Мертвая река (ЛП)

Этот человек – собака с пеной безумия на губах. 
* * *
– Этого тебе достаточно, да? – спрашивает он.
– П-жалста.
Она повторяет это в третий раз. Для него. Только ему.
– Мне нравятся хорошие манеры, – говорит он ей.
Он поворачивает рукоятку лебедки, снимая часть напряжения с ее рук – так что теперь они на уровне плеч. Он делает ей подарок. Делает ее положение чуть более комфортным.
  
Он видит, что она это оценила, на ее лице читается облегчение.
Они потихоньку становятся... друзьями!
Белл спускается в погреб с аптечкой и полотенцами. Пег с ней, конечно, нет, но Крис решил позволить Пегги ускользнуть, по крайней мере, на какое-то время. Нет смысла ради нее устраивать еще одну сцену. Со своей идиоткой-дочерью он поговорит позже.
– Вытри ее насухо, – говорит он.
Жена колеблется.
– А как же ее руки? Ты ведь их ослабил?
– Не волнуйся.
– И это говорит человек с девятью пальцами!
Крис не может сдержаться и разражается смехом. Чертов палец до сих пор болезненно пульсирует, и он весь день глотает по пол таблетки викодина, как будто это антациды[13], но Белл действительно пошутила, и это на самом деле смешно! Напряжение в погребе сходит на нет, как грязная вода на полу. Белл тоже улыбается. На этот раз по-настоящему.
Он достает из-за пояса пистолет и приставляет его к голове женщины.
– Доктор пришел, – говорит он.
* * *
– Теперь она совершенно сухая. Мы не хотим, чтобы она заболела, – говорит Крис.
Женщина дрожит, и Белл слышит, как стучат эти отвратительные зубы, но уже не так сильно, когда она вытирает ее, начиная с волос, все еще спутанных – их бы помочалить подольше да пройтись щеткой пожестче, только тогда они, может быть, станут хоть сколько-нибудь прилично выглядеть. Белл, впрочем, поражена их густотой и здоровьем – ей просто невдомек, как можно вести жизнь, какую вела эта женщина, и иметь такие волосы.
Впрочем, женщина может оказаться совсем не той, кем кажется.
Внешность обманчива – это Белл тоже понимает.
Белл переходит к лицу и шее, быстро вытирая их, потому что с пистолетом или без пистолета, и даже с полотенцем между ними, ей не нравится близость к ее проклятому рту. Она вытирает каждую руку и при этом понимает, что ее муж сделал свою работу довольно хорошо, хотя и жестоко. Женщина прихорошилась. На полотенце совсем немного грязи. Но затем наступает самое трудное.
Торс. Грудь и живот. Интимные места.
Она не хочет к ним прикасаться. Но Крис ждет, что она и по ним пройдется, и когда она все-таки на это решается, когда проводит полотенцем по ее грудям, происходит одна очень любопытная вещь. Белл ощущает странное покалывание там, где его не должно быть. «Что за бред, – думает она. – Это просто смешно». Поэтому она грубо проводит полотенцем по животу и еще более грубо – по заднице и густому меху между ног (она думает о них как о мехе, а не как о волосах на лобке). Но вот, опять. Снова это покалывание.
Она отрицает это чувство. Она проклинает это чувство и проклинает эту женщину, лишнюю здесь – и, по правде говоря, проклинает и своего мужа. Как можно быстрее она протягивает полотенце между ног дикарки.
– Вот так, – говорит она.
И отходит в сторону.
* * *
Прикосновения женщины напоминает ей прикосновения Второй Добытой. Ей как бы и хочется трогать ее, но в то же время лучше ее не трогать – это ясно без лишних слов. Женщина суровым уроком научила Вторую Добытую не лапать ее – она хлестала девушку толстой березовой веткой по бедрам, пока та, скуля, не съеживалась на полу пещеры. 
Второй Добытой больше нет. Никого больше нет. 
Только она одна – в лапах чудовищ. 
* * *
