Второй шанс для шефа (СИ)

— Привычка? — переспрашиваю я.
— Да, — Агата снова поворачивает голову ко мне. У нее такие глубокие голубые глаза. — Вы готовы терпеть неудобства, лишь бы ничего не менять. Делать одно и то же — это привычка. Ничего не менять — это тоже привычка. Когда делаешь одно и то же и ничего не меняешь — это образ жизни. Люди так называют привычку, чтобы оправдать себя.
Я прищуриваюсь, глядя на нее. Она Ницше почитала перед выходом?
— У некоторых образ жизни — постоянно идти вперед и достигать новых высот. Это по-вашему тоже привычка? — Спрашиваю я.
— А что, если не она? — Вторит мне Агата. — Таким людям тяжело остановиться. Они постоянно куда-то бегут в погоне за чем-то недостижимым, а когда достигают — им этого становится мало. Бег по кругу, а не вверх и вперед, как они думают. Они еще большие рабы привычки.
— А что насчет вас?
— Я? — Задумывается Агата. — Я пока не знаю. Но быть рабой привычки я не хочу.
Она снова отворачивается к окну.
— Вы делаете вывод о других людях по одной фразе, а про себя пока не знаете? — Я поднимаю бровь, глядя на ее аккуратное левое ухо и непослушную прядь у лица, на которое падает свет оранжевого солнца. С каким удовольствием я бы вцепился зубами в эту мочку.
— Так бывает.
На фоне всего что было сказано, она говорит ужасную банальность. Такое ощущение, что хочет прервать этот разговор. Может, это больная тема?
Снова повисает неловкое молчание. Продолжать неловкий разговор смысла нет. Слава богу мы подъезжаем к проходной Экспофорума, где будет проходить торжественный вечер. Перекинувшись парой фраз с охранником, Олег проезжает под открытый шлагбаум и плавно останавливается у входа в здание.
— Приехали, — зачем-то констатирую я очевидную вещь и выхожу из машины.
Оббежав машину, я открываю дверь и протягиваю руку Агате. Та с подозрением смотрит на нее, потом мне в глаза, затем снова на руку и как-то нерешительно протягивает свою. Я помогаю ей выйти, и мы вместе идем ко входу, не проронив ни слову.
В фойе я помогаю снять ей пальто, и у меня буквально отвисает челюсть. У ее коричневого платья отсутствует хоть какой-то намек на ткань на спине. Спина совершенно голая. Выглядит настолько эффектно, что на нас тут же все обращают внимание. Так одеваются только голливудские звезды на красной дорожке. А я стою как дурак и снизу вверх считаю аккуратные родинки на ее спине.
Восемнадцать. Последняя у основания шеи, едва заметная.
Я обращаю внимание на ее тонкую аристократическую шею, и удивляюсь почему до сих пор ее не замечал. Агата оборачивается и улыбается уголком губ, глаза ее сияют, но я пока не понимаю отчего. Хотя, учитывая, что все взгляды сейчас прикованы к ней, она скорее всего просто не ожидала такого внимания и оно ей приятно.
Я отдаю пальто гардеробщику и беру ее за локоть.
— Ну же, смелей, — я специально акцентирую внимания на ее заминке, будто принял ее за робость. — Здесь всего лишь пара миллиардеров и множество начинающих поваров.
Агата осторожно высвобождает свою руку и мы проходим в основной зал, где довольно шумно от сотни гостей и громыхающей музыки. Оказывается, что на сцене вживую выступает Zivert, задорно исполняя свой хит Beverly Hills. Мне этот трек нравится, и я неосознанно начинаю покачивать головой. Агата это замечается и, неожиданно для меня, разливается звонким смехом, прикрывая рот рукой. Я в недоумении.
— Простите, — сквозь смех говорит она. — Просто не ожидала от одного из двух присутствующих миллиардеров такую любовь к русской попсе.
Я хочу закатить глаза, но вместо этого улыбаюсь ей в ответ.
— Песня же хорошая, — звучит, как попытка оправдаться, но я действительно так думаю. Почему-то мне хочется быть искренним.
— Это бесспорно! — Восклицает Агата. — Просто вы и… В общем, для меня такая реакция стала сюрпризом. Еще раз простите.
— Ничего страшного, — машинально отвечаю я. — Как и ваша для меня.
Агата открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопывает, глядя мне куда-то за спину. Я оборачиваюсь. К нам медленно плывет сам Лев Боровиков, бывший шеф Агаты, хозяин «Трех Китов» (самого крутого его ресторана), множества мелких ресторанов и кафешек (совсем не выдающихся) и не самый приятный в мире человек. Честно говоря, глядя на хрупкую внешне Агату, я не совсем понимаю, как они сработались, характер у того мягко говоря мерзковат. Хотя, вспоминая какого жару она дала нам с Ильей на тест-драйве, еще неизвестно кому приходилось сложнее.
