Восстание Персеполиса

Он выдержал паузу, словно ожидал аплодисментов. Помолчав немного, продолжил:
– Мы, как вам известно, приняли управление над станцией Медина. И да, мы намерены взять под контроль тринадцать сотен миров, к которым она ведет. Это не акт агрессии, а необходимость. Мы не испытываем к вам враждебности и не замышляем зла. Вы уже убедились, что переход власти будет настолько бескровным, насколько вы это позволите. Я собрал вас здесь с большой, большой просьбой связаться с вашими родными мирами. Мы обеспечим связь каждому, кто посоветует им мирно передать нам управление. В этом случае не возникнет нужды в каком-либо применении силы.
– Признаться, этот парень мне нравится, – шепнул Наоми Холден. – В смысле как конкистадор.
– Без «но» не обойдется, – ответила она. – Без «но» никогда не обходится.
– Империя держится на сотрудничестве, – продолжал Трехо. – Начало ему уже положено. Ваша Ассоциация Миров. Союз перевозчиков. Все это получит продолжение. Верховный консул Дуарте желает вклада и представительства от каждой системы, колонизированной человечеством, сейчас или в будущем. Союз перевозчиков – необходимый для этих усилий аппарат. Обе организации могут и обязаны продолжить свой важный труд. Единственная перемена – отныне процесс будет поддержан верховным консулом Дуарте. Лаконский флот станет защитником новой галактической цивилизации, желанными гражданами которой будем вы и я. Для этого требуется лишь сотрудничество с новым порядком и налоги в казну империи – не чрезмерные, к тому же они будут целиком вкладываться в создание новой инфраструктуры и помощь неоперившимся или бедствующим планетарным экономикам. Под предводительством верховного консула начинается золотой век человечества.
Трехо снова выдержал паузу. Улыбка соскользнула с его лица, как будто то, что он собирался сказать, причиняло ему боль и горе.
– Вот оно, – шепнула Наоми.
– Однако тем, кто намерен воспротивиться новой власти и попытается отрицать гуманность светлого будущего, я скажу следующее: вас будут безжалостно и незамедлительно искоренять. Военная мощь Лаконии имеет единственную цель: поддержка и оборона империи и ее граждан. Верных граждан империи ждут лишь мир и процветание и полная уверенность в своей безопасное- ти под нашим бдительным оком. Неверных ждет одно: смерть.
– Ах… – у Наоми это прозвучало скорее протяжным выдохом, нежели словом. – Ручаюсь, это самое милое тоталитарное правительство в истории.
– К тому времени как мы вычислим, в чем оно недостаточно милое, – отозвался Холден, – поздно будет что- то предпринимать.
– Будет поздно? – переспросила Наоми. – Или уже поздно?
  
Глава 13
 
Драммер
 
Глава совета безопасности Маккалилл выставил перед собой ладони, словно уговаривая стрелка сложить оружие.
– Нас захватили врасплох. И, думаю, все согласятся, что это провал разведслужбы.
– Ну, если все согласятся, тогда и беспокоиться не о чем, – вставила Драммер. Маккалилл чуть поежился. – Что за чертовщина там происходит?
Собрались немногие: Маккалилл, Сантос-Бака и нынешний представитель коалиции Земля – Марс Бенедито Лаффлин. И еще Воган мыкался на заднем плане, как похоронный распорядитель в кортеже. Кое-что шло по связи. Сообщения от всех подразделений Союза и дюжины организаций вне его. Разворошили муравейник размером в солнечную систему, и каждый ждал: от Драммер объяснений и указаний. Чтобы просмотреть все запросы, ушли бы целые дни, чтобы отреагировать – педели, и все равно у нее не хватило бы времени и сил. Драммер нужны были ответы.
Ответы и способ развернуть время вспять, отменить случившееся.
Лаффлина отличали тяжелые черты лица, а гладкая прическа придавала ему сходство с на редкость самодовольной жабой. Он откашлялся.
– Данных по Лаконии всегда не хватало. – Голос звучал неуверенно, и держался Лаффлин как хирург, объясняющий, как умудрился забыть в чужом животе губку. – Перебежчики с Марса еще до возникновения Союза начали крутить свою шарманку насчет «держитесь подальше». Заполонили врата со стороны реального пространства трескотней по всему электромагнитному спектру: радио, рентгеновский диапазон, видимый свет и прочее. О данных пассивной разведки не стоит и говорить. Несколько раз за врата посылали зонды, но их деактивировали или уничтожали. В первые годы Союз официально принял стратегию блокады. Флоты и Земли, и Марса в сражениях со Свободным флотом сильно пострадали, и власти сосредоточились на восстановлении Земли после катастрофы и минимизации коллапса инфраструктуры. Лакония не представляла активной угрозы, поэтому…
 
