Кровавая Ведьма (СИ)

— Что нужно искать? — только и отозвался он.
Нет, похоже, зря я на него пеняла, да сомневалась. Не поддался он привороту, как и с сиренами!
— У каждой ведьмы место силы имеется. Алтарь какой, или древнее капище, где она ворожбу свою творит. У этой он где-то в доме, оттуда вонь идет сильнее всего. От нее, да от особняка! Найдем алтарь, найдем и доказательства. А уж тогда ты сам знаешь, что делать. Имперский маг ты, или нет?
— Почему это в кой-то веки звучит не как оскорбление? — иронично покосился на меня Волк.
— Потому что в кой-то веки ты таланты свои проявить можешь, людей спасая, а не наоборот, — едва слышно вздохнула я, гладя на неподвижную, темную гладь пруда.
Становилось прохладно.
— Ник…
— Не хочу, — откровенно поморщилась я. — Не хочу опять говорить об этом. Не порти вечер. Давай просто посидим.
И он моим предупреждениям внял в кой-то веки. Только куртку с себя снял, да на плечи мне накинул, чтобы не замерзла.
А я, припомнив, под собственный кушак полезла, и перстень оттуда вытащила. Подумала немного, да всё ж протянула его мужчине:
— На. Чтобы расщеколда эта рыжая точно приворожить не сумела.
— А я уж думал, он на дно пошел вместе с кораблем, — с удивлением рассматривая украшение, произнёс маг. Но всё ж надел обратно на палец. — Почему решила вернуть? Никак беспокоишься?
— Вот еще, — я лишь плечами дернула, да снова полезла в кушак, доставая кое-что еще. — Мне и он, и его сила без надобности. А вот с тобой ежели чего случится, с меня спрашивать станут, не разбираясь. Мне больше интересно это.
— Чешуйка сирены? — не став развивать тему, уточнил Волк. — Целая?
— Вот то-то и оно, — невольно вздохнула я, рассматривая лежащую на ладошки чешуйку. Блестела она в свете луны невероятно! — А должна была рассыпаться, если б Верховная уговор исполнила. Похоже, нас она на берег вышвырнула. А вот из экипажа кто-то потонул.
— Да живы они остались, — вдруг усмехнулся Волк, вытягивая ноги по ступенькам, что вели от беседки прямо к воде. — Я видел, как они по берегу ползали, перед тем, как нас забрали. Тронули их местные или нет, я не знаю. А вот Шетана я не видел.
— А вместе с ним Лили…
— Он не простой конь, — видя, как я повесила нос, ободряюще улыбнулся мужчина. — Выплывет, и фею твою не потеряет.
Звучало заманчиво. Но…
— Тогда почему чешуйка еще у меня? На память оставила?
— Как вариант. На случай, если всё-таки решишься стать одной из них.
— Ещё чего! — фыркнула я, но чешуйку обратно припрятала. Мало ли что! В большеватую мне куртку закуталась, и снова вздохнула. — Что-то наша увеселительная прогулка, да игра в шпионов на благо империи внезапно перестала меня привлекать.
— Надо же, — усмехнулся Волк, срывая листок с какого-то куста, у беседки растущего, и кидая его далеко в воду. — Твой деревенский говор почти исчез.
— Жить захочешь и не тому научишься, — уже совсем без злобы хмыкнула я. — Но могу завернуть что-нибудь эдакое. По старой памяти!
— Нет уж, спасибо, — рассмеялся Волк. После чего вдруг отвернулся и, глядя на гуляния на том берегу, неожиданно предложил. — И раз уж мы снова решили вернуться к прошлому… залезь во внутренний карман.
Я немало изумилась, но всё ж, посомневавшись, странную просьбу выполнила. И каково же было моё удивление, когда нашарила там не что-то, а знакомый кулон с цепочкой!
— Возвращаешь? — глядя то на серебряную лапку, то на серьезного мужчину, тихонько охнула я. — Почему?
— Я не знаю, куда нас заведет расследование, — не глядя на меня, равнодушно пояснил Волк. — Но должен быть уверен, что ты не пострадаешь.
— Думаешь, всё настолько серьезно?
— Не уверен. Но одно знаю точно — подобные дела без последствий провернуть невозможно, и сирены объявились не просто так. Возможно, у ведьмы есть покровители в столице: кто-то из остальных помещиков обязан был донести о происходящем. Пугать тебя не хочу, но лучше будет всё предусмотреть. Если что-то выйдет из-под контроля, Ирбис сможет тебе помочь.
