Эпоха мертвых (СИ)
Человек производил впечатление наёмника. Его одежда не была ни нова, ни нарядна. Под очертаниями коричневого плаща угадывался полуторный меч. Видневшиеся из рукавов наручни покрывали засечки, оставленные холодным оружием. Хотя этим мало кого можно было удивить. Большинство обитателей Ялгаада умели обращаться с мечом.
Эл сидел, вытянув под столом ноги, и задумчиво глядел на стоявшую перед ним кружку, полную эля. Хозяин заведения угостил посетителя, но тот не притронулся к напитку.
На помост, установленный в глубине таверны, вышли танцовщицы в юбках, слишком пёстрых, чтобы их можно было назвать хоть сколько-нибудь приличными. Обыкновенные проститутки, которым платит хозяин кабака за то, чтобы они поплясали перед посетителями под аккомпанемент оборванцев, едва держащихся на ногах. Потом эти девки пойдут к столикам, спрашивая разрешения присесть, и будут набиваться в постели к изголодавшимся по женской ласке морякам.
Отвернувшись, Эл обвёл глазами таверну и задержал взгляд на сидевшем за соседним столиком грузном человеке в распахнутом полушубке, из-под которого виднелась кожаная рубаха с крупными металлическими бляшками. Он был вооружён короткой железной палицей и широким изогнутым кинжалом ольтодунской работы. Поглаживая окладистую русую бороду и прищурив светлые глаза, человек степенно возражал своему тощему и подвижному собеседнику, терзавшему в руках круглую шапочку с плоским верхом и потрёпанным синим пером. Третий из их компании сидел, откинувшись на спинку стула, и молча прихлёбывал из дубовой кружки пиво. У него были длинные тёмные волосы с сединой на висках, широко поставленные глаза и тонкие губы.
— Вот что я тебе скажу, Паг-Данур, — протянул бородатый, ударив кончиками пальцев по краю стола. — Все эти бредни о комете — сущая ерунда! Не понимаю, почему какой-то огонёк должен повлиять на нашу жизнь. Может, конечно, в каком-нибудь Орнабуле и верят в эти сказки, но меня этим не собьёшь, нет! Я не собираюсь, очертя голову, бежать из Ольтодуна, бросать дом, добро и прятаться в грязной пещере! — он скривил брезгливую гримасу.
— А знаешь, Рал-Эка, — его собеседник положил тощие локти на стол и тряхнул давно не чёсаной головой. — Ты вот сейчас упомянул Орнабул и посмеялся над тем, что там, дескать, небось, верят в предзнаменования, а ведь в Каргадане живут люди, чай, поумнее тебя. И если б один из их колдунов сказал мне, что комета принесёт несчастье, я бы, ни секундочки не сомневаясь, поверил!
— Это потому, что ты трус! — прогудел Рал-Эка, поднося к губам кружку с элем. — Тебе бы только про конец света и говорить. А я повторяю: наши боги ничего про комету не говорили и никаких бед от неё не предсказывали!
— Так-то оно так, — нехотя согласился Паг-Данур. — Да только когда все вокруг говорят об одном, начинаешь прислушиваться, а потом постепенно и верить. Не может ведь быть такого, чтобы все ошибались, а ты был прав.
Рал-Эка фыркнул.
— Ну, ты и сказал! — воскликнул он возмущённо. — Или, может, забыл, что наши боги — истинные, а что там кому врут чужие, нас не касается? Да пусть хоть весь мир потонет в скверне лжи, лично я не дрогну, ибо моя вера — сильна!
— Ты просто паникёр, Паг-Данур, — подал голос третий, убирая со лба волосы. — Где ты видишь, чтобы кто-то всерьёз относился к этим предсказаниям? Конечно, о них говорят, но никто ведь не собирает вещички и не бежит, не прячется. Оглядись, люди спокойно сидят в кабаках и попивают пиво. Им и дела нет ни до комет, ни до астрологов.
Глава 9
В этот момент, слегка качаясь, в таверну вошёл невысокий худощавый человек в сером дорожном плаще и такого же цвета широкополой шляпе. Зоркими юркими глазами, отнюдь не соответствующими его пьяным движениям, он оглядел помещение и едва заметно кивнул Элу, а затем направился к стойке, за которой лениво расположился хозяин «Весёлого дракона» — человек грузный, широкоплечий и, видимо, довольно сильный. Его круглое лицо с широко посаженными серыми глазами обрамляла рыжая борода лопатой, доходившая до середины груди. От того, что одет он был в кумачовую рубаху, борода казалась огненной и словно растекалась по всему его объёмному телу.
