CFT. Терапия, сфокусированная на сострадании. Практическое руководство для клинических психологов

Надежная база
Основная цель CFT, как мы уже говорили, — научиться работать с эволюционировавшими эмоциями и мотивационными системами. Поскольку эволюционировавшие корни эмоциональной безопасности лежат в первую очередь в наших отношениях с другими (особенно в поддержании отношений со значимыми взрослыми), теория привязанности Джона Боулби составляет ядро терапии [Gilbert, 2010]. Боулби рассматривал поведенческую систему привязанности как разработанную в процессе эволюции, и считал ее способствующей выживанию и репродуктивному успеху, а также считал, что она помогает организмам реагировать на воспринимаемые угрозы [Bowlby, 1982, 1969; Wallin, 2007; Mikulincer & Shaver, 2007]. Теория привязанности многое говорит о разных аспектах CFT, начиная с природы самих терапевтических отношений.
В теории привязанности надежная база выступает как интерперсональный контекст, который стимулирует исследования [Wallin, 2007; Ainsworth, 1963] Для такой базы в виде фигуры надежной привязанности характерны близость и доступность, эти фигуры представляют собой "убежище", куда можно вернуться, когда ситуация станет угрожающей. Наличие такой надежной базы облегчает исследование нового, неизвестного и угрожающего, потому что ребенок знает, что, если ему понадобятся помощь или утешение, они будут доступны. Особенно важным здесь является чувство безопасности, которое испытывает индивид: ощущение, что значимый взрослый эмоционально отзывчив и будет рядом, когда это необходимо [Bowlby, 1973; Sroufe & Waters, 1977; Wallin, 2007].
Согласно теории привязанности, со временем индивид развивает ментальную модель, основанную на привязанности. Это внутренние репрезентации отношений привязанности, которые влияют на то, как индивид будет переживать угрозы и отвечать на них в будущем [Wallin, 2007]. Их можно обыгрывать с точки зрения типов привязанности, которые относительно устойчивы, но могут различаться в зависимости от отношений [Wallin, 2007; Mikulincer & Shaver, 2007]. В типе привязанности заложено не только то, как люди реагируют на угрозы, но и их восприятие других людей (доступный и помогающий или недоступный) и самих себя (как достойных доброты и заботы или как недостойных и несовершенных).
Многие из наших клиентов имеют историю ненадежной привязанности. Они, возможно, усвоили, что другой человек недоступен, когда им это необходимо, или что его поведение трудно предсказуемо, или что, скорее всего, ответом на сообщение клиента о дистрессе станет эскалация, а не утешение. Некоторые клиенты страдали или подвергались насилию со стороны тех, кто должен был о них заботиться, и научились ассоциировать связь и аффилиацию не с безопасностью, а с угрозой.
Все чаще мы осознаем важность роли терапевта как надежной базы для исследований клиента и работы с трудным опытом [Wallin, 2007; Knox, 2010]. Эта функция особенно важна в CFT. Основная цель CFT — помочь клиентам обеспечить безопасность системы эмоциональной регуляции в реальном времени и сделать так, чтобы эта система работала на них — чтобы помочь клиентам чувствовать себя в безопасности, даже перед лицом угрожающих переживаний и эмоций. Эволюция привела людей к возможности чувствовать безопасность в контексте аффилиации, например, выраженной через теплые, надежные отношения [Gilbert, 2009a, 2010, 2014]. Помимо того, что надежная база способствует исследованиям, она способствует уверенности и саморазвитию [Feeney & Thrush, 2010]. В соответствии с акцентом CFT на помощи клиентам в развитии сострадательных качеств, Марио Микулинцер, Филип Шейвер и их коллеги провели серию исследований, связывающих опыт обеспечения надежной привязанности с укреплением сострадания, эмпатии и альтруистического поведения [Mikulincer et al., 2001; Mikulincer & Shaver, 2005; Gillath, Shaver, & Mikulincer, 2005].
