Палач и Черная птичка (ЛП)

— Оставайся здесь, — говорит он вниз, в яму, не терпя возражений, несмотря на ее рыдания. — Если будешь вести себя тихо и прятаться, он подумает, что ты уже сбежала, и не придет в подвал. Мы вернемся за тобой, как только все сделаем.
— Пожалуйста, пожалуйста, не оставляйте меня…
— Оставайся здесь, черт возьми, и веди себя тихо, — рявкает Роуэн и, больше не оглядываясь, тащит меня отсюда, игнорируя отчаянные крики, которые раздаются вслед, пока мы бежим к задней части дома.
  
Мы останавливаемся на углу и замираем, когда Роуэн наклоняется вперед, чтобы осмотреть тропинку к сараю. Когда он, кажется, удовлетворен, то сжимает мою руку, немного поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня через плечо. Он кивает один раз, и я едва успеваю ответить на его жест, как он ведет нас через усеянный обломками задний двор к ветхому сараю. Он первым входит туда через открытую дверь, подняв топор, но внутри пусто, если не считать инструментов, голубей и древнего трактора «John Deere». Только убедившись, что тут безопасно, Роуэн тянет меня глубже внутрь, останавливаясь у стены в точке, равноудаленной от переднего и заднего выходов.
От раскатов грома дребезжат окна и инструменты, свисающие с обшитых досками стен. Роуэн с глухим стуком роняет топор в пыль. Между нами проходит мгновение, когда мы просто смотрим друг на друга, оба насквозь мокрые и грязные.
А потом его руки ложатся на мои щеки, горячее дыхание касается моей кожи, пока его глаза исследуют детали моего лица.
Большой палец проводит по моему лбу, и я вздрагиваю. Проводит по изгибу моего носа. По верхней губе, и я шмыгаю носом, чувствуя привкус крови в горле.
— Слоан, — шепчет он. Не как имя. А как подтверждение того, что я здесь, настоящая, но раненная. Роуэн прижимает меня к стене, заслоняя своим телом, его руки скользят вниз по моей шее, приподнимают подбородок, чтобы проверить каждый дюйм горла на предмет повреждений, пока я дрожу в темноте.
— Твоя кофта…
— Я отдала ее девушке. Он ко мне не прикасался в этом плане.
Глаза Роуэна вспыхивают, когда встречаются с моими. Он ничего не говорит в ответ, просто смотрит на мое раненое плечо, где кровоподтек уже окрашивает сустав в синий цвет. Положив теплую ладонь на мое здоровое плечо, он поворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к стене. Он оценивает травму осторожным прикосновением. Хотя я стараюсь молчать, сдавленный крик все равно вырывается, когда он двигает мою руку, прижатую к боку.
— Можешь его вправить? — шепчу я, когда он снова поворачивает меня к себе лицом.
— Оно может быть сломано, любимая. Тебе нужен врач.
Я смаргиваю внезапные слезы, которые застилают глаза, когда Роуэн опускается на колено, осматривая мои ребра, прослеживая каждое. Они болят от падения, но не сломаны. Роуэн просто игнорирует меня, когда я пытаюсь сказать ему об этом, как будто он не успокоится, пока не проверит все сам, проводя кончиками пальцев по костям. Когда он заканчивает, его руки ложатся мне на бедра, долгое, напряженное дыхание обдает мой живот жаром, который я чувствую до самой глубины души.
— Мне жаль, — шепчет, прижимается лбом к моему животу, руками обхватывает ноги, двигая меня к себе.
На мгновение я не знаю, что делать. Я обездвижена током, пробегающим по коже. Каждый его выдох заставляет мое сердце биться быстрее, пока оно не превращается в молот, бьющий по костям. И затем моя рука поднимается, тело берет управление на себя без участия разума, зная то, чего не знаю я, и мои пальцы скользят по его волосам. Ногти скребут по голове Роуэна, и он вздыхает, сильнее прижимаясь лбом к моему животу, я делаю это снова и теряюсь в ритме повторяющегося простого прикосновения.
Жар его дыхания поднимается от моего пупка, между грудей, к сердцу, следуя за учащенным пульсом, когда Роуэн медленно поднимается с колена. Я не могу заставить себя убрать руку. Мои пальцы скользят по его влажным волосам, потом ладонь ложится на щеку, щетина царапает. Роуэн наклоняется навстречу моему прикосновению. Он кладет свою руку поверх моей, как будто я исчезну, если он отпустит.
