Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ)

— Но ведь тогда им…
— Больше сорока тысяч лет.
Между членами совета вновь начались споры.
— Первое, что нам стоит понять и принять, – негромко оборвал всех Рэм, – наличие силы, которая не уступает нашей, а в чем-то и превосходит в разы. Мы привыкли полагаться на свою уникальность, позволили себе ослепнуть от собственной гордыни. Тысячелетиями не замечали очевидного, того, что правим этим миром не одни. Йаннар древнее нас. И всю нашу историю они оставались в тени. Сейчас их не более сотни, но они взрастили целый народ – леварцев, спрятались в тени культа. Они могут быть даже в этом зале. Уличить их практически невозможно.
  
Присутствующие непроизвольно начали переглядываться. Предотвращая новый поток ненужных вопросов, Рэм поставил точку.
— Мой духовный наставник муфтирий Лавим аль Фариза – йаннар.
— Светлейший погиб во время темной ночи. – отведя глаза, неуверенно заметила Мара. – Многие были тому свидетелями, в том числе и я, Рэм. Его убила ваша ни-адда.
Рэм скупо улыбнулся.
— Поверьте, достопочтенная ал-шаира, сейчас я бы не отказался от такого сценария, – невозмутимо ответил он, чем вызвал удивление не только у Мары. – И я все больше склонен верить тому, что тот, кого мы привыкли считать почитаемым муфтирием Пути, не только жив, но и находится в добром здравии.
— И где же он?!
— Этого мне не известно, как и многого из того, что с ним связано. Даже его имя – ложь.
— Отдай мне ту женщину! Эту йаннар! – хранивший до того молчание, потребовал правитель. – Я сам ею займусь.
— И вы, мой халиф, ничего не добьетесь. Только убьете ее. – без должного почтения, отказал Рэм. – Вы все еще не хотите принимать очевидное, ее разум иной. Насколько мы, диары противоречим природе человека, настолько и они – йаннары – уникальны. Мы два разных вида на одной ветви человечества. Сила диаров, наше ментальное воздействие для них не опасно. Мы их попросту не видим.
— А ведь боялась она вполне натурально. – заметил Зивардэн. – Готов поспорить, ее боль настоящая.
Рэм согласился.
— Перед болью они уязвимы. Но как бы я ни пытал ее, а я это делал, она не скажет мне сверх того, что осталось в ее сознании. Что ей позволили оставить.
— Кому она служит? – прервав их, правитель резко задал вопрос.
— Она называет его Господином или Создателем. Мой духовный наставник и он – один человек.
— Но это невозможно. – тихо раздалось где-то позади, и члены совета обернулись в сторону ишаны. – Милостью неба, этого не может быть. – сбивчиво заговорила Альма. – Многие знали светлейшего. Я воспитывалась с ним при одной школе, осваивала первые практики тарикон, будучи еще послушницей, когда и он ходил в послушниках. Нет, друзьями мы не были, но, я хочу сказать, что знаю его с юности. Я наблюдала за его возвышением, как и немало из нас, священнослужителей. Он всегда оставался на виду. Лавим аль Фариза он, он был…
— Каким? – грубо перебил ее Рэм. – Ну же, светлейшая, каким он был? Благочестивым, надежным, верным, заслуживающим доверия, правильным настолько, что не вызывал ни в ком ни малейших подозрений? – он коротко ухмыльнулся. – Можете не утруждаться. Фариза воспитывал меня с детства. Занимал положение духовного наставника в моей семье в течение четырех веков. И, поверьте, если в этом зале и есть кто-то, готовый заявить о том, что знает его, так это я. Однако, светлейшая, сказать этого я не могу. Я его не знаю.
После его слов повторно вспыхнули разногласия, но на этот раз правитель, уже не тая гнева, пресек споры.
— Хватит! – в зале повисло тягостное молчание. – Что ему нужно? Наше уничтожение? Леваар? Меодан? Весь халифат? – заняв трон, он ударил раскрытой ладонью по подлокотнику. – Моя власть?!
— Ни в этом его основные цели.
—Тогда, что?!
— Бессмертие.
Дав присутствующим возможность обдумать услышанное, Рэм продолжил.
— Он ищет путь к подлинному бессмертию. Диары, особенно высшие, способны на бесконечно длинную жизнь, но нас губят несовершенство нашего разума, собственная сила, съедает боль. Будь у нас возможность отбросить все эти недостатки в сторону, за счет умения поддерживать себя энергии извне, мы могли бы существовать вечно. Йаннар для этого приходится убивать свой народ.
— С нашей силой они станут богами. – закончил вместо него Даарон.
Рэм только кивнул.
— И как это происходит? – махнув в ту сторону, где еще недавно лежали тела преступников, вмешалась Мара. – Я верно понимаю, лишая жизни отмеченного старой кровью, йаннар получает его силу и опыт, забирает непрожитые годы?
— Можно и так это объяснить, – подтвердил ее домыслы Рэм.
— Но диаров убить таким образом нельзя, – ал-шаира скривилась, – выпить нас!
— Верно.
— И где во всем этом смысл?! – закипая, выкрикнул халиф. – Они никогда не получат нашу силу! Милостью Единого, наши дети не наследуют особенности других народов. В союзе появляется либо диар, либо… – наткнувшись на ироничный взгляд с его стороны, отчим неожиданно помрачнел.
Рэм ощущал на себе его чуждый гнев, как и тяжесть еще незаданных вопросов, что вертелись у того на языке. Халиф все понял, но Даарон оказался быстрее.
— Где она? – брат наконец-то пришел в себя.
Поднявшись, он беззвучно продолжил вопрос.
«Где наша сестра?»
  
