Маленькие Песцовые радости (СИ)

— Вы ужинали? Если нет, то могу предложить побеседовать за едой.
Мы с Олегом отказываться не стали, и минут через двадцать мы всей компанией сидели за столиком в ресторанчике неподалеку. Вид он имел не столь пафосный, как тот, где показывал широту души Зимин в прошлый раз, но кормили тут не в пример лучше, хотя и без извращений в виде блюд из изнаночных тварей. И разговор шел такой умиротворяющий, способствующий правильному пищеварению: о погоде, о магических достижениях, о новинках литературы и кино. К тому, что волновало, Зимин перешел лишь в самом конце ужина.
— Мы подумываем о некоем союзе против Живетьевых, — сказал он. — Были бы рады видеть вас в своих рядах.
Предложение было интересным. Если внутри самих целителей пойдет неприятие действий Живетьевых, то мое положение значительно упростится. Возможно, даже князьям не придется организовываться, чтобы дать отпор зарвавшемуся целительскому роду, все разборки пройдут внутри гильдии.
— Но ни я, ни Олег не целители — напомнил я.
— Зато у вас есть интересные знания, которые помогли вывести Живетьевых на чистую воду, — воодушевленно сказал Зимин. — Уже одному из князей сказано, что причиной бесплодия его наследника блок, а не врожденное заболевание. Блок был убран, виновные названы, а один княжеский целитель потерял свое теплое место. Все это запустили вы, Илья. И это только начало. Если нам удастся собрать достаточное количество заинтересованных лиц…
— Вы забываете про императора, — скептически напомнил Олег. — Он тоже лицо заинтересованное.
— В том, чтобы Живетьевы проворачивали свои делишки, незаконно обогащаясь?
— В том, что бесхозные княжества отойдут под его руку или под руку его потомков. Поэтому он Живетьевых поддерживал, поддерживает и будет поддерживать, закрывая глаза на те крохи, которые они откусывают при передаче ему куда более крупных кусков.
— С чего вы это взяли? — удивился Зимин.
Олег сделал ему выкладку из тех фактов, которые ему удалось накопать. В результате выяснилось, что тот князь, чьему наследнику сняли блок, в эту подборку не попал. А ведь наверняка были и другие, пока не подсчитанные. Создавалось впечатление, что Живетьевы решили ускориться, закончив преобразование страны, где на смену отдельным княжествам придут княжества как административные единицы империи, управляемые императором напрямую через своих назначенцев.
— Эвон оно как, — озадаченно сказал Зимин. — То есть мы пытаемся влезть в императорскую игру?
— Именно.
— Но с точки зрения государства гробить рода с сильными магами — ослаблять государство.
— Возможно, император считает, что усиление личной власти это компенсирует? — предположил Олег.
— Возможно.
Зимин задумался, и настолько, что мне пришлось прервать его размышления.
— Но Живетьевы часто действуют только в своих интересах. Те же блоки у них в качестве наказания внутри своих, если те чем-то проштрафились.
— Поэтому я и думал объединить против Живетьевых всех попавших под действие блоков. В ту же Лигу Огонькова.
— Это точно того не стоит, — ответил я. — Огоньков — просто хитрожопый тип, который сумел повернуть ситуацию в свою пользу и теперь на ней зарабатывает. Доверяться ему нельзя.
— Он столько всего безвозмездно сделал, что говорит в его пользу, как целителя от бога, — возразил Зимин.
— Не он. Ему это приписали, и он согласился. Так что вы с ним поосторожней. Не тот он человек, с которым стоит вступать в союз.
Зимин с шумом выдохнул воздух.
— Вы, Илья, умудряетесь каждый раз мои представления о жизни поставить с ног на голову, да еще и задуматься: что там ноги, а что голова. Тем не менее Лигу я бы со счетов не сбрасывал, потому что она уже довольно авторитетна и привлекает к себе именно тех целителей, которые готовы работать бескорыстно из любви к людям.
— Вот так и бывает, — грустно резюмировал Олег. — Во главе хорошего начинания оказывается меркантильный жулик. А ведь его в легкую перекупят те же Живетьевы. И при этом все недовольные ему известны и под боком.