  
Выступая в качестве надежной базы для клиентов, CFT-терапевт стремится воплотить в жизнь определенные качества в рамках терапевтического сеанса. Мы хотим, чтобы общий контекст терапии был наполнен теплотой, и окруженный ею клиент чувствовал, что его принимают, слышат, поддерживают и ободряют, когда он контактирует со сложным эмоциональным материалом и исследует его. Микулинцер и Шейвер (2007) характеризуют роль терапевта как надежную базу приведенными ниже словами:
Задача терапевта — обеспечить безопасность, комфорт и безусловное позитивное отношение; помочь клиенту преодолеть дистресс, связанный с исследованием и проговариванием болезненных воспоминаний, мыслей и чувств. Они также должны подтвердить способность клиента справляться со стрессом и проблемными жизненными ситуациями, не вмешиваясь в исследование с предложениями неуместных интерпретаций или восхищением усилиями и достижениями клиента в терапии. Другими словами, как и хороший родитель, хороший терапевт [уверяет] клиента, что на терапевта можно положиться в вопросах безопасности и поддержки, клиент же становится все более способным самостоятельно преодолевать дистресс.
Для создания этого общего контекста требуется, чтобы терапевт был надежным, внимательным и эмпатичным — способным понять эмоциональную точку зрения клиента [Bowlby, 1988].
С точки зрения CFT, которая намеренно ставит целью лечения развитие самосострадания, способность терапевта взять на себя роль надежной базы и укрепить надежную привязанность у пациента особенно важна. Трудности с самосостраданием связаны с историями и типами ненадежной привязанности [Pepping, Davis, О 'Donovan, & Pal, 2014; Gilbert, McEwan, Catarino, Baiao, & Palmeira, 2013]. Многим из наших клиентов может быть трудно принимать сострадание от других и направлять его на себя — это те трудности, которые называют страхом сострадания [Gilbert, McEwan, Matos, & Rivas, 2011]. Исследования говорят о связи между страхом сострадания и переживаниями депрессии, тревоги и стресса [Gilbert et al., 2013]. При этом исследования показывают, что создание опыта надежной привязанности к другим может одновременно усилить самосострадание клиентов [Pepping et al., 2014]. Таким образом, что касается цели повышения умения клиентов смело преодолевать трудный жизненный опыт и развивать самосострадание к себе и сострадание к другим, то здесь важна способность терапевта выступать в роли надежной базы. Мы углубим понимание, представив следующую роль терапевта в CFT: модель сострадательного "Я".
Модели сострадательного "Я"
CFT делает акцент на помощь клиентам в развитии сострадательных качеств, которые позволят им наполнить жизнь содержанием и прожить ее счастливо. Как мы убедились из главы 2, в CFT сострадание реализуется в форме атрибутов, для развития которых необходимы определенные техники, которые мы представим в последующих главах [Gilbert, 2010]. CFT также стремится помочь клиентам развить и другие связанные с состраданием способности. Например, внимательность и эмоциональное мужество, которые мы считаем необходимыми для умелого применения сострадания. В общем же, цель состоит в том, чтобы помогать клиентам культивировать адаптивную, устойчивую, сострадательную версию своего "Я", которая послужит основой для интеграции всех этих способностей. В CFT это называют сострадательным "Я", и, когда мы в лучшей форме, CFT-терапевт служит для нас живым воплощением и моделью такого сострадательного "Я".
Если это кажется сверхсложной задачей, то мы не требуем от терапевта совершенства, просвещенности и сострадания на высшем уровне. Если бы нам действительно, на практике удалось создать такое впечатление, наши клиенты, скорее всего, вообще не смогли бы хорошо к нам относиться. Психолог Кристин Нефф [Kristin Neff, 2011, 2003] называет общую человечность ключевым компонентом сострадания к себе; мы хотим, чтобы наши клиенты видели в нас и то, и другое — и компетентных помощников, и реальных людей, которым порой приходилось бороться с теми же проблемами, с которыми сталкивались и клиенты. Эта общая человечность отражается и в нашем умении понимать опыт клиентов. Мы можем частично понять их страдания и связать их, поскольку сами сталкивались с подобными же аспектами в жизни — с печалью, страхом, гневом, неуверенностью, беззащитностью, так же, как и они, вели борьбу. Таким образом, дело не в том, чтобы быть идеальным образцом сострадания. Скорее мы хотим жить, как учим, — хотим, чтобы практика и теория совпадали. Мы хотим создать и развить в самих себе те самые стороны, которые стремимся помочь развить и нашим клиентам.