Дарханы. Академия Четырех богов (СИ)

От одного прикосновения и взгляда захотелось рухнуть на колени, признав его власть и силу дара. Такие, как он, запросто могут подчинить себе. Его пальцы больше не жгли кожу — мое тело стало продолжением его воли. Я считала, что у меня есть способность работать с границами и выдерживать влияние: мы ведь проходили это с Ароном! Он испытывал меня не раз, до тех пор, пока сказал, что больше не чувствует биение моего сердца…
  
Но здесь я почувствовала себя беспомощным котенком в лапах тигра.
Всё бесполезно! Даже этот старик может перетряхнуть так, словно весь мой дар ничего не стоит. Нетерпеливое жжение коснулось кончиков пальцев, но огонь никак не помог бы совладать с чужим влиянием. Огня рядом не было. Я была бессильна!
— Давно у нас не было таких, — произнес старик, выпуская наконец на свободу и позволяя снова ощутить все части своего тела. — Иди сядь. И слушай молитву.
  
Глава 14. В которой слишком много голых тел
 
Я чувствовала себя ничтожеством! Меня буквально осмотрели, подобно товару, у на потеху другим адептам, и теперь пятна стыда ползли по коже так, что я ощущала это изнутри. Казалось, все смотрят на меня издевательски — ещё бы: новенькая с Юга, в дурацком не по размеру одеянии, прилюдно взвешенная и осмеянная этим “наставником”. И хоть задание было одно: сидеть с закрытыми глазами, я чувствовала на себе чужое липкое внимание, и от этого противная дрожь шла по позвоночнику.
Но зря что ли я училась играть и выступать? Торжественно приподняв подбородок, я со всем оставшимся достоинством кивнула и выбрала место на сухой траве поодаль от остальных.
Не думала, что первый “выход в свет” в городе богов произойдет именно так. Снова вспыхнуло желание послать куда подальше Бьёрна с его предательством и тем, что он даже не потрудился объяснить, как и что я должна здесь делать. Пальцы начали зудеть от желания спуститься с этой горы и как следует надавать белобрысому наставнику тумаков, но сейчас это вряд ли поможет.
Ну конечно, первое испытание я явно провалила. Затихнув, я пыталась вслушиваться в слова Кетури — трактовки изречений Четырёх богов, которую однажды записал святой сидя так же на вершине горы, но смысл этих премудростей ускользал. Сидеть и слушать молитву не двигаясь было уже за гранью моих возможностей, по крайней мере сейчас, когда я так голодна и зла.
А ещё поэтапно чесался нос, зудел затылок, мошки садились на руки и щекотали запястья, по крайней мере десяток муравьев пытались штурмовать мои скрещенные на земле и кое-как прикрытые одеянием ноги. И всё вместе это вызывало такой бурный протест, что будь рядом открытое пламя — оно бы уже полыхало до небес. Слава богам, здесь не было источников пламени, с котором мог бы соединиться мой буйный нрав, а вот в помещениях мне явно стоит быть осторожнее.
Я сосредоточилась на других мыслях. Тавиан однажды рассказывал, что прежде в Ивваре верили, будто мир совершенен, а те, кто в него вторгаются, являются посланниками бога хаоса и разрушения. Считалось, что стихийные бедствия — ураганы, наводнения, жестокие морозы — его рук дело. И именно поэтому все одаренные, связанные со стихиями, подозревались в худшем.
Именно поэтому когда-то создали тайный орден дарханов, где одаренные не чувствовали себя исключенными и виновными во всех страстях.
Именно поэтому я теперь вынуждена торчать на этой скале, борясь с насекомыми так, чтобы никто не заметил и с этой самой скалы меня саму и не скинул!
Молитва наконец закончилась, и я перевела дух, не веря, что можно размять затёкшие мышцы. Открыла глаза, щурясь на яркое, вставшее над пустынными горами солнце. Сдула с лица упавшую от ветра прядь и оглянулась.
Теперь наконец можно позавтракать?!
— Подъём, — скомандовал учитель. — Встали парами.
Я нехотя поднялась, чувствуя себя на отшибе всего мира. И недоверчиво нахмурилась. Мы что, собираемся сейчас танцевать?
