Ценный (ЛП)
* * *
После завтрака я паркуюсь на стоянке студии и отправляюсь внутрь для первого дня рекламных съемок и интервью. Команда усаживает меня на стул, где, несмотря на мои протесты, мне наносят макияж на лицо и укладывают волосы.
— Это действительно необходимо? — жалуюсь я.
— Большинству людей нравится, когда их немного балуют, — сообщает мне человек, делающий мне макияж.
— Только не этот парень, — говорит знакомый голос, и я поднимаю взгляд от зеркала, чтобы увидеть Хлою, стоящую позади нас.
— Ты продержалась всю ночь, — удивляюсь я.
Она фыркает от смеха и протягивает мне чашку кофе.
— Это просто чудо. Ты готов к сегодняшнему сумасшествию?
Я качаю головой и делаю глоток жидкого золота. В Порт-Провиденсе нет такого кофе, как известно Хлое. Так что это настоящий праздник, даже если я уже пил кофе сегодня утром.
— Ни в коем случае. Я никогда не прощу Нину за то, что она заставила нас участвовать в этом шоу.
— Тебе некого винить, кроме себя, здоровяк. Ты был так великодушен и обаятелен, что у продюсеров не было другого выбора, кроме как поделиться тобой с Америкой, которая теперь, что неудивительно, тебя обожает.
Хлоя кладет руки на бедра и изучает меня.
— Отличная работа над его волосами, Диллон, — хвалит она мужчину, укладывающего мои волосы.
— Спасибо, Хлоя.
Они целуются в щеку, и она зовет меня обратно.
— Увидимся там.
Команда отводит меня в гримерку и выдает наряд, подавляя смех, когда я спрашиваю, что не так с тем, что на мне надето. Наряд, который они выдали, не так уж и ужасен. Он похож на тот, что я уже надевал, хотя ткани более светлые по цвету, и на них нет никаких следов крови животных или рыбьих кишок, как полагаю.
Я чувствую себя немного нелепо, но мне удается это проглотить. Мне приходилось делать вещи посложнее, чем говорить перед камерой, причем с большим отрывом.
Устроившись на стуле перед зеленым экраном, светящим мне в лицо, я машу Хлое, которая стоит за одной из камер.
Она краснеет и кивает в ответ. Затем появляется мужчина в элегантном костюме и пожимает несколько рук, направляясь ко мне. Он представляется Ренальдо Гомесом и говорит, что он из журнала GQ. Полагаю, Тэнди не шутила, когда говорила, что у меня есть интервью с довольно крупными изданиями.
— Как известно поклонникам шоу, ты восемь лет был морским пехотинцем, спасибо за службу.
Я киваю, потому что всегда не уверен, как правильно отреагировать на это. «Не за что» — слишком странный ответ.
— Вопрос, который многие обсуждают в Интернете — как столько молодых холостяков справляются с жизнью в городе, где практически нет одиноких женщин.
Я бросаю короткий взгляд на Хлою, и она скупо улыбается. Как я справляюсь? Превосходно, если не сказать больше. Избегание женщин — одна из главных причин, по которой я здесь живу.
— Здесь есть чем заняться, помимо женщин, — объясняю я, не отвечая на вопрос.
Ренальдо улыбается.
— Я знаю, что в Интернете много женщин, желающих переехать в Порт-Провиденс, чтобы быть рядом с тобой, — он делает паузу, чтобы слегка рассмеяться. Его комментарии кажутся такими навязчивыми и грубыми, но и я фактически в ловушке. — Ты не против познакомиться с некоторыми из этих прекрасных поклонниц?
Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь придумать, как выкрутиться из этого разговора. Любая тема была бы хороша, но тема свиданий заставляет меня сжимать зубы.
Потеряв Сару, я понял, что никогда не смогу представить себе свидания снова. Жизнь в Порт-Провиденсе была удобным способом избежать этой темы. Это делает свидания невозможными. Этот сериал все испортил. Не то чтобы я собирался говорить об этом на национальном телевидении. Это не их дело.
Потом мой взгляд падает на красивое улыбающееся лицо Хлои, и, даже не задумываясь, я быстро придумываю идею и говорю:
— Не думаю, что моей девушке это понравится.
У Ренальдо от шока отвисает челюсть.
