Черное солнце (ЛП)

Упоминание о вечеринке вызывает приступ тошноты, но я проглатываю его.
Я смотрю на Ивонн поверх своей кружки.
— Ты должна мне рассказать. Как вы с Аметист оказались втянутыми во все это?
Ивонн быстро улыбается мне.
— Это долгая история.
— У меня полно времени.
— А вот у меня нет, — говорит она. — Этот дом, эти мальчишки отнимают много сил и времени, — затем она вздыхает, откидываясь на спинку стула и постукивая ногтями по дубовому столу. — Скажу короче. Возможно, если ты как-нибудь вечером застанешь меня с бокалом джина, то расскажу больше.
Она берет печенье и задумчиво откусывает кончик.
— Я всегда была очень непредубежденным человеком. Моя мама занималась колдовством, но не была потомственной ведьмой. Просто обычный человек, который добился успеха с лекарствами и тому подобным. Ведьма на кухне и в саду, можно сказать. Такое обычное дело в наши дни. Поэтому, когда Аметист сказала мне, что вампиры существуют не только в районе Залива, но и во всем мире, я не отнеслась к этому скептически. Но волновалась. Я запретила ей ходить в «Темные глаза», независимо от того, насколько безопасно, по ее словам, там было. Видишь ли, она была так очарована. Она не позволяла им питаться собой, просто хотела быть частью… этой жизни. Твоей жизни.
Она на мгновение замолкает, ее серо-голубые глаза холодеют.
— Однажды поздно вечером она возвращалась домой отсюда, мы жили недалеко от Лорел-Хайтс, и на нее… напали, — я задыхаюсь. Она замечает выражение моего лица и быстро добавляет: — Не вампир. Грабитель. На нее… напали, чуть не убили, и тогда… появился мистер Ставиг. У него есть чутье на тех, кто в опасности. Он спас ее. Спас мою дочь. И за это я навеки у него в долгу.
Ох. Это просто кошмар какой-то. Бедная Аметист. Неудивительно, что они обе так преданы ему.
— Ужасно, — говорю я. — А что случилось с нападавшим?
Ивонн бросает на меня оценивающий взгляд, как бы говоря: «а ты как думаешь?»
Я киваю. Такое чувство, что черепа этого мудака не будет в тайнике Солона.
После этого Ивонн возвращается к работе, и, несколько удовлетворив свое любопытство по поводу нее и Аметист, я ненадолго захожу в библиотеку в поисках новых книг и втайне надеюсь, что Абсолон найдет меня.
Но когда он не появляется, я забираю книги в свою комнату и решаю попробовать немного магии там, наверху. Понятия не имею, что делаю, а все тексты настолько старые, что многое написано не разборчиво. Есть картинки, но они не помогают, я надеялась, что внутри книги о магии будет немного волшебства, что сама книга мне как-то поможет. Разве они не должны летать в воздухе?
Однако в конце концов Ивонн приходит с гаспачо на поздний ланч и говорит, что Солон будет у меня в комнате в восемь вечера, так что к тому времени я должна быть готова. К моему удивлению, Аметист появляется через несколько часов, чтобы помочь.
— Разве ты не должна руководить шоу? — спрашиваю я Аметист, когда она входит в комнату, вооруженная плойкой.
— Все на своих местах, — говорит она. — Не волнуйся, такие вечеринки обычно проходят два раза в месяц, сейчас все идет как по маслу. Я подумала, что можно завить тебе волосы. И могу сделать макияж, если хочешь.
— Отрывайся на мне, — говорю я ей. Знаю, что могу сделать это сама, но приятно, когда в тебе души не чают. Сажусь в кресло у письменного стола, и она приоткрывает жалюзи, чтобы впустить немного света, а затем атакует меня купленной косметикой.
— Кажется, тебя не волнует, голодна я или нет, — говорю я ей, не открывая глаз, пока она наносит мне на веки праймер для теней.
— Я же знаю, что нет, — говорит она. — Я хорошо научилась определять, когда вампиру нужно подкрепиться. Знаю все признаки, и даже более того, могу это чувствовать. С тобой легче, потому что ты лишь наполовину вампир, а кровь тебя насыщает больше, чем других. Повезло, по правде говоря.
Я хочу поговорить с ней о том, что рассказала ее мама, но решаю, что лучше держать это при себе. Кроме того, разглашение секретов, похоже, является проблемой в этом доме.
