Залетела от Братвы (ЛП)

— Серж, — говорю я, мой голос теперь тише, но все еще тверд. — Я понимаю, что тебе больно. Да. Это… это не выход. Ты делаешь все хуже для себя. Для нас.
Он смотрит на меня, его глаза налиты кровью и полны разочарования. — Ты не понимаешь, Тимур. Я должен был его защищать. Я должен был знать, что что-то не так. Я должен был это остановить.
— Ты не мог знать, — говорю я, и мой тон становится резче. — Ты не мог это остановить.
— Может быть, — бормочет он, отводя взгляд. — Может быть и нет, но я не собираюсь это оставлять. Никогда.
Я вздыхаю, провожу рукой по лицу. — Слушай, мы поговорим об этом позже. Сейчас тебе нужно взять себя в руки. Ты никому не сделаешь одолжения, напиваясь и избивая людей в ночных клубах.
Серж не отвечает, его взгляд отстранен. Я знаю, что он все еще думает об Энтони, все еще винит себя. Как бы мне ни хотелось помочь ему, я не знаю как. Он мой брат, моя кровь, я несу ответственность за то, чтобы вытащить его из этой ситуации, но я не уверен, что он когда-нибудь избавится от чувства вины.
Между нами тянется молчание Сержа, густое от всего недосказанного. Его отстраненный взгляд не только о сегодняшнем вечере — он глубже, запутанный в путанице вины и гнева, которые он несет с собой со смерти Энтони. Наблюдая за ним, я понимаю, что что-то терзало меня уже некоторое время. Уязвимость Сержа не просто опасна для него, она опасна для всех нас.
В нашем мире слабость — это оружие, которое другие будут использовать против тебя. Серж в его нынешнем состоянии — обуза. Видео с прошлой ночи? Я бы не удивился, если бы кто-то из наших соперников повысил его видимость, может быть, даже сам слил его. Они знают, что Серж слабеет, и они воспользуются этим, чтобы напасть на нашу семью. Братва не может позволить себе выглядеть нестабильной, особенно сейчас, когда альянсы хрупки и за каждым шагом следят.
Я снова смотрю на Сержа. Его тело слегка покачивается, едва удерживаясь в вертикальном положении. Я делаю глубокий вдох, зная, что сейчас не время и не место, чтобы достучаться до него. Он слишком обдолбан, слишком пьян — черт, возможно, и то, и другое. Я киваю Олегу, который делает шаг вперед, готовый вмешаться.
— Я отвезу его домой, — говорит Олег, обнимая Сержа за плечи, чтобы поддержать его.
Серж бормочет что-то бессвязное, полуприкрыв глаза, тяжело опираясь на Олега. Его голова падает набок, и прежде чем я успеваю ответить, он теряет сознание, его вес обвисает в руках Олега.
— Приведи его в порядок и держи там, — говорю я Олегу. — Сделай так, чтобы никто об этом не услышал. Я разберусь с ним утром.
Олег кивает и, с некоторым усилием, тащит Сержа к выходу. Я смотрю, как они уходят, и в груди у меня стеснение, от которого я не могу избавиться. Мой брат катится по спирали, и это лишь вопрос времени, когда его действия обрушат на нас еще больше огня. Мне нужно остановить это.
Я отворачиваюсь от двери, мой разум лихорадочно прокручивает все, что нужно уладить. Серж, семейный бизнес, наши конкуренты — все это слишком, и напряжение стягивает мои плечи, затрудняя дыхание. Как раз когда я собираюсь выйти, официантка выходит мне навстречу.
— Бесплатные напитки, сэр, — говорит она, предлагая поднос с изысканной улыбкой.
Я колеблюсь на мгновение, размышляя. Обычно я бы не стал беспокоиться. Один напиток не снимет стресс, который сейчас навалился на меня. После всего, что было с Сержем, мне нужно снять напряжение. Я беру стакан с подноса, кивая в знак благодарности. Это не так уж много, но, возможно, это даст мне минутную передышку.
Я делаю глоток, жжение алкоголя скользит по моему горлу, пока я пробираюсь через переполненный клуб. Когда я поворачиваю за угол, погруженный в мысли, что-то, или, скорее, кто-то, врезается в меня, сильно.
Напиток выскальзывает из моей руки, проливаясь на человека передо мной.
— Блядь, — бормочу я, быстро отступая назад, чтобы оценить ущерб. Мой взгляд останавливается на молодой женщине, стоящей там, застывшей, уставившейся на мокрое пятно, расползающееся по ее белому платью.