— Слоан, — произносит он, не отрывая взгляда от моих губ. Мое имя — шепот спасения и страдания, когда он произносит его снова. В горле Роуэна возникает тяжелый комок. — Я не могу потерять тебя.
— Тогда лучше поцелуй меня, — шепчу я в ответ.
Роуэн встречается со мной взглядом. Его руки согревают мои щеки. Мы всего в нескольких дюймах друг от друга, и я знаю, что все изменится, как только его губы коснутся моих.
И это правда.
Все преображается с одним поцелуем.
Губы Роуэна мягкие, но поцелуй твердый, как будто в его голове нет места сомнениям или неуверенности. Он знает, чего хочет. Может быть, он хотел этого с самого начала. Может, я единственная, кому нужно было время привыкнуть.
Жар между нами нарастает с каждым стремительным прикосновением. Я открываю рот, когда его язык обводит контур моих губ, и с первой лаской языка Роуэна, все нити сдержанности между нами распускаются.
Я теряюсь в желании. Оно врезается в меня, как будто всегда пряталось за рушащейся стеной.
И как только высвобождается, то поглощает меня.
Поцелуй набирает обороты. Рука Роуэна запускается в мои волосы, он прижимает меня к себе. Я стону, когда он втягивает мою нижнюю губу. Сжимаю его волосы на затылке, впиваюсь ногтями, пока он не рычит и не погружает свой язык глубже, требуя большего от поцелуя, который уже разжег во мне адское желание.
Я совсем забываю, кто мы такие. Где мы находимся.
Почему мы здесь.
Внезапный крик заставляет нас резко расступиться и уставиться друг на друга широко раскрытыми глазами и прерывистым дыханием. Испуганные мольбы о помощи тонут в звуке включенной бензопилы.
Мы высовываемся из тени, видя, как Отэм на полной скорости бежит вокруг дома, направляясь прямо к сараю. Секундой позже появляется Харви, преследующий ее с бензопилой, зажатой обеими руками. Несмотря на свое тяжелое, массивное телосложение, он почти догоняет ее, когда она спотыкается о мусор босыми ногами.
Мы снова скрываемся из виду, и Роуэн одаривает меня опустошающей, дикой ухмылкой.
— Сейчас вернусь, Черная птичка.
Он обхватывает рукой мой затылок и прижимается губами к моим в последнем быстром поцелуе, а затем отпускает, поднимая с пола топор.
— Что ты делаешь? — шиплю я.
Роуэн прижимает рукоять топора к плечу и фыркает, подмигивая.
— Пойду отомщу за то, что он причинил боль моей девочке, что же еще.
Твердые уголки моего сердца немного тают от этих слов, и Роуэн улыбается, как будто видит это. Не говоря больше ни слова, он отворачивается, подходит ближе к двери и прячется за металлическими ящиками с инструментами, а я отступаю назад, пока не оказываюсь под защитой двигателя трактора.
Секундой позже Отэм вбегает в сарай, направляясь к задней двери, каждый шаг сопровождается паническим воплем.
Харви Мид врывается вслед за ней. И дальше все происходит как в замедленной съемке — прекрасная хореография мести.
Роуэн бросается вперед. Взмахивает топором вверх по дуге, опускается так низко к земле, что поднимает пыль. Лезвие соединяется с бензопилой в жестоком ударе. Цепь срывается с направляющей планки. Летит Харви прямо в лицо, и тот издает яростный рев. Машина шипит, когда он роняет ее и, спотыкаясь, останавливается в растерянности. Он рефлекторно поднимает руку к своему окровавленному лицу, еще не осознавая, что Роуэн уже поворачивается к нему для нового удара.
Топор с влажным хрустом раскалывает его коленную чашечку. Харви вскрикивает от боли и падает на другое колено, когда Роуэн вытаскивает лезвие из кости.
— Давай проверим, получишь ли ты удовольствие, — выдавливает Роуэн, и прежде чем Харви успевает упасть на бок, Роуэн пинает его в лицо, подошва с громким стуком попадает как раз между густыми бровями Харви.
Тот падает на спину, стонет, едва приходя в сознание. Его окровавленная голова мотается из стороны в сторону в облаке пыли. Роуэн встает над ним и крепче сжимает рукоять топора. Ярость и сосредоточенность заостряют черты его прекрасного лица. Злоба вспыхивает в глазах, когда он смотрит сверху вниз на своего врага.