Второй шанс для шефа (СИ)

Следующие полтора часа мы проводим за жаркими обсуждениями. Мне приходится противостоять Илье, который пытается отклонить все мои нововведения, совершенно не слушая никакие аргументы. Я зову на подмогу Андрей и вдвоем с су-шефом нам удается донести до Марка важность изменения подачи. Он соглашается, что сложной авторской подачей можно пожертвовать, особенно в предверии сезона. Тем более нам предстоит вводить новое меню в сжатые сроки, а скоро туристический поток вырастет и кухня Есенина будет работать на пределе.
Рецепт “бланманже” остается таким как его задумал Жак, что касается супа “вишисуаз” даже Илья вынужден признать, что мой рецепт более выигрышный. Но на самом деле это неважно. Основной моей задачей было убедить Марка изменить подачу. Поэтому я запросила чуть больше и получила желаемое.
Когда все изменения согласованы, Марк и Илья удаляются, а Андрей уносит технологические карты, чтобы все в них зафиксировать, я устало сажусь на стул и делаю глоток воды. Я чувствую слишком тяжелый груз ответственно на своих плечах. За чужое меню и за чужую мечту. Идти за звездой со своим меню мне было бы морально легче, но пока я вынуждена работать с тем что есть. Меню Жака великолепно и это только увеличивает чувство ответственности за результат “Есенина”. Мои размышления прерывает Марк, вновь появившейся на кухне.
— Довольно дерзко с вашей стороны менять меню спустя две недели работы в ресторане, — он произносит эти слова с улыбкой, и я понимаю, что моя профессиональная дерзость ему нравится.
Он стоит в дверях кухни, скрестив руки на груди. Рукава его белой рубашки закатаны и обнажают выпуклые вены. Он слегка наклоняет голову вбок и прищуривает глаза, словно оценивая меня. Мне становится неуютно под этим пронизывающим взглядом, поэтому я встаю и отворачивают, чтобы собрать приборы с барной стойки.
— Меню не изменилось, если не считать один суп, — я стою спиной к Марку, но лопатками чувствую его взгляд. — А новая подача только оптимизирует работу кухни.
— Да, вынужден признать вашу правоту.
— Вы редко это делаете? — я не могу удержаться от вопроса и снова поворачиваюсь к мужчине.
— Что именно? — Марк выглядит озадаченным.
— Признаете чужую правоту.
Секунду он смотрит на меня, а затем оглушительно смеется. Его смех заразителен и от этого звука внутри меня разливается давно забытое тепло. Я стараюсь подавить непрошенную улыбку и в этот момент остро чувствую отголосок той боли, которая жила во мне долгое время при воспоминаниях об этом смехе. Улыбка гаснет сама собой. Закончив смеяться, Марк подходит ближе ко мне.
— Вы ошибаетесь, Агата. Я из тех, у кого разум преобладает над манией собственного величия и я способен многое признать. Например, чужую правоту.
Он стоит на расстояние вытянутой руки от меня, но и это достаточно близко, чтобы я смогла рассмотреть коричневые крапинки в его зеленых зрачках. В горле начинает першить от старой обиды, и я разворачиваюсь к барной стойки, чтобы взять стакан с водой.
— Важное качество для бизнесмена.
— Я думаю для любого человека. Вы не согласны со мной? — он лукаво улыбается уголками рта.
— Почему же? Умение признавать чужую правоту облегчает жизнь.
— Вот вы тоже способны на это, — его улыбка становится шире.
Я смеюсь, понимая, что он только что сделал, а в это время Марк проходит дальше в кухню и садится на барный стул. Его поза расслаблена, скрестив вытянутые длинные ноги, он смотрит на меня снизу.
— Вы что-то хотели мне сказать? — я возвращаюсь к уборке, гадая зачем он пришел.
— На самом деле, да. В эту субботу состоится финал конкурса поваров. Я считаю, что это отличный повод ввести вас в тусовку как нового шеф-повара ресторана “Есенин”.
Я закусываю губу и не тороплюсь ему отвечать. Больше всего в своей работе я терпеть не могу все эти пафосные сборщица напыщенных рестораторов, на которые вынуждена ходить. Марк как будто понимает это по выражению моего лица и разводит руками.
