотя, к их разочарованию, эти знаки оказались слишком маленькими и почти нечитаемыми. Хелен навела порядок в доме, так как целая процессия из соседей явилась к Грейс с пожеланиями счастья, а та весь вечер проявляла радушие и ходила по дому во вьетнамках, засунув кусочки бумажной салфетки между пальцев со свежим педикюром. Нужно было еще кое-что сделать в церкви, которая на Страстной неделе была недосягаема для новобрачных, но в остальном, благодаря организаторским навыкам Грейс, все было продумано, проверено и перепроверено. Даже цветы были доставлены вовремя и поставлены на кухне, где отключили батареи, чтобы букеты не завяли. Небольшая паника по поводу нехватки ваз разрешилась обращением к соседям, которые были рады помочь.