Ценный (ЛП)

Я чуть не рассмеялась от такой мысли, но сдерживаюсь. Он просто заботится обо мне.
Я качаю головой.
— Не говори глупостей. Увидимся завтра на твоем первом собеседовании. Ты готов?
Я стараюсь сменить тему.
— Совсем нет.
Генри подходит ко мне и снова обнимает. Если первое объятие ошеломило меня, то сейчас я вообще потеряла дар речи. Но, черт возьми, как приятно быть в его объятиях. Он такой гигант по сравнению со мной. Я, так сказать, полноватая женщина, а он просто внушительных размеров. В его объятиях я чувствую себя как крошечная детская игрушка.
Когда он подходит к двери и открывает ее, Роб стоит в узком коридоре, выглядя очень смущенным.
— Тебе что-то нужно? — Генри рычит, и Роб подпрыгивает от неожиданности.
— Нет, ничего, — отвечает он высоким голосом и медленно закрывает дверь своей квартиры, пристально следя за нами через щелку.
Генри сжимает кулаки и снова обращается ко мне.
— Если что-то понадобится, звони мне.
Я киваю.
— Будет сделано. Увидимся завтра.
Глава 4
Генри
Покидать Хлою было больно и тревожно. Мне не понравилось, как сосед разговаривал с ней. Казалось, что он подслушивал, когда я был там. И что за халат у него? Я с трудом сдерживался, чтобы не перекинуть Хлою через плечо и унести из этого места. Внутри было отвратительно — я даже видел таракана, бегающего по полу. А еще опасно из-за любопытного соседа и этого хлипкого замка на двери.
Возвращение в отель выжало из меня все последние силы, потому что я так хотел повернуть назад. Обычно мои инстинкты не подводили, но я был уверен, что сказать ей, что здесь небезопасно, может быть слишком назойливо и грубо. Пришлось просто смириться и надеяться на лучшее.
Хлоя выглядела прекрасно. Честно говоря, она была особенно красива в своих узких джинсах и белой рубашке. Я никогда не видел ее в такой «дикарской» экипировке, с волосами, завязанными в аккуратный хвост. Сегодня ее волосы были выпущены крупными локонами на плечи, и свет ловил каждый их поворот, словно лучи солнца.
* * *
На следующее утро я еду на завтрак к своему адвокату Тэнди. Я не видел ее лично с похорон Сары. Сердце щемит от воспоминаний, но я сглатываю их. Когда я приезжаю в ресторан, она уже сидит за столиком, несомненно, выставляя мне счет за удовольствие от ее компании.
— Генри Бенсон, как я живу и дышу, — резко произносит она, вставая и пожимая мне руку.
— А вот и я.
Она знает о моем отвращении в Лос-Анджелес, потому что была моим семейным адвокатом с тех пор, как я был маленьким ребенком. Когда мы познакомились, она была всего лишь младшим юристом, но я выбрал ее, чтобы она занималась всем моим имуществом после смерти отца. Благодаря моему вотуму доверия, она получила повышение до партнера, так она мне сказала.
Когда мы усаживаемся за стол, она перекладывает стопку документов толщиной в два дюйма.
— Есть о чем поговорить.
Я застонал и закатил глаза.
— Разве я не плачу тебе за то, чтобы ты позаботилась об этом для меня? — поддразниваю я. — Кофе, пожалуйста, — говорю я нетерпеливому официанту. Ненавижу такие модные места, но я знаю, что Тэнди не станет встречать меня в месте, которое не соответствует ее строгим стандартам.
— Первым делом. Как ты, черт возьми, поживаешь? — спрашивает она, приподняв бровь.
Я качаю головой. Я ни за что не стану вдаваться в подробности.
— Я в порядке. Как дети?
Заставить людей говорить на интересующую их тему — всегда хорошая стратегия отвода глаз. Она улыбается и достает свой телефон, чтобы показать мне несколько фотографий своих детей-подростков.
— Отлично. Кстати, им нравится твое шоу.
— Это не мое шоу, — поправляю я.
Она тихонько смеется.
— У тебя, конечно, много экранного времени для человека, который не считает себя звездой.
Я закатываю глаза.
— Если бы я знал, что это станет событием, я бы не согласился сниматься.
— Слишком поздно для этого. Я слышала, на этой неделе у тебя запланировано несколько важных интервью.