— К сожалению, это необходимо. После смерти Жака…, — он запинается. — Хм… В общем, многие злопыхатели прочат “Есенину” печальный конец. Поэтому это мероприятие важно и для зведени с точки зрения престижа и репутации, и для вас по той же причине. Вас знают, но сейчас о вас говорят как о бывшем шефе Боровикова, — я вскидываю бровь, удивленная его словами. — Но вас должны узнать как нового шеф “Есенина”, который приведет ресторан к звезде.
 
Мне ужасно хочется провести вечер субботы иначе, а не бездарно тратить время на лицемерные улыбки и бессмысленные разговоры, но я вынуждена согласиться с его доводами. И мне всего-то надо будет потерпеть пару часов. Я обреченно вздыхаю и смотрю на Марка, понимая, что выхода у меня нет.
— Хорошо, приглашение я могу забрать у вас?
— Зачем? Вы пойдете в качестве моей пары.
Глава 10. Марк
Ровно без десяти шесть мой майбах стоит у парадной Агаты. Я одет в черный костюм с галстуком-бабочкой от Бриони, чертовски красив и катастрофически уверен в себе, потому что жду чего-то особенного от этого вечера, а значит и настрой должен быть соответствующим. Ильсур прав — я баран, если решил просто переспать с этой девушкой — она заслуживает большего. И дело далеко не в ее идеальной заднице, хотя и в ней тоже. Чем больше я ее узнаю, тем больше она мне нравится. Это меня пугает и одновременно заводит. Честно — такого чувства у меня никогда не было. Смутно представляю, чего хочу от этого праздничного приема. Тащить Агату туда было совершенно необязательно, но мне почему-то захотелось пойти именно с ней.
Агата выходит ровно в шесть, как и было условлено. Пунктуальная, отмечаю я, и мне это безумно нравится. Она выглядит просто сногсшибательно. Блестящее коричневое платье в пол с неглубоким декольте, туфли на высоких шпильках и маленькая сумочка — все в цвет. На плечи накинуто короткое белое пальто. Волосы собраны в высокий не тугой пучок, из которого тянутся к лицу пара свободных прядей. Тонкие губы ярко накрашены коричневой помадой, отчего кажутся визуально больше, глаза подведены тушью и все, минимум косметики. Да, я — за натуральность.
Я не могу удержаться.
— Я сам, — бросаю Олегу и выскакиваю из машины.
Она успевает подойти и пугается моему появлению.
— Агата, вы выглядите восхитительно, — низким голосом говорю я и улыбаюсь, оголяя зубы — говорят, так моя улыбка выглядит на миллион долларов.
Девушка смущается, слегка краснеет и опускает глаза.
— Здравствуйте, Марк. Спасибо.
— Прошу.
Я помогаю ей сесть на заднее сиденье, закрываю за ней дверь, оббегаю машину с другой стороны и тоже сажусь.
— В Экспо, Олег.
— Да, шеф.
Майбах плавно трогается и отъезжает от дома, где живет девушка. Вечер начинается.
Пока я обдумываю, что бы такого сказать, висит неловкое молчанье. Я закрываю стекло, которое отделяет водителя от пассажиров и включаю музыку. Звучит какая-то попса, слов которой не разобрать. Я делаю тише. Агата смотрит в окно, сумку положила на колени, руки сверху на нее. Надо же, не в телефоне.
— Сегодня прекрасная погода, — задумчиво произносит она, нарушая тишину.
Вечер, на удивление, действительно выдался теплым и безоблачным. А сейчас, когда солнце закатывалось за горизонт, небо превратилось в оранжевое зарево.
— Да, — соглашаюсь я и тут же добавляю. — Это редкость в Питере.
— Ну почему же? В Питере любая погода хороша, — оборачивается Агата на меня.
— О, на этот счет я могу спорить часами.
— Вам не нравится?
— Не люблю дождь.
— Зачем тогда жить в городе, где девяносто процентов времени идет дождь? — Резонно интересуется девушка.
Я пожимаю плечами.
— Видимо, этот минус не перечеркивают все остальные плюсы. К тому же, у меня здесь всё.
— Значит, дело в банальной привычке, — резюмирует Агата и отворачивается к окну.
Я смотрю на нее с интересом. Эта фраза задевает меня, но не настолько, чтобы вспыхнуть. Наоборот, хочется говорить с ней еще на эту тему. Я редко общаюсь с умными женщинами. Так вышло.