Новый посетитель сел и, аккуратно сняв с головы шляпу, положил её на стойку. Он спросил эля и, когда получил кружку, начал пить его маленькими глотками так, словно это был чай. Время от времени он поднимал глаза и смотрел на расположившихся за столиками людей, скользя иногда взглядом по фигуре Эла и явно ожидая от него какого-то знака.
Наконец, демоноборец подозвал его лёгким движением кисти. Человек подхватил шляпу и, согнувшись в поясе, быстро подошёл к Элу. Он уже забыл, что изображал пьяного, и некромант усмехнулся, видя такую неумелую маскировку.
— Позволите? — спросил человек, осторожно берясь за спинку стула так, словно это была, по меньшей мере, змея.
Демоноборец кивнул и, когда тот сел, тихо спросил:
— Никто не следил?
— Нет, — человек энергично помотал головой. — Я всё делал, как обычно. Можете быть уверены. И спокойны.
— Не думаю, что это довод. Если ты всегда притворяешься так же ловко, как сегодня, тебя давно уже должны были разоблачить.
— Почему это⁈ — спросил человек слегка обиженно.
Он заметно растерялся.
— Потому что роль надо играть до конца, а не бежать, словно щенок, едва тебя поманят. Теперь все в таверне знают, что ты пришёл только для того, чтобы встретиться со мной.
— Мне кажется, вы слишком низкого мнения о моих актёрских способностях, — человек задрал подбородок. — Да будет вам известно, что я полгода играл на сцене…
— Бродячего театра, — перебил демоноборец.
— Именно так, — человек удивлённо поднял брови. — Откуда вы знаете?
— Ни в какую другую труппу тебя бы не взяли, — ответил Эл. — Но хватит о глупостях.
Он достал из-за пояса звякнувший кошелёк и протянул собеседнику. Тот, несмотря на то, что секунду назад надулся от обиды, сразу повеселел и принял его, ловко спрятав за пазуху.
— Получишь столько же, если приведёшь его сегодня, — сказал Эл едва слышно.
— Никак не возможно, господин, — покачал головой человек, но демоноборец видел, с какой жадностью блеснули его глаза. — Только завтра ночью. Это самый ранний срок.
— Хорошо, как знаешь, — Эл пожал плечами. Он понимал, что, если Курад отказывается от бэнтов, значит, именно так дела и обстоят. — Но если ты меня обманул…
Человек предупреждающе поднял руку.
— Я сам заплачу вам вдвое больше, чем вы дали мне сейчас, если не будет так, как я сказал! — проговорил он твёрдо.
— Ты заплатишь гораздо больше, — процедил Эл, — если окажется, что ты превратился из полезного человека в того, кто слишком много знает.
— Этого не случится, — заверил его Курад, залпом допивая свой эль и поднимаясь из-за стола. — Я знаю правила и ни за какие деньги не захотел бы стать помехой. Мы договорились.
Он слегка поклонился, надел шляпу, надвинув её на глаза, и направился к выходу. Через некоторое время Эл тоже вышел на улицу.
Сгущались сумерки. Снег падал крупными мокрыми хлопьями, печально оседая на мощёную булыжниками улицу. Одинокий фонарь болтался под крышей «Весёлого дракона», едва различимый в полумраке, похожий на крупного жёлтого светляка.
Отойдя в тень ближайшего переулка, Эл тихо свистнул. Через несколько секунд послышался клёкот и шелест крыльев. Широкая тень промелькнула у некроманта над головой. Демоноборец вытянул руку, и на неё опустился крупный сокол с белым венчиком из перьев вокруг головы — редкий вид, выведенный специально для королевского рода Малдонии. Не сразу становилось ясно, что птица мёртвая. Легионер осмотрел шпиона и остался доволен: тот выглядел довольно сносно, даже вблизи. Его ещё долго можно было использовать. Прошептав короткий приказ, Эл подбросил пернатого соглядатая в воздух. Тот расправил побитые тленом крылья и взмыл в небо. Теперь он будет высматривать Курада, а когда найдёт, последует за ним хоть на край света. И Эл всегда будет знать, чем занимается проходимец. Конечно, деньги делают чудеса, но не стоит слепо доверять тем, кто готов продать за них собственную душу. Удовлетворённо кивнув, некромант вышел из тени и огляделся. Было довольно тихо, только из таверны доносились крики, смех и звуки расстроенных инструментов. Несколько одиноких прохожих торопливо проскользнули под фонарями, стараясь не попадаться никому на глаза. Несмотря на то, что улицы патрулировались гвардейцами, ходить ночью было довольно опасно: грабители выходили на промысел.