— У меня? — спрашиваю я, искренне любопытствуя, потому что не слышал об этом никаких подробностей.
 
Тэнди притворно поджимает губы.
— Я не хочу тебя пугать. Ты все увидишь сам. Просто предупреждаю. Я слышала, что они очень интересуются новостями о знаменитостях… это может означать, что любопытные журналисты могут расследовать твое прошлое и узнать что-то о Саре или твоей семье.
Тяжело вздохнув, я провожу рукой по волосам.
— Что я натворил? — спрашиваю я, зная, что ответа нет.
— Еще одна не очень приятная новость для тебя: на этой неделе Центр хосписов округа Лос-Анджелес устраивает ежегодный гала-концерт, и как только они узнали, что ты в городе…
Я прервал ее:
— Ты имеешь в виду, когда ты сказала им, что я в городе?
Она кивает.
— То же самое. В любом случае, они хотят наградить тебя за то, что ты являешься их крупнейшим постоянным благотворителем. Для этих людей будет очень много значить, если ты придешь и позволишь им осыпать тебя благодарностями.
— Что ты пытаешься со мной сделать? — вздыхаю я.
— Просто позволь людям уже любить тебя, ты, большой ворчун, — поддразнивает Тэнди.
Если бы она не знала меня с тех пор, как я был по колено кузнечику, я бы не позволил ей так много.
— Отлично. Можно я приведу кого-нибудь? — спрашиваю я.
Она вздергивает бровь.
— Тебе есть кого привести?
— Можно? — настаиваю я.
Ее глаза сужаются.
— Конечно. И, возможно, мне стоит купить билет, чтобы посмотреть, кого ты приведешь.
После того, как я нахмурился, она отбросила этот вопрос и пошла дальше, пока я потягивал свой кофе. Я уже вижу, как официант приносит наш заказ, и мой желудок урчит в предвкушении. Давненько я не наслаждался яйцами Бенедикт.
— Перейдем к основному вопросу. Твой траст получал больше процентов, чем сейчас выделяется на благотворительность, и обычно я просто возвращаю их в основной капитал, но в этом году я подумала, что мы могли бы рассмотреть возможность пожертвования другой организации, поскольку разница составляет шесть цифр.
— Хорошая мысль. Я одобряю, — быстро говорю я, надеясь, что мы сможем позавтракать за любым разговором, кроме делового.
Тэнди игнорирует меня и продолжает:
— В Калифорнийском университете появилось новое исследовательское подразделение, которое изучает эмболию амниотической жидкостью. Я подумала, что ты мог бы пожертвовать туда деньги.
Я смотрю прямо в ее большие ореховые глаза и пронзаю ее пристальным взглядом. Она так хорошо все задумала, но, услышав эти три слова, я чувствую себя так, словно по моему телу проехались тысячи осколков стекла. Официант ставит наши тарелки и исчезает. Мой аппетит внезапно пропал.
— Твоя мать рассказала мне об этом, — Тэнди смотрит на свои колени, когда говорит это. — Она делает пожертвования туда уже несколько лет. Она просила меня упомянуть об этом.
Сердце в груди заколотилось еще сильнее. У меня возникает желание извиниться и пойти в ванную, чтобы плеснуть холодной водой на лицо, но в этот момент я опираюсь на свою военную подготовку и успокаиваю себя.
— Ладно, — схватив вилку, я начинаю набивать рот, несмотря на протестующий желудок, лишь бы избежать дальнейших разговоров на эту тему.
— Генри, ты должен понять, что… — начинает Тэнди, но я перебиваю ее.
— Нет, давай лучше поговорим о том, что еще меня ждет на этой неделе. Какие еще сюрпризы?
Она вздыхает, понимая, что лучше отступить:
— Ладно, у тебя еще встреча с журналистами и несколько благотворительных мероприятий. Но если хочешь, я могу попытаться сократить их количество.
— Было бы неплохо, — говорю я, стараясь скрыть раздражение. — Спасибо, Тэнди.
Она кивает и берет свой кофе.
— Всегда пожалуйста, Генри. Просто помни, что я на твоей стороне.
Я молча киваю, не в силах больше говорить. Мы продолжаем завтракать в тишине, и я думаю о том, как изменить свою жизнь так, чтобы такие разговоры больше никогда не происходили.