Колкий вопрос прям-таки вертелся на языке.
 
Помочь? Или отвести в столицу на проклятый ритуал?
Нет. Тогда б он точно выбрал кого-нибудь другого, а не Белого Ирбиса!
— Спасибо, конечно, — так и не спросив, я молча надела кулон обратно на шею. Теперь их там висело два, ибо снять волчью голову я так и не сумела. Да и не пыталась, если честно. — Но не думаю, что найдется в этих местах зверь посильнее Черного Волка. Хорошо всё будет. Я это чувствую.
И, отбросив сомнения, руку мага выше локтя обхватила, обнимая, чуть к нему прижимаясь. И не ясно, кого тем самым успокоить пыталась — то ль его, то ли себя.
И маг тихо хмыкнул, не отстраняясь:
— Спасибо.
Я только нос легко наморщила, не отвечая. Уж не знаю, с чего ему так моя поддержка сдалась, и откуда волнение это за судьбу мою взялось. Однако ж было приятно.
И дальше уже молча сидели, не став нарушать сонную тишину досужими разговорами. Разошлись поздно, когда парни и девки, нагулявшись, тоже спать собрались. Возвращались тем же путем, что пришли, разве что Волк в комнату не полез. На каштан подсадил, убедился, что я в людскую через окно без приключений забралась, да растворился в ночной темноте.
У него, похоже, еще свои дела были.
Зевая и потягиваясь, я кое-как раздеться сумела, косу расплела, да завалилась на тюфяк, остальных не дожидаясь. И даже не услышала, когда девки пришли — сон сморил быстрее обычного. Впервые за много дней на душе было легко и покойно…
А вот следующее утро началось с кутерьмы!
Я едва глаза разлепила, и долго еще понять не могла, от чего девки вокруг голосят и спешно одеваются, и кто такой наглый долбится в закрытую дверь!
Чуть вслух не спросила, да вовремя о «немоте» своей вспомнила. За неделю-то уже пообвыклась молчать, а вчера вволю наговорилась с Волком. Теперь сызнова придется за языком следить, чтобы не вышло чего!
А дверь, меж тем, напора не выдержала. Ветхая щеколда треснула, и в людскую ворвался сам меченый, да злющий такой, будто черт ему на пятку плюнул! Черные космы дыбом стоят, желваки ходуном ходят, мышцы на шее окаменели прям, а глазища аж сверкают.
Девки-то, завизжав, во все стороны прыснули. И прикрыться попытались, кто чем смог: кто платок на плечи накинул, кто в одеяло замотался, а кто вообще, за подушкой прятался!
— Ты, — обведя комнатушку взглядом, глаза Лучезара остановились на мне. — Поднялась, живо!
Вот на голову ушибленный-то! Чего у него приключилось?
Однако ж всё-таки встать пришлось, старое, коротковатое одеяло к груди прижимая. И то, приличия остальных ради, а не своего. Свои-то стыд и совесть я давно потеряла!
Но уж сильно на фоне остальных простетских тканей моя нижняя рубашка белизной, да качеством выделялась. Не хватало еще подозрений каких.
— И что ж ты так всем сподобилась-то? — гневно сузив глаза, меченный прошелся по моему телу жадным взглядом, и едва ли на пол не сплюнул. — Уж не из золота ли?
Я только ресницами хлопала, ничего не понимая.
Кому я там понадобилась-то, да всего за ночь? Еще вчера до меня ни одной живой душе дела не было, от кухни до гостиной. Неужто Волк поутру кому что сболтнуть успел? Так это точно вряд ли!
— Что тут происходит? — послышался грозный окрик, и в людскую ворвалась разъяренная Людвига, вчера оставшаяся ночевать у мамки в деревне. — От чего ты, нелюдь, столько шума поднял?
— Отстань, мамка, не до тебя сейчас!
— Я те щас отстану, — уперла кухарка руки в бока. — Удумал тут, на девок в исподнем пялиться. Собрался и пшел вон! Надо чего, так опосля спросишь!
— Да я б пошел, коли б не нужда, — не сводя с меня какого-то странного взгляда, он кивнул. — Эту вот Рогнеда срочно требует.
— На кой? — удивилась кухарка. — Натворила чего?
— Не твоего ума дело, — огрызнулся тот, явно и заметно нервничая и раздражаясь. — Помой ее живо, да одежду приличную ей подбери. И не тряпки эти, крестьянские, а что получше. И быстрей! Рогнеда ждать не любит.