Warhammer 40 000: Отверженный (СИ)

Даже не знаю сколько раз мне пришлось прерывать работу ради сна, прежде чем Главный объявил о том, что нам пора готовиться к следующей вылазке. Но не просто какой-то вылазке, а долгожданной для меня вылазке, которая была необходима доя того, чтобы закончить начатое нами и постараться добыть всё само ценное из древнего генераторума, а точнее электрощитовой и соседних помещений. Ну а раз все мы надеялись на богатую добычу, то времени и ресурсов на подготовку было выделено с запасом.
  
Именно благодаря этому, я успел закончить пять приличных стилетов, заготовки для которых у меня получилось не только сохранить в целости, но и довести до ума. И это притом, что ещё три штуки у меня получились сомнительными по качеству и надёжности, но способными удовлетворить неразборчивого клиента.
Поэтому, всерьёз задумавшись о собственной безопасности и почувствовав готовность к сделкам покрупнее, я не только приберёг самый лучший стилет для себя, но и стал одержимо пытаться раздобыть хоть какой-нибудь огнестрел. Ведь было бы очень глупо полагаться только на холодное оружие, когда полями боя уже давно правил дистанционный бой.
Однако! На деле, я куда дольше сомневался в том, что у меня получится найти хоть что-то приличное, чем выискивал и выменивал свою первую пушку. Которой, кстати, оказался старый, побитый жизнью, несмазанный и кое где даже покрывшийся ржавчиной стаб-револьвер, вообще не внушающий доверия.
Прошлый хозяин даже умудрился посеять где-то его родной барабан, из-за чего мне пришлось отдельно искать новый. Что было очень обидно, ведь тот, который мы когда-то раздобыли, подходил идеально, но уже давно был поменян на походное огниво.
Но и с этой неприятностью я справился, после чего добыл немного масла и сделал всё возможное для того, чтобы приведённое в порядок оружие не подвело в самый ответственный момент.
Однако, тут то я на грабли и напоролся. Ведь на остатки того моего личного имущества, которым я всё ещё мог пожертвовать, мне удалось наскоро выменять всего два патрона. Поэтому я буквально понятия не имел, смогу ли нормально воспользоваться оружием, ради обладания которым потратил столько сил.
Более того, существовала далеко ненулевая вероятность того, что первым же выстрелом из массивного револьвера мне попросту вывихнет плечо, а спасительная пуля и вовсе улетит в молоко. И, конечно, это было обидно, да и опасно, но у меня просто не было возможности позволить себе сделать хотя бы несколько тренировочных выстрелов. Точнее говоря, я мог бы зазря стрельнуть один или два раза, но, после такого, спускаться пришлось бы либо вообще без патронов, либо с единственным, как будто предназначенным для меня самого.
И тогда возникал ряд неприятных вопросов. Например, зачем я вообще всё это делал? Зачем мучился, усердно работал и рисковал? Зачем отбивался от периодических попыток Зека убедить всех и каждого в том, что револьверчик у меня надо бы изъять для нужд взрослой части отряда?
Нет уж! Если мне предстояло лезть одному в неразведанные помещения, то я собирался делать это с заряженным стаб-револьвером крепко зажатым в обеих руках и копьём, которое можно было быстро сдёрнуть со спины.
Впрочем, не только у меня начали проявляться бзики на тему предстоящий вылазки. Зек то и дело твердил про то, что тащиться туда же в третий раз это очень дурная примета. Поэтому ради того чтобы успокоить не только его, но и всех остальных, а главное самого себя, Гарм в один прекрасный момент решил, что мы должны в полном составе посетить проповедь и после получить персональное благословение от отца Зейна.
Так мы и поступили, все вместе отправившись на «вечернюю» проповедь священника. Из-за чего я прямо сейчас стоял перед статуей Бога-Императора, чего не делал уже долгое время и в какой-то медитативной задумчивости слушал, а также повторял ритуальные фразы.
