Неблизкие (СИ)

— Мне уже собираться?
— Ну что за девочка? Клад просто, — отвечает он восторженно, — Буду через пять минут.
— Эй-й-й, — тут же теряюсь, — Ты сказал наберешь за пол часа. Я не успею.
— Ну значит, я помогу. Раздеть тебя и одеть.
— Ах, вот в чем смысл.
— Конечно.
Скинув вызов, натягиваю платье, но замок, доехав до середины, внезапно застряёт. Я дергаю его вверх, вниз, но он не поддается.
Чёрт! Да что ж такое?! Ну давай миленький, я так хотела сегодня надеть именно это платье.
В дверь раздаётся звонок, и я, продолжая по пути возиться с замком, спешу открыть её. Почему-то напрочь забываю о том, что у Макса есть ключи и он не стал бы звонить.
Одной рукой придерживая платье на груди, второй опускаю ручку.
— Макс, я не могу его застегнуть, — расстроенно хнычу, потому что хотела предстать перед ним уже красивой. — Поможешь?
Без слов он касается моей талии и подталкивает в гостиную.
— Ты пока не смотри. Застегнешь и тогда я буду красивой, — тараторю, чувствуя, как его пальцы касаются замка. Дергают за него и тянут вниз.
Ну кто бы сомневался, что он захочет его расстегнуть?
— Ма-а-акс! — смеюсь, когда он резко меня разворачивает.
Сердце заходится от восторга, потому что я уже предвкушаю, как он меня сейчас поцелует. В животе приятно стягивает.
Стиснув мои плечи, Максим дергает меня на себя. Грубо раскрывает губы языком и врывается в рот.
Щелчок. Меня обдаёт холодом.
Запах, вкус, ощущения… всё мигает предупредительными красными лампочками и вопит оглушающей сиреной.
Это не он.
  
28. Макс
 
Поднимаюсь на лифте, поправляя упаковочную бумагу на букете.
Лизе зашли гипсофилы, поэтому сегодня я взял их снова. Только в этот раз нежно — голубого цвета. Точно такого же, как её глаза, когда она снимает повязку. И хоть в темноте цвет кажется темным, но я — то помню по фото, что они у неё как морская гладь.
И на этот раз она оценит цветы. Такие же воздушные, легкие и миниатюрные, как и она сама. В тот раз только вечером их разглядывала, в темноте. Завтра же, когда снимут повязку, наконец сможет рассмотреть нормально.
Можно было бы ей и завтра их купить, но я пообещал при матери не афишировать наши с ней отношения.
Двери кабины разъезжаются, я выхожу на этаж. Опускаю ручку, вхожу в квартиру и… обтекаю.
Зрелище ещё то. Прямо посреди гостиной Лизу зажимает Бакеев.
— Пусти, — трясет она головой, упираясь ему в грудь, а этот мудак обсасывает её так, словно собирается сожрать.
При этом полностью игнорирует её попытки освободиться.
Отшвырнув букет в сторону, подлетаю к ним и отдираю мудилу от Лизы. Краем глаза замечаю, что её платье расстегнуто и одной рукой она удерживает его от падения на пол.
На глаза опускается чёрная пелена. Я пока не знаю какого хера здесь происходит, но с-с-с-сука… убью.
— Макс? — трясётся она, когда я задвигаю её себе за спину.
Бакеев ожесточенно облизывает губы.
— Ты не вовремя, Магницкий, — с вызовом дергает бровью.
Не контролируя себя, хватаю его за шиворот и толкаю к двери.
— Нахуй — это туда.
Он выкручивается, отбивает мою руку и бьёт меня кулаком в челюсть. Удар я пропускаю, из — за чего в глазах разлетаются мушки, но уже через секунду, ударяю ему в печень с такой силой, что его складывает напополам. Хочу еще раз, а потом еще. Потому что эта мразь охуела. И я, схватив его за шкирку, выталкиваю на лестничную площадку.
— Максим, — истерично зовёт сзади Лиза, как раз, когда я захлопываю за нами дверь.
Мы с ним набрасываемся друг на друга, валимся на пол. Впервые желание размозжить человеку череп обретает такую силу. Потому что сложно было не заметить, как Лиза была растерянна и как Бакеев держал ее силой.
— Сука, пользоваться слабостью девочки — это дно, — в какую — то секунду оказавшись сверху, врезаюсь ему кулаком в челюсть.
Его голова дергается, он выставляет блок.
— Дно — это подкатывать к своей сестре, — хрипит, толкая меня в грудь, — Встань с меня, урод.
  