— Извини, но я думал, что ты холост. Кто эта твоя девушка? Она недавно переехала в Порт-Провиденс?
Я качаю головой. Они будут давить на меня, чтобы узнать имя, я просто знаю это. Опережая их, я собираюсь назвать его.
— Это Хлоя Эррера, из съемочной группы шоу.
На этот раз у Хлои отпадает челюсть, и она быстро закрывает ее, когда глаза съемочной
группы переходят на нее. Ренальдо легко смеется.
— Это невероятно. Правильно ли я понимаю, что еще больше ваших морских пехотинцев теперь нашли любовь с операторами шоу?
Я киваю. Мое утверждение — полное притворство, и я надеюсь, что Хлоя меня простит, но я просто не могу выдержать давления, которое оказывают на меня женщины всю неделю.
Все болезненные воспоминания о Саре живут прямо на моем рукаве. Не уверен, что смог бы сдержать слезы, если бы меня спросили о ней. Какой бы это был вид — плакать на национальном телевидении. Наконец, интервью переходит к моей карьере морского пехотинца и моим мыслям о жизни в дикой природе, после чего интервью, к счастью, заканчивается.
Хлоя машет мне рукой, и мы ныряем в комнату, заставленную запасным оборудованием для камер. Я готов к ее гневу, но она удивляет меня ухмылкой.
— Значит, мы теперь встречаемся, да? — ее рука прижимается к бедру.
— Мне так жаль, Хлоя. Я запаниковал.
Но, похоже, ей нравится вся эта идея, и я вздыхаю с облегчением.
— Просто подумала, что я должна знать, что у меня красивый парень, вот и все. Не пойми меня неправильно, я в восторге.
— Красивый? — спрашиваю я, приподнимая бровь.
— Тебе нужно больше комплиментов, не так ли? — шутит она. — Я думала, ты уже наелся после того, как все сегодня так суетились вокруг тебя. Если тебе это нравится, посмотри на фан-сайты, где женщины часами выдумывают фантазии о том, каково это — быть с тобой.
Мои щеки пылают от этой мысли. Для меня это звучит отталкивающе. Быть секс-символом — это не то, чем я хочу быть.
— Это ужасно.
Она качает головой и наклоняет ее, изучая меня.
— Ты загадка, Генри.
Я пожимаю плечами.
— Может быть.
— Этот маленький трюк доставит мне небольшие неприятности. Я должна была объявить о любых отношениях с актерами. Мне нужно немедленно отправиться в отдел кадров и заполнить официальную форму отчета о том, что мы встречаемся.
Я провожу рукой по лицу.
— Мне очень жаль, что так получилось.
— Не волнуйся, я тебе за это отомщу, — мужественно хихикает она.
— Как же? — смело спрашиваю я.
Она потирает руки.
— Если у меня будет фальшивый парень на неделю, я буду наслаждаться этим.
От ее слов у меня в животе внезапно появляются бабочки. Что, черт возьми, это значит?
— Как же так? — спрашиваю я, мой голос при этом ломается, и давно дремлющие мысли начинают таять в моей голове.
Она ухмыляется.
— Может, я буду настаивать на романтическом свидании или еще на чем-нибудь. Пока не знаю.
— Ты злая женщина.
Она приподнимается на носочки и целует меня в щеку.
— Это точно.
Когда она выходит из комнаты, я подношу пальцы к лицу, где она меня поцеловала. Кожу все еще покалывает. Это совершенно неожиданно.
В течение дня я не перестаю думать о том, что было бы, если бы Хлоя действительно была моей девушкой. Как странно это было бы. Даже если эта идея вызывает у меня улыбку, это глупо. Я не позволю себе снова полюбить, потому что любовь означает, что в какой-то момент тебе будет больно, причем самыми ужасными способами. Лучшее, что я могу сделать сейчас, — это похоронить все это глубоко внутри себя. Если что, эта уловка станет забавной шуткой, над которой мы сможем посмеяться, когда она вернется осенью для съемок второго сезона шоу.
Ничего больше.
Глава 5
Генри
Хлоя жалуется на ранний час, но соглашается, чтобы я заехал за ней сразу после пяти утра.
— Это не по-человечески, — зевает она и потягивается на пассажирском сиденье джипа.
— Лучший прибой — на рассвете. Нам нужно поторопиться, — говорю ей.