 
— Марк Давидыч! — Восклицает Боровиков и лезет обниматься ко мне. Мерзко, но надо терпеть. — Какими судьбами?
— Теми же что и ты, Лев Ларионыч, — я похлопываю его по спине и отлипаю от него.
— Подыскиваешь новые таланты, значит, — говорит он, глядя только на меня, будто не замечая Агату.
— Именно, — киваю я.
— А свой главный талант, я так понимаю, ты привел с собой, — он наконец поворачивает голову на мою спутницу. — Надеешься, что они притягиваются? Привет, бриллиант, — он подмигивает ей.
— Здравствуй, Лев, — коротко отвечает Агата. В голосе ее звучит холод. — Сколько лет, сколько зим. Думала, что мы уже и не увидимся. Никогда.
— Все дуешься? — Удивляется Боровиков. — Зря. Я же сделал тебе комплимент. К тому же, ты не прогадала, как я посмотрю. Нашла себя в почти таком же крутом ресторане.
— Что значит почти? — Изгибаю бровь я. — Почти крутой ресторан у нее в прошлом. Лучший ресторан Питера это ее настоящее и будущее.
— Лучший, не лучший — Мишлен расставит все по местам, — криво ухмыляется Боровиков.
Такая новость для меня становится неожиданностью. «Три Кита» — жуть какое дорогое, но не самое фешенебельное место в городе. Поговаривают, конечно, что новый голландский шеф привнесет в него уникальность. Уж за счет чего они будут этого добиваться — для меня загадка. Но то, что вся тусовка Петербурга этого ждет — неоспоримый факт.
— Ты тоже решил потянуться за звездой? — Я ухмыляюсь ему в ответ. — Тебе придется тогда снизить ценник раза в два.
— Не переживай. Новые блюда будут стоить своих денег. Мы приготовили такое, отчего у всех просто крыши снесет и они будут валяться в гастрономических оргазмах под нашими столами, — громогласно провозглашает Боровиков, широко распахнув руки в стороны и разражается хохотом. Он явно доволен тем, что происходит с ним и его рестораном.
— Ужасная картина, — округляю глаза я.
— Да, придется подушки раскладывать на полу, — цедит сквозь зубы Агаты. — А то от таких оргазмов травм не избежать.
Боровиков снова хохочет басом.
— Не переживай, дорогая. Если надо будет, мы их сразу лежа кормить будем. Все для клиента. Ну, а посидеть они в “Есенине” смогут.
— Вкусно, недорого и без риска для жизни, — не отрываясь, смотрит на него Агата. Она полна серьезности, но я широко улыбаюсь. У нее прекрасное чувство юмора, которое схоже с моим. Почему-то мне кажется, что мы с ней очень похожи, и от этой мысли становится тепло. И странно.
— Отличная идея, — восклицаю я. — Пожалуй, закажу рядом с «Тремя китами» билборд: «Берегите себя. Ешьте у нас». И наш логотип. Крупно так.
— Смейтесь-смейтесь, — серьезнее произносит Боровиков. — Я же говорю, Мишлен все расставит по местам. Счастливо оставаться.
Он быстрым, насколько позволяет его тучное телосложение, шагом удаляется от нас и скрывается в толпе.
— Какой же он мерзкий, — качает головой Агата, провожая его взглядом.
— Ох уж и не говори, — выдыхаю я. — Как ты с ним работала?
Агата пожимает плечами и переводит свой взгляд на меня. Я снова начинаю тонуть в ее глазах.
— Я люблю свою работу, — поджимает губы она.
Мы наконец проходим вглубь зала, рассекая толпу своим появлением. Многие узнают меня, и подходят поздороваться и завести разговор. Но возможно их привлекает платье Агаты. Я знакомлю всех с новым шеф-поваром «Есенина», внимательно наблюдая за ней. Агата держит себя уверенно, но приветливо. Я смотрю как она широко улыбается едва знакомым людям и с каким неподдельным интересом участвует в бессмысленных, ничего не значащих, диалогах. Все подходящие к нам люди попадают под ее очарование, и я, почему-то, испытываю гордость от этого факта. Она едва притронулась к шампанскому, но выглядит расслабленной среди этой шумной толпы. Хотя, когда я приглашал ее на прием, выражение муки на лице на секунду лишило меня уверенности в том, чтобы привести сюда. Очередной подвыпивший ресторатор с девицей на прицепе подходит к нам и Агата остроумно шутит, разряжая неловкую тему в разговоре. Я снова отмечаю ее острый ум, она уверенно поддерживает беседу и блещет знаниями в тех сферах, где даже я слегка плаваю. Я смотрю на девушку перед собой и…