Крис Клик аккуратно наложил мазь и чистые повязки на обе раны на боку, на диво хорошо заживающие, а заодно и на левую лодыжку. Затем он перешел к правой лодыжке, слегка приподняв обнимающий ее хомут, и, добравшись до опухшей алой ссадины, прижал к ней тампон с антисептиком и туго перевязал.
Встав, он видит, что женщина протягивает к нему руки ладонями вверх, показывая запястья. «Почти жест мольбы», – думает он. Возможно, так оно и есть. Запястья выглядят очень плохо. Правой руке, освобожденной, особенно досталось. Правой рукой она пыталась задушить его. Там не просто кровотечение – из раны сочится тонкая струйка желтого гноя.
Сначала он смывает кровь с левого запястья, прикладывает тампон и делает перевязку. Затем поворачивается к Белл.
– Дорогая, будь добра, плесни немного спирта на стерильный тампон и передай мне.
До сих пор женщина вела себя нормально. И выглядела благодарной.
Но это может быть просто усталость. Она явно измотана. Теперь будет сложнее.
Наверное, ему следует предупредить ее.
Он берет у Белл тампон и показывает его женщине.
– Будет больно, – говорит он и оттягивает губы назад, изображая гримасу боли.
Она вопросительно смотрит на него. Она не поняла.
– Ой-ой-ой! – говорит он, шипит и снова корчит рожу.
Она кивает.
Он прикладывает тампон к самому серьезному повреждению. Ее пальцы напрягаются, но она держит запястье крепко и не издает ни звука. «Хорошая девочка», – думает он.
– Намочи еще два тампона, милая, – говорит он.
Когда он заканчивает, в комнате пахнет алкоголем. Он закуривает и отступает назад, чтобы полюбоваться своей работой. Женщина выглядит хорошо – чистая, свежая.
– Давай теперь посмотрим на платье.
Белл демонстрирует свой проект.
– Оно застегивается на пуговицы по бокам, – говорит она. – Никаких завязок нет.
– Очень хорошо. Примерь его.
Белл колеблется, но все-таки подходит и приподнимает платье. Женщина отодвигается в сторону, как будто пытаясь убежать от него. Как будто это какое-то живое существо. Белл вздрагивает.
– Продолжай. Она ничего не собирается делать. Все это для нее в новинку, вот и все.
Он не уверен, что Белл верит ему, но она поднимает платье и надевает его через голову на женщину. Он видит, как дрожат ее руки, когда она возится с пуговицами то на одной, то на другой стороне. Но женщина спокойна. Просто наблюдает за ней.
– Ну, вот, – говорит Белл и отходит.
Платье голубое, очень консервативное, очень старомодное, по его мнению. Чересчур строгий фасон. На женщине оно выглядит совершенно неуместно, и Крис улыбается, ничего не в силах с собой поделать.
– В нем она похожа на одну из многоженцев, или как их там?
– На меннонитку[14]. Это мормоны – многоженцы.
– Понятно.
– Ты хотел, чтобы платье было прочным. Вот я таким его и сделала.
– У тебя очень хорошо получилось, Белл. Молодчина.
– Спасибо.
Он замечает одну забавную вещь. Женщину доселе вполне устраивала полная нагота. Ни капельки не смущала. Теперь же она выглядит какой-то... пристыженной, что ли. Как будто это маленькое одомашнивание ее совершенно унизило.
Крис опять улыбается.
– Ну только посмотрите, какая куколка.
– Может, покормить ее?
– Да. Наверное, стоит. У нас что-нибудь осталось из еды?
– Осталось тушеное мясо.
– Прекрасно.
Когда Белл уходит разогревать мясо, он подходит к раковине и наливает воды в старую жестяную кружку. Вода ржавая, но тут уж ничего не поделаешь. Это лучше, чем ничего. Он несет кружку к женщине.
Она опускает взгляд в кружку, и тут же ее губы начинают шевелиться. Ей ужасно хочется пить. Он подносит кружку к ее губам, и она выпивает все до капли.
  
– Хочешь еще?
Это она понимает – и энергично кивает.
Он снова наполняет кружку, и она пьет. Повинуясь импульсу, он запускает другую руку в ее длинные волосы и ужасно удивляется, когда она наклоняется к нему. Как будто наслаждается его прикосновением.