— С этой стороны я не рассматривал — признал Зимин. — А вы точно уверены, что Огоньков не имел отношения ни к исцелению в травмпункте Верейска, ни к исцелению пациентов Ожогового отделения там же?
  
— Я знаю, кто это делал. И это не Огоньков, — пояснил я.
— О-о-о, — понимающе протянул Зимин. — Ваш загадочный учитель? Вот уж кто наверняка подвижник по жизни и предпочитает держаться в тени. И все же Лигу со счетов сбрасывать нельзя, потому что сейчас она — центр притяжения истинных целителей и, чего уж греха таить, прикрытие для слетающих блоков. В связи с выявившимся интересом императора прикрытие будет нелишним. Но знаете что, друзья мои, я уверен, что если эта история всплывет, то крайними назначат как раз Живетьевых. Короче говоря, все это необходимо хорошенько обдумать.
На этой не слишком позитивной ноте обсуждение животрепещущих тем закончилось, и мы перешли опять к обсуждению новостей, как внутренних целительских, так и общеимперских. По всей видимости, Зимин, в свете открывшихся обстоятельств не был готов принять хоть какое-то решение, поэтому после ужина мы расстались, хотя и пообещали держать друг друга в курсе всех важных новостей, касающихся блоков и Живетьевых.
— Наши союзники отваливаются сразу после того, как оказываются в курсе участия императора, — пессимистично заметил Олег. — Против Живетьевых настроены многие, но статус целителей и защита императора делает их неприкасаемыми.
— Нужно их рассорить, чем я займусь. Сейчас мы возвращаемся в номер и ты прикрываешь очередное мое отсутствие.
— Ты не перенапряжешься?
— Нет, там не такие нагрузки, чтобы переживать, — успокоил я дядю. — Много магии не требуется, только осторожность. И я ненадолго.
Мы вернулись в номер, а потом я провернул ту же схему, что при выезде из города, с той только разницей, что близко на таком грузовике к дворцу подъехать не удалось, пришлось довольно много пробежать. А вот потом встал вопрос: проникать ли в сам дворец или посветить реликвией перед ним. Вряд ли Живетьева чувствует расстояние до метра.
«Как думаешь, насколько сильна настройка Живетьевой? Если на таком расстоянии реликвию вытащить, можно будет понять, что та не во дворце, а рядом?»
«Есть заклинания, которые это позволяют, — заметил Песец. — Не уверен, что старушка ими владеет, это не из целительской магии, а из магии жизни. Но хвост на отрубание не поставлю…»
Его слова все решили. Телепортироваться через ограду с кучей защитных плетений я не рискнул. На территорию дворца проник, распластавшись на крыше грузовика, который что-то вез для внутреннего дворцового пользования. Ни один датчик — а я их засек на воротах несколько — на меня не сработал. Система охраны не соответствовала уровню охраняемого объекта. Входи кто хочешь, иди куда хочешь, бери что хочешь…
«Кстати, куда бы пойти? Как думаешь, где император может изучать чужую реликвию?»
«Изучать? Точно нигде. У него для этого должны быть специальные люди. А вот хранить… Я думаю, этого достойно только одно место».
Намек мне не понравился.
«Ты про сокровищницу? Прикинь, сколько я ее буду взламывать, если с сейфом Живетьевых несколько часов провозился?»
«А зачем взламывать-то? — удивился Песец. — Помаячь реликвией перед дверью. Даже самые хорошие заклинания дают небольшую погрешность на таком расстоянии».
После обдумывания предложение Песца было признано годным, и я отправился на поиск сокровищницы. Или какой-нибудь артефакторной лаборатории — если таковая найдется во дворце, будет еще лучше: Живетьева решит, что ее реликвию изучают, и взбеленится. Скандал между ней и императором — именно то, что мне нужно.
До подходящей лаборатории я не добрался, поскольку сокровищницу нашел раньше. К ней вела дорога по запутанной системе коридоров, преграждаемых решетками, которые преодолевались обычной телепортацией.
«Вот распрыгался, — довольно поглядывая на меня, заметил Песец. — Такими темпами к концу дня магию Пространства докачаешь до возможности взять новый модуль».