  
Ее большие зеленые глаза медленно поднимаются, чтобы встретиться с моими, и на секунду все остальное меркнет. Она… потрясающая. Миниатюрная, с клубнично-светлыми волосами, которые каскадом падают на ее плечи, обрамляя тонкие черты лица. Ее выражение — удивление, смесь шока и чего-то еще — смущения, может быть? Или раздражения?
— Извините, — начинаю я, потянувшись за салфеткой, но она опережает меня, промокая ткань быстрыми, тревожными движениями.
— Все в порядке, — быстро говорит она, хотя ее голос немного дрожит. — Я не обращала внимания на обстановку.
Ее глаза снова поднимаются, и я замечаю слабый румянец на ее щеках. Она взволнована, явно смущена, и по какой-то причине я нахожу это… очаровательным.
— Я тоже не обращал внимания, — признаюсь я, пытаясь разрядить обстановку. — Вот, позволь мне помочь.
Прежде чем я успеваю предложить исправить ситуацию, улыбка дергает уголок ее губ, хотя она не достигает глаз. — Правда, все в порядке. Я просто… — Она смотрит на беспорядок на своем платье, тихо вздыхая. — Я разберусь.
Есть что-то в том, как она себя ведет — уравновешенная, но ей явно некомфортно в этой обстановке. Я не могу точно сказать, что именно, но я заинтригован. Обычно я не отвлекаюсь на женщин, не так, но что-то в ней ощущается по-другому.
— Ты вся мокрая. С тобой все в порядке?
Я протягиваю ей свое пальто и улыбаюсь, когда она расслабляется под моими прикосновениями.
Она интересная, и мне это нравится.
Глава 3 — Дженнифер
Я смотрю на беспорядок на моем платье, мое сердце замирает. Жидкость пропитала его насквозь, и холодная мокрая ткань липнет к моей коже. Мое лицо горит, когда я понимаю, что оно практически прозрачное.
Я чувствую, как нарастает паника, и инстинктивно закрываюсь руками. Мне нужно уйти, найти место, где можно привести себя в порядок. Я даже не замечаю человека, стоящего передо мной, пока не слышу его голос, низкий и ровный.
— Ты в порядке?
Я поднимаю взгляд, и у меня перехватывает дыхание. Он высокий, широкоплечий, с острыми голубыми глазами, которые пристально смотрят на меня. Его черты лица грубые, красивый, почти пугающие. Он не тот парень, с которым я обычно разговариваю — слишком настойчивый, слишком властный. И все же в нем есть что-то притягательное, что заставляет меня на секунду забыть, что мое платье испорчено. Я не могу не заметить, как его взгляд скользит по мне, от моего лица вниз к мокрой ткани, прилипшей к моему телу.
— Ты вся мокрая. С тобой все в порядке?
Я даже не знаю, как ответить. Я снова опускаю взгляд на свое платье, пытаясь скрыть смущение. Прежде чем я успеваю придумать, что делать дальше, он сбрасывает с себя пиджак и накидывает его мне на плечи. Его вес кажется странно комфортным, и я натягиваю его сильнее, благодарная за тепло и защиту. Его запах задерживается на ткани — древесный, мужской — и я чувствую, как мой пульс учащается по причинам, которые я не совсем понимаю.
— Спасибо, — умудряюсь сказать я, поднимая на него глаза. Его глаза встречаются с моими, и на мгновение все вокруг нас меркнет — орущая музыка, мигающие огни, толпа. Только я и он, стоящие слишком близко.
Он изучает меня еще секунду, прежде чем заговорить. — Тебе не следует находиться в этой толпе в таком платье, — говорит он, задерживая взгляд на мокрой ткани под пиджаком.
Я киваю, горло пересохло. Он прав. Мне нужно выбраться отсюда, но я не могу подобрать слов.
— Давайте пойдем куда-нибудь потише, — предлагает он, его голос прорезает шум. — Или еще лучше, мой дом неподалеку. Ты можешь переодеться во что-нибудь сухое.
Мое сердце замирает. Его дом? Я знаю, что это значит — или что это может значить. Мой разум лихорадочно взвешивает варианты. Часть меня знает, что это безумие. Я даже не знаю этого парня. С другой стороны, может быть, это не такое уж безумие. Может быть, это именно то, что мне нужно. Прошло так много времени с тех пор, как я делал что-то импульсивное, что-то только для себя.