 
— Солон, э-э, разговаривал с тобой? — спрашиваю я.
Она замолкает, и я на мгновение открываю глаза, видя забавное выражение ее лица.
— Ты имеешь в виду, он разозлился на меня из-за того, что я рассказала тебе все его секреты? Да.
— Прости, я не хотела тебя подставлять.
Она качает головой и начинает наносить тени для век.
— Не бери в голову. Я знала, что ты ему скажешь. Просто удивилась, что он так разозлился. Никогда раньше не видела его таким, по крайней мере, со мной.
Я чувствую себя ужасно, даже щеки покраснели.
Она делает паузу, меняя кисти, потом наносит хайлайтер под бровями.
— Даже странно, что ты вызываешь у него такой гнев.
Я с трудом сглатываю.
— Отлично.
— Не все так плохо, — размышляет она, делая шаг назад, переходя к другому глазу, я закрываю веки. — Наверное.
— А ты говорила «увлекся, увлекся», — бормочу я.
— Что ж, я была неправа. Это гораздо больше. Глубже. Сильнее. Интенсивнее, — она замолкает. — И я знаю, что ты тоже влюбилась.
Я открываю глаза, и она чуть не тычет в меня кисточкой.
— Я не…
— Не болтай, — резко говорит она, обрывая меня. — Испортишь макияж, — она подходит ко мне с кисточкой, заставляя снова закрыть глаза.
— Я не люблю его, — хрипло шепчу я.
— Я сказала, что ты «влюблена», — поправляет она меня. — И нет смысла бороться с этим, детка.
Я практически рычу.
— То, что я чувствую к Солону… все сложно.
Она хихикает, ее дыхание пахнет лавандой.
— Только не говори, что ты веришь в сказочные романы. Любовь — сложная штука. Любовь к вампиру — еще сложнее.
— Не хочу говорить об этом, — говорю я ей, плотно сжав губы.
Она делает паузу, а затем идеально изображает Кэри Элвиса из фильма «Принцесса-невеста».
— Как пожелаешь.
К счастью, она уважает мои пожелания, и мы разговариваем на более нейтральные темы: о моей учебе, ее путешествиях, о вещах, про которые говорят нормальные люди. Должна сказать, мне приятно ненадолго забыть о том, кто я такая. Затем, когда она заканчивает с макияжем и прической, достает серебряную фляжку из кармана своего блейзера, и мы обе делаем по несколько глотков водки.
— Успокаивает нервы, — объясняет она, проглатывая, протягивая мне платье, которое я выбрала, длинное, красное, без бретелек. — Я до сих пор немного нервничаю на вечеринках. Дом, полный вампиров… немного чересчур.
Я считаю, что она дурачит меня. Она же вся такая крутая. Думаю, водка — ее секретное оружие.
Иду в ванную, чтобы переодеться в платье, желая немного уединиться, и бросаю быстрый взгляд в зеркало.
И почти задыхаюсь.
Я выгляжу сногсшибательно, и это не то слово. Хорошенькая, да, неземная, конечно, но сногсшибательная? Это все равно что смотреть на кого-то другого.
«Потому что ты стала другой», — говорю я себе. «Это ты и есть. Сильная. Разве не чувствуешь?»
Я чувствую, только не знаю, что именно.
Надеваю платье, отказываясь от лифчика и нижнего белья, и оно сидит на мне идеально, сине-красный оттенок оттеняет мою бледную кожу, но я не могу застегнуть молнию сзади до конца, поэтому возвращаюсь в комнату.
— Поможешь мне застегнуть молнию? — спрашиваю я Аметист.
Она набирает сообщение на своем телефоне, поднимает на меня взгляд, и у нее отвисает челюсть.
— Черт возьми, ты выглядишь сексуально, — говорит она, подходя ко мне, когда я поворачиваюсь к ней спиной. Она с легкостью застегивает молнию. — Не знаю, как Солон собирается сопротивляться этому, — говорит она, беря меня за плечо и поворачивая к себе теплой ладонью.
— Ох, он найдет способ, — бормочу я.
— Он упрямый, да? — спрашивает она.
Я киваю.
— Наш секс свел меня с ума, но не уверена, что на него это подействовало так же, — я делаю паузу, когда кое-что приходит в голову. — Он не может… сделать так, чтобы я забеременела, да?