– Вы хотите сказать, что пропавшему флоту никто не придал значения.
Впрочем, Драммер уже знала ответ. Да, именно это он и хочет сказать.
Спящую собаку не будили, оставили в покое. Беда в том, что то же самое продолжалось и при ней. Драммер не меньше других была виновата в том, что упустила мяч.
Картины, принятые с Медины, выглядели сюрреалистическими. Из-за врат выплывали корабли, вовсе не похожие на провалившиеся туда десятилетия назад. Взрыв, разметавший «Тори Байрона», больше напоминал высокоэнергетический звездный феномен, нежели человеческое оружие. А уничтожение рельсовых пушек сопровождалось выбросом гамма-излучения из самих врат, и его мощность Камерон Тюр сравнил с мощностью вспышки на Солнце. Излучение уничтожило «Шарон Шавес» – грузовик, ожидавший допуска от диспетчерской Медины. Сознание Драммер отказывалось воспринимать такое. Слишком уж странно. Слишком внезапно.
– Атакующие вывели из строя релейную сеть. – Воган отвечал на какой-то вопрос, заданный Сантос-Бакой. – Новых сигналов из пространства колец не поступало, и мы ничего передать не можем. Медина полностью отрезана. – Драммер стиснула кулаки. Нельзя позволять себе так отвлекаться. Ее боль никого не касается. Под угрозой Союз, и это все на ней. Надо сосредоточиться. – У нас, однако, есть записи с грузовоза, ждавшего за вратами. Интерференция препятствует высокому разрешению, но можно с уверенностью различить абордаж станции. Надо исходить из того, что Медина захвачена.
– Есть ли способ пробиться с информацией сквозь врата? – спросила Драммер. – Радиограммы такой громкости, чтобы заглушить помехи по обе стороны? Или направленный луч? Как передать сообщения другим системам?
– Это возможно, – ответил Лаффлин тоном, подразумевавшим, что он в такую возможность не верит. Но передачи, несомненно, будут отслеживать. Наш шифр не ломается ни одной известной системой, но мы имеем дело не с известными. – Его ручной терминал звякнул. Просмотрев сообщение, Лаффлин поднял бровь. – Прошу прощения, минутку. Кто-то там напутал.
Она махнула рукой, и внутряк вышел, оставив их в своей компании. Едва дверь за ним закрылась, Драммер обернулась к Сантос-Баке и Маккалиллу.
– Ну, среди своих, какие предложения?
– Если найдем способ связаться с другими системами, можно скоординировать контратаку, – предложила Сантос-Бака. – Я сделала сводку ресурсов всех систем.
– Покажите мне, – попросила Драммер.
Сантос-Бака перекинула данные ей на дисплей.
Тринадцать сотен врат, каждое открывается в новую солнечную систему. Почти во всех – колонии, от еле живых деревушек до научных комплексов, балансирующих на грани самоокупаемости. Самыми крупными судами были космические города Союза, но невозможно вливать силы во врата сплошным потоком – под угрозой потери кораблей. А если посылать по одному, их тут же и скосят. Прижав палец к губам, Драммер едва не ссадила их о зубы. Способ есть. Должен быть.
Начинать надо с главного. То есть восстановить связь между силами Союза во всех системах. Надо как-нибудь протянуть тайную сеть передаточных станций. Может, отвлечь врага какой-нибудь уловкой, а тем временем тишком забросить реле если не во все системы, то хоть в стратегически…
– Мэм, – произнес у нее за спиной Лаффлин, – прошу вас, вам нельзя…
Ему ответил незнакомый голос: