Когда родилась Луна (ЛП)

― У тебя есть клинки с зубьями?
Она молчит, выгнув бровь.
― Планируешь кого-нибудь распилить?
Надеюсь, что нет.
Я пожимаю плечами.
Хмыкнув, она поворачивается на стуле и встает, ухватившись за каменную стену позади себя. То, что на самом деле оказывается занавесом, защищенным рунами, мерцает, когда она раздвигает его, открывая мрачное пространство, уходящее так глубоко, что трудно разглядеть конец. Стены тайного склада напичканы кровавым камнем, оружием, доспехами и различной амуницией.
  
Она отпирает одно из многочисленных решетчатых хранилищ, достает небольшой клинок и несет его ко мне, задергивая занавес, прежде чем передать оружие.
Я взвешиваю его в руке и перебрасываю в другую.
― Хорошая форма, но более легкая рукоять было бы лучше.
Она кивает, записав что-то еще на моей странице.
― Место для крепления?
― Бедро.
― Ножны?
― Натуральная кожа. Предпочтительно выкрашенная в светлокоричневый цвет, пряжки из чего угодно, кроме соединений железа.
Мы произносим последние два слова одновременно, и едва заметная улыбка появляется на ее губах, когда она качает головой, все еще что-то записывая.
― Я выкую его по твоим размерам и пришлю жаворонка, когда все будет готово. Возможно, к следующему восходу Авроры, если это срочно и ты готова заплатить больше?
― Звучит неплохо.
Я бы хотела получить его поскорее. На случай, если мужчина в плаще решит опровергнуть сложившееся у меня о нем мнение.
― Хочешь немного обналичить?
― Нет, но я вернусь, как только отдохну, чтобы снять деньги и раздать еще немного кровавых камней. В Подземном городе народ умирает от голода, и никто ничего не предпринимает.
― Как пожелаешь.
Руз что-то записывает в книгу, пока я вспоминаю свой первый заработок.
Кровавая плата за кровавое дело. Именно так я это воспринимала.
С тех пор ничего не изменилось.
Я оставляю себе только то, что необходимо для выживания, выполнения работы и поддержки Эсси. Мои периодические пожертвования бедным, больным и голодающим ― это мое тихое «да пошли вы» тем, кто думает, что может купить меня, выплачивая жалование и одобряя мои особые миссии.
Так я чувствую себя победителем, хотя на самом деле это не так.
― Я позабочусь о том, чтобы у меня было достаточно средств для вывода денег, ― говорит Руз, двигая изогнутым пером пока что-то записывает. ― Если бы король прилагал столько же усилий к тому, чтобы накормить бедняков, сколько делаешь ты, Сумрак стал бы гораздо лучшим местом для жизни.
Как будто это когда-нибудь случится.
Сомневаюсь, что он когда-нибудь голодал. Наверняка нет. Если бы он знал, что такое пустой живот, возможно, он не был бы таким бездарным ― хотя, возможно, и нет. Можно менять форму дерьма бесконечное количество раз, но оно все равно останется дерьмом.
Оно все еще будет вонять.
Руз закрывает бухгалтерскую книгу.
― Я свяжусь с тобой по поводу платья. Учитывая твои… особые требования, торговцу, который привозил ткань из Пекла, может потребоваться некоторое время, чтобы достать еще такого же цвета.
― Не торопись, ― говорю я, забирая сумку с вещами Эсси. ― Любой другой материал будет выглядеть как подделка. Я бы предпочла, чтобы все было сделано как надо.
Она наклоняет голову в знак согласия, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.
― Не так быстро, Рейв.
Остановившись, я оглядываюсь через плечо и нахмуриваюсь, когда Руз машет передо мной только что развернутым пергаментным листком.
― Прошу прощения. Я знаю, что ты устала, но Серим хочет тебя видеть.
Все то напряжение, от которого я так старательно пыталась избавиться, лежа на мосту, возвращается, и мне кажется, что мои сердечные струны натянуты до предела.
― Скажи ей, что я вернусь, как только высплюсь.
Если она не удосужилась спуститься по лестнице и сама сообщить мне о встрече, значит, она не в том настроении, с которым я хочу иметь дело. Уж точно не голодная, вымотанная и с иссякающим запасом терпения.