Все ученики, и постарше, и помладше так быстро и синхронно разошлись по двое, что я не успела и глазом моргнуть, как передо мной оказался высокий светловолосый парень с взъерошенной причёской… и весьма серьёзным, даже въедливым карим взглядом. Или он это молитв наслушался, что сейчас будто не на этой земле стоит?
Впрочем, лучше он, чем вчерашняя девица. Тьяра, кстати, оказалась неподалёку — и смотрела на меня так, будто я только что увела её кавалера, пообещавшего ей танец. Но парень подошёл ко мне первым, и сейчас привлекать к себе ещё больше внимания не хотелось вовсе.
Я быстро затянула пояс на нелепом одеянии, чтобы не смущать партнера полуголым видом. Но тут же обомлела, когда парень скинул верхнюю накидку, оставшись обнаженным по пояс как ни в чем не бывало. Я сглотнула и покосилась на остальных. Это только мне повезло попасть на душевнобольного? Но нет, так сделали все адепты мужского пола, собравшиеся на вершине горы.
Ох, боги, да что тут вообще происходит?
Ветер трепал волосы девушек, у кого они были длинные собранные в косы, у кого лишь частично поднятые наверх. Они остались в коротких белых рубахах и подвязанных широкими поясами штанах. Я тяжело вздохнула и скинула свою тяжелую накидку, стараясь не глядеть на голое тело напротив. Да, я конечно видела работников на плантации, которые в жару скидывали часть одежды, но как приличная девушка держалась от них подальше (или подглядывала только искоса, но это не считается!).
Ух, Тавиан! Ты обязан был меня подготовить!
Холодный с утра ветер мигом пробрал ознобом по голым плечам и рукам, но взгляд моего партнера остался по-прежнему довольно… непонятным.
Молитва, читаемая учителем до этого размеренно и сухо, стала тягучим напевом на непривычном языке. В первые мгновения его “пения” я даже вздрогнула от неожиданности: голос старика стал неожиданно сильным, проник куда-то глубже, и я поняла, что это не просто так. Магия бывает и такой? Хотя и Нидейла обращалась к нашим Великим Духам напевом, но это звучало совсем иначе — куда мягче, чем сейчас.
Дрожь пробирала звук за звуком, но я всё ещё не понимала, что должна делать. И некому было подсказать. Говорить здесь явно не принято.
— А ты интересная, напоминаешь мне кое-кого, — бросил мне мой невольный напарник. — Не смущайся. Тебе не идёт.
Парень передо мной сел, скрестив ноги, и под его взглядом, подчиняясь общему ритму, я опустилась на скалистую землю напротив: так же поступили все вокруг. Он протянул руки мне, раскрыв ладони.
— Не бойся, я не укушу, — ухмыльнулся он.
— Зато я могу, — в сердцах ответила я, устав от бесконечных испытаний.
— Только если нежно.
Я сцепила зубы, чтобы больше не сказать ни слова. Давно пора научиться держать язык за зубами здесь. Может, именно этому Бьёрн и пытался меня научить всю дорогу, а я зря сопротивлялась?
Глубоко вздохнув, я сделала то, что делали все вокруг.
Мне пришлось повторить позу и соприкоснуться с его ладонями, сухими и горячими, мозолистыми, словно они тут все не магии учатся, а денно и нощно возделывают поля с мотыгами в руках. Я сглотнула, чувствуя себя донельзя нелепо, но испытание не заканчивалось.
Парень передо мной закрыл глаза и начал показательно глубоко дышать, я не спешила повторять, пытаясь догадаться, что будет потом. Приоткрыв веки, точно заметил моё непослушание, светловолосый напарник сдавил кратко мои пальцы, и я вздохнула. Ладно. Закрыть глаза оказалось труднее, чем казалось. Надеюсь, это не продлится долго — мне хватило сидения на горе во время первой молитвы. Ноги с непривычки заныли от натяжения в мышцах.
  
Лучше бы я показала свои навыки верховой езды, которой владела в совершенстве. Но кому в этом горном городе нужны лошади и красивая посадка в седле, когда можно издеваться над учениками совсем иначе, правда?
Сила мага напротив пробежала лёгкой волной по моим рукам, но я не позволила этому ощущению захватить меня слишком глубоко, только выстроила, как учил Арон, крепче границы своего тела, оказав мгновенное сопротивление. Это почти стало моей безусловной реакцией за многие годы обучения — и не было сложным. Четверо богов явно услышали мои просьбы, и хватило всего четыре глубоких вдоха и выдоха, чтобы надо мной сжалились.