Навечно (ЛП)

― Возьми меня, ― умоляла она. ― Возьми всю меня. Навсегда.
Ее тело сжималось вокруг меня, пока я овладевал ей. Тея царапала ногтями мою спину и дергала за веревку, отчего занавес начал двигаться. Толстый бархат занавеса зашуршал по полу сцены, пока я толкался в нее, сильнее, сильнее, сильнее, гонясь за оргазмом, и наша песня достигла пика, который оборвался, когда занавес опустился на наше представление.
  
Она упала в мои объятия, из раны на шее текла кровь.
― Я хочу еще, ― прошептал я, приникая губами к ране.
Она вскрикнула, когда мои клыки вонзились в нее. Ее кровь, насыщенная кислородом, имела вкус ее кульминации, и я снова почувствовал себя твердым.
Тело Теи напряглось, когда я начал раскачиваться внутри нее. Ее дыхание участилось, руки вцепились в бархат, когда она исполняла на бис. На этот раз я держал ее, пока музыка медленно затихала, растягивая каждую сладкую ноту.
Когда мы наконец пришли в себя, ее губы были припухшими, а кожа светилась каким-то сверхъестественным образом.
― Все узнают, что мы сделали, ― сказала она, поправляя одежду.
― Хорошо. ― Я положил руку на ее плечо и ухмыльнулся.
― Ты бесстыдник. ― Но она сдерживала улыбку.
― На этой сцене только что состоялось одно из величайших представлений в истории.
― Величайшее, да? ― поддразнила она.
― Ты хочешь повторение на бис? ― Я выгнул бровь, готовый пытать ее до тех пор, пока она не признает, что я был прав.
― Нет! ― Она подняла руки в знак капитуляции. ― Я не смогу уйти отсюда.
Я расхохотался.
― Теперь у меня появилась новая цель.
Она закатила глаза.
Мы продолжили экскурсию, еще несколько раз останавливаясь, чтобы насладиться друг другом. Когда мы наконец покинули театр, на Венецию опустилась ночь.
Город, погруженный в непроглядную тьму, был совсем другим миром. Мы шли по ее темным закоулкам рука об руку, строя планы, которые, как мы надеялись, нам удастся выполнить. Никто из нас не говорил ни об обязательствах, которые лежат на нас, ни о грядущих испытаниях. Но, несмотря на то, что мы на время забыли о своих проблемах, я знал, что они будут ждать нас утром.
― Может, нам стоит снять отель? ― сказал я, когда мы проходили мимо одного из самых старых и величественных зданий города.
― Они пошлют поисковую группу. Мой новый телохранитель, кажется, чересчур заботлива.
― Она знает, что я с тобой. ― Но даже я сомневался, что это ее остановит.
― Я тоже не хочу, чтобы это заканчивалось, ― прошептала она, и ее признание растворилось в ночи. ― Может, мы просто сбежим?
Я остановился и повернулся к ней.
― Скажи одно слово.
― Ты не серьезно. ― Она прикусила губу.
Волнение охватило меня, прежде чем я подавил его. Но это было ее волнение. Не мое собственное. Она хотела уйти.
И это было абсолютным безумием, но я поймал себя на том, что думаю об этом. У нас и так было мало времени. Если Тея была проклята на смертную жизнь, то каждое мгновение было на счету. Действительно ли мы хотели провести его, застряв при дворе?
Но как бы мне ни хотелось увезти ее, я не мог этого сделать. Сначала я должен убедиться, что она понимает последствия. Не только для нас. Но и для всех магических существ на планете. Достаточно ли она сделала для того, чтобы источник процветал? Магия пробудилась, но сможет ли она выжить без нее?
― Тея, ты должна кое-что знать. ― Я глубоко вздохнул, готовясь рассказать ей все, чтобы она действительно понимала, какой выбор мы делаем.
Ее глаза расширились, и на мгновение мне показалось, что она услышала мои мысли, пока я не понял, что она смотрит в темноту за моим плечом.
― Тея, в чем дело?
Кровь отхлынула от ее лица, и она продолжала смотреть.
― Это… это моя мать.
ГЛАВА 16
Лисандр
К счастью, кто-то догадался пополнить бар, заменив ужасное вино на крепкие напитки. Я не знал, было ли это магией или кто-то из слуг заметил. На барной стойке стояли бутылки, готовые к тому, чтобы их откупорили. После сегодняшнего дня мне нужно было выпить. Не только из-за потасовки, но и потому, что я принял важное решение.