Глава 7
 
Три недели…
Прошло почти три недели внутри полутемного тесного шаттла. Все это время Кайя металась в глухой стальной клетке, в которую же сама себя и загнала. На борту в паре с ней была только тишина, изредка нарушаемая звуками корабля. Замкнутое пространство давило. Тоска и вынужденное одиночество бередили мысли, глубокие раны на ее ладонях не спешили затягиваться, воспалились, ныли, пульсировали. И эта боль, доставшаяся ей в память о Рэме, уже не просто раздражала, сводила с ума.
Кайя практически не умела управлять подобным шаттлом. Все, на что хватило ее скромных познаний – поднять его в воздух и благоразумно передать контроль встроенному бортовому ИскИну, надеясь, что этот безликий пилот послушается чужих приказов, не собьётся с курса.
Она летела на Леваар.
Ввела это направление импульсивно, еще до того, как окончательно обдумать решение. Оно было опрометчивым, если не глупым, но противиться ему Кайя не стала. Ее тянуло домой.
Первые дни перелета ею управляли эмоции, случившееся воспринималось через поволоку гнева, обиды, в венах не утихала старая кровь. Меодан, та роковая ночь, шум разрушений, крики, смерть вокруг, бархатистый тембр церковника в разбитом сознании, даже горький каре-синий взгляд ее диара, брошенный ей в спину, все это осталось далеко. Стоило бы уже успокоиться, выдохнуть. Но скверна в ее крови еще долго не давала ей остыть, брала над ней верх, поднимала в душе белесую муть, и Кайе это откровенно не нравилось. Наличие столь разрушительного серого огня внутри себя одновременно будоражило и вызывало в ней страх. Она оказалась не готова остаться с ним один на один. Не готова к его масштабам, дикости, всему тому, что от нее требовала эта странная сила, чего алчно жаждала, к чему рвалась, что возвращала в ее память.
Обретенная власть пугала. Справиться же с ней и наполовину Кайя пока что не могла, не помнила к ней подход, а может и никогда не умела вести, оставаться в этом тандеме главной. Примитивный тесный корабль едва ли подходил для того, чтобы на его борту попытаться договориться с вернувшимся к ней темным даром. Она боялась ненароком что-то сломать и потому всячески сдерживала в себе шепот крови.
Позже у нее еще будет время узнать эту свою сторону. Но и помимо проснувшейся силы, Кайя находила, чем заполнить мысли. В конце концов, ее мысли – единственное, что ей оставалось посреди бескрайней пустоты космоса. Делать на корабле было нечего, а от боли и уже начинавшего донимать ее голода отвлечься получалось лишь с помощью немых разговоров с самой собой.
Шаттл ей достался небольшой. Обследовав его еще в самом начале, Кайя с трудом подавила накрывшую ее тогда панику. Запасов провизии на борту не оказалось, только вода. Те несколько упаковок с сухими смесями и три металлических банки с чем-то едким, спрессованным, по запаху напоминающим рыбу, что она разыскала в вещах прежней команды, хватило на пару дней. Перелет обещал быть голодным и малоприятным.