При этом голова у меня была загружена по полной, ведь, по идее, я точно знал, что всё происходящее здесь не бессмысленно и истинная вера была не только орудием проповедников, но и щитом против самых разных ужасов. Щитом, который единственный мог сравниться с собственной силой воли разумного существа или редкими технологическими чудесами.
В принципе, понимал я и то, что истинно верующие могли творить вдохновляющие и ужасающие чудеса. Особенно, в самые критичные моменты жизни или оказавшись на поле боя.
Однако! Как бы я ни старался почувствовать что-то особенное, произнося священные слова или находясь прямо в центре собрания верующих, это если и получалось, то весьма странным образом. Поэтому те едва уловимые чудесные ощущения, которые хоть как-то можно было привязать к вере… все они были больше похоже на самовнушение. Всегда.
Впрочем, это совершенно не помешало мне отправиться на занятие, проводимое сразу после проповеди и так давно не посещаемое мной. Мои товарищи всё равно собирались задержаться неподалёку. В конце концов, после того как они выстояли такую длинную очередь за благословением, для них оказалось намного приятнее вместе приложится к источнику дешёвого пойла, чем к источнику знаний. Не зря же именно такой очень удобно расположился в местном подобии бара и ночлежки, которое предприимчивые дельцы совсем недавно организовали неподалёку от обители отца Зейна.
Единственное, к моему неудобству, но отнюдь не разочарованию, на сегодняшнее занятие пришло очень много новообращённых. Поэтому главной темой стало изучение букваря и мне пришлось ждать второй половины занятия ради того, чтобы мы перешли к теме легенд.
Той самой, погружаясь в которую наш священник превращался в по-настоящему захватывающего оратора. Такого, который не только знает о чём говорит, но и безумно любит это. Поэтому я не слишком жалел о том, что в плане прикладных знаний сегодня приобрести ничего толком не удалось, ведь испытанное воодушевление сейчас было даже полезнее.
Однако! Когда я уже собирался уходить, рука отца Зейна неожиданно опустилась на моё плечо, после чего раздался добрый голос, в котором чувствовались радость и, вместе с ней, беспокойство, которые тот испытывал:
– Рад что ты нашёл время присоединиться к нам, мой мальчик. Честно говоря, я уже начал беспокоиться о том, что твоя бренная плоть не выдержала уготованных ей испытаний. Поэтому можешь представить, как я обрадовался, когда увидел тебя снова. Особенно порадовало меня то, как ты окреп после тех ужасных ран, которые впервые привели тебя сюда. Пожалуй, если бы не все эти бинты, которыми ты ограждаешь нас от необходимости разделять твою тяжкую ношу, да не ваша славная компания, то я бы никогда не узнал в тебе того мальчика, которого увидел здесь впервые, – после этих слов улыбка на лице священника померкла, а сам он спросил. – Впрочем, пускай компания у тебя и славная, мне показалось, что вы готовитесь к весьма опасному делу?
– Спасибо вам за беспокойство и добрые слова. Последнее время дела шли неплохо и мне действительно удалось позаботиться о самом необходимом и себе самом, – вежливо улыбнувшись ответил я, после чего с сомнениями добавил. – Дело конечно опасное, но не опаснее чем обычно. Просто среди нас пошли разговоры о дурных приметах, из-за чего упал боевой дух. Вот Гарм и решил, что самым верным средством отогнать всё дурное будет именно обращение к заступничеству Императора.
– Понятно… рад слышать о том, что ваш лидер продолжает ступать по верному пути и вера сохраняется в его сердце. Не говоря уже о том, что он направляет вас к ней и так заботиться о ближних. Кстати! Что-то его уже нигде не видно, поэтому я буду очень признателен, если ты передашь ему мою благодарность за воду, которую вы сегодня столь щедро пожертвовали. Не бывает такого дня, когда больные бы не нуждались в животворящей жидкости.
  
– Обязательно передам. Только я уверен в том, что он был бы рад услышать эти слова от вас лично. Знаете ли, Гарм вас очень уважает, – поначалу священник только улыбнулся в ответ, но после непродолжительных раздумий добавил. – Спасибо что сказал это. Если в будущем я снова увижу его здесь, то обязательно найду время для разговора.