Я был уверен, что буду жалеть.
― Ты уверен? ― спросил Себастьян, открывая новую бутылку виски. ― Ты действительно хочешь остаться здесь?
Я не мог этого объяснить. Еще утром я был готов убраться отсюда к чертовой матери на первой же лодке. А сейчас?
― Джулиан влип по уши, ― тихо сказал я. ― Они оба. ― Я оставил просьбу нашего отца при себе. Не то чтобы я не доверял Себастьяну, но по какой-то причине был уверен, что чем меньше людей знает о том, что я задумал, тем лучше.
― Сабина будет в бешенстве. ― Он покачал головой, наливая мне выпить. Затем он сделал глоток прямо из бутылки. ― Она хочет создать видимость, что семья на ее стороне.
― Когда она не злится? ― кисло спросил я.
― Ты действительно думаешь, что тебе нужно оставаться здесь? Зачем? Играть в телохранителя? У них везде есть охранники. У Теи даже есть эта цыпочка…
― Я бы не стал называть Аурелию цыпочкой, если только ты не хочешь потерять руку, ― остановил я его.
― Это, пожалуй, первая разумная вещь, которую кто-то из вас произнес с момента нашего знакомства, ― прервал нас сухой голос.
― Легка на помине, ― пробормотал Себастьян. Он развернулся на своем высоком стуле и одарил меня понимающей ухмылкой. ― Я как раз собирался уезжать.
Это заставило ее замереть на месте. Она перевела взгляд на меня.
― А ты?
― Я остаюсь здесь, ― сказал я, наслаждаясь страхом, промелькнувшим на ее лице.
― Мы будем недалеко. ― Себастьян облокотился на стойку бара. ― Мы должны вернуться на Обряд через несколько недель.
Не думаю, что мне почудилось тонкое предупреждение в его словах. Он наклонил голову, бросив на меня взгляд, который предупреждал не расслабляться.
― Слава богам, ― сказала Аурелия, закатив глаза. ― Что бы мы без тебя делали?
― Я считаю, что лучше поинтересоваться, что можно делать со мной. У меня есть несколько идей, если тебе нужно вдохновение. ― Он облизнул нижнюю губу в знак приглашения.
В моем горле поднялось рычание, но я подавил его. Я не собирался вмешиваться в их флирт. Она сама справится.
Аурелия отвернулась от него, не сказав ни слова. Но руку она положила на бедро, прямо на рукоять меча.
― Я буду считать, что мы отложили это на потом. ― Себастьян поднял руки и отступил в сторону дверей.
― Воспринимай это как «нет», ― резко сказала она.
Мой брат смеялся, уходя, и я подумал, испытывал ли он когда-нибудь настоящую боль от того, что его отвергли. Или то огромное количество раз, когда ему отказывали, сделали его совершенно нечувствительным.
Когда он ушел, Аурелия подошла к бару.
Она даже не потрудилась переодеться после сегодняшней стычки. Ее волосы все еще были заплетены в косу, но пряди расплелись после драки. На ее одежде, особенно на плаще, чувствовался запах крови.
― Это меч под твоим плащом или…
― Не заканчивай это предложение, ― оборвала она меня.
Я оперся рукой о барную стойку и ухмыльнулся.
― Или тебе придется меня убить?
― Все твои шутки такие же старые, как ты? ― спросила она с издевкой.
Почему я вообще беспокоился?
Словно отвечая мне, Аурелия стянула плащ, под которым оказался почти обычный наряд. Да, на бедре у нее по-прежнему висел меч, но все остальное было обтянуто черной кожей, которая облегала ее достаточно плотно и не оставляла никакого простора для воображения.
И я поймал себя на том, что очень живо представлял то немногое, что оставалось скрытым. Какой там Джулиан и его пара. Или какое-то разрушенное проклятие и старое оружие. Вот настоящая причина моего беспокойства. Не то чтобы я признался ей в этом.
  
Потому что она ненавидела меня. Несмотря на то, что я испытывал к ней влечение, это чувство было взаимным. Но лучший секс в моей жизни был как раз с теми, кто однозначно относился к категории врагов.