Я уже в трех шагах от двери, когда голос Руз настигает меня, словно щелчок хлыста, обвившегося вокруг лодыжек.
― Это был приказ, Рейв. Не просьба.
Мои оковы натянулись.
Я вздыхаю, поднимаю глаза к потолку и считаю до десяти, прежде чем кивнуть, затем направляюсь к неприметной двери в углу лавки и распахиваю ее.
― Как ты можешь существовать рядом с этой змеей-манипуляторшей ― уму непостижимо, ― бормочу я достаточно громко, чтобы Руз услышала.
Может, и Серим тоже.
Смех Руз преследует меня на протяжении всего пути вверх по лестнице и в змеиное логово.
ГЛАВА 8
― Я слышала, ― рычит Серим, ее голос острый, как заточенное лезвие.
Я снимаю вуаль, прохожу в ее вытянутый кабинет и окидываю взглядом аккуратное пространство, которое может похвастаться экстравагантным количеством пурпурного цвета.
Ковры, мягкие кресла, стены, книжные полки…
От него никуда не деться. Думаю, мне бы даже нравился этот цвет, если бы со мной не обращались как с когтеточкой каждый раз, когда я переступаю порог этой комнаты.
― Что? ― спрашиваю я, обнаружив Серим у большого окна из пурпурного стекла, выходящего на Ров внизу. ― Я искренне так считаю. Руз заслуживает прибавки за то, что терпит твое дерьмо.
Серим поворачивается, пронзая меня своим холодным серебряным взглядом, ее лицо с резкими чертами, как всегда, идеально накрашено. Ни один волосок не выбивается из прически, ни одного изъяна, белая бусина руни свисает с мочки уха. На ней плотный пурпурный плащ, скрывающий фигуру и подбитый белоснежным мехом, соответствующим цвету ее уложенных волос.
Мои глаза находят цепочку на ее шее, на которой висит серебряный флакон, испещренный светящимися рунами. Каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я бросилась вперед и сорвала его.
Вылила содержимое в канализацию.
Вместо этого я подхожу к огромному письменному столу, который занимает центральное место в комнате, все на нем расставлено идеально ровно. Опустив сумку на пол, я сажусь в квадратное кресло, предназначенное для посетителей, и перекидываю ноги через подлокотник.
― В других местах я прикусываю язык, но здесь отказываюсь. Не стесняйся отпустить меня, если тебя это беспокоит, ― говорю я, хлопая ресницами. ― Обещаю, я не буду жаловаться. Совсем наоборот. Я даже могу совершить какое-нибудь выгодное тебе убийство в перерыве между охотой на тех, кого я выбираю сама.
Убийц.
Насильников.
Бездарных королей.
Мышцы на челюсти Серим напрягаются, а глаза твердеют, как расплавленная руда на снегу.
― Тебе пришлось бы нелегко без неограниченной поддержки группы, если бы ты была вынуждена жить как большинство, Рейв. Не забывай, как щедро мы набиваем твои карманы. Больше никакого драконьего кровавого камня, чтобы разбросать по всему Подземному городу и обеспечить то ложное чувство важности, без которого ты, кажется, не можешь жить.
Кажется, ни одна из нас не настроена вести себя миролюбиво.
Я достаю клинок из корсажа и поднимаю ботинки на ее идеальный стол, задевая несколько лежащих там перьев.
― Не делай вид, будто тебе есть дело до моего благополучия. Это не так, ― говорю я, вертя оружие между пальцами. ― Ты просто сука, которая надела на меня кандалы и назвала это милосердием.
Вена на виске Серим пульсирует так сильно, что я втайне надеюсь, что она лопнет.
― Удивительно, что ты говоришь со мной с таким неуважением, учитывая эти кандалы.
― Да, да, ― бормочу я, выковыривая лезвием из-под ногтей засохшую кровь Тарика. ― Чем я обязана чести быть приглашенной в твое логово, Серим?
Она пристально наблюдает за тем, как я стряхиваю ошметки запекшейся крови на ее плюшевый пурпурный ковер. Всегда интересно посмотреть, как далеко я могу зайти, прежде чем она вышвырнет меня из своего пространства, как букашку, которую она не может уничтожить, и надеяться, что в конце концов она решит, что мое присутствие доставляет ей больше хлопот, чем пользы.