Сплюнув на пол кровь, вытираю губы тыльной стороной ладони.
Выпрямляюсь и отхожу в сторону. Серый со стоном поднимается с пола. Смотрит на меня волком.
— Что у тебя с Лизой? — языком собирает с разбитой губы кровь.
— Тебя это не касается.
— Значит, мне не показалось.
— Я не знаю, о чем ты. Но лучше держи свои догадки при себе.
Сощурившись, открыто встречает мой взгляд.
— А то что?
— А то мало ли какие подробности о тебе и твоей личной жизни могут всплыть в сети или еще где…
О Бакееве я не знаю ровным счетом ничего, кроме того, что он любит затусить, побаловаться иногда экстези и просадить бабки в покер. Но у каждого человека есть то, что не должно быть доступно общественности. И у него это тоже есть, судя по тому, как меняется его выражение лица.
Губы смыкаются в тонкую линию, скулы начинают ходить ходуном.
— Угрожаешь?
— Ну, я же Маг. А магия бывает как белой, так и чёрной. Еще раз увижу тебя рядом с Лизой, моя черная тебе не понравится. Усёк?
Сцепив зубы, Бакеев разворачивается и сбегает вниз по ступеням.
Я откидываю голову назад, чтобы сделать несколько глубоких вздохов. Ребра с правой стороны ноют, во рту привкус крови. Ощупываю щеку языком. Разбил таки, сука, губу.
Отдышавшись, захожу обратно в квартиру. Поднимаю валяющийся на полу букет и заглядываю в спальню.
Лиза сидит под покрывалом, обхватив свои ноги руками и опустив на них голову. Часто дышит и дрожит.
— Лиз, — присаживаюсь на край кровати.
Она тут же вскидывает голову.
— Максим… — дрожит её подбородок.
Бледная такая, потерянная.
Ребра сводит от одного взгляда на неё.
Скинув ботинки, забираюсь к ней под покрывало и сгребаю под себя. Лизу от этого будто прорывает. Всхлипнув, собирает мою футболку в кулаки и прячется на шее. Сотрясается от рыданий.
Лихорадочно глажу по спине.
— Тебе нельзя плакать, Лиз, — губами утыкаюсь в висок, чувствуя, как и самого потряхивает не меньше.
— Я не знала, что это был он, — рвано оправдывается, — Ты же позвонил. Я и открыла дверь, а он как набросился на меня. Я сразу поняла, что это не ты. Но он не пускал и….
— Тш-ш-ш, всё хорошо, — успокаиваю, прижимая её к себе.
Желание навалять этому придурку еще раз вспыхивает с новой силой. Ну как так блядь можно?
— Я не хотела. Я не стала бы.
— Я знаю — знаю, — усаживаю её на себя.
На Лизе только трусики, даже лифчика нет.
— Иди ко мне, — обхватив её лицо, целую влажные щеки, — Лизка, перестань. В слезах вся.
— Ты не злишься? — размазывает слезы и зажмурив глаза, стаскивает с себя повязку.
Веки покраснели, опухли.
Вот мудило. Просто так ему это с рук не сойдёт.
— На тебя — нет. Не плачь, — целую в мокрые ресницы. — Смотри, что у меня для тебя есть.
Тянусь и подхватив букет, протягиваю ей.
Сейчас вечер, за окном закат, глаза сильно резать не должно.
Лиза открывает их и несколько раз моргнув, утыкается растерянным взглядом в цветы.
— Гипсофилы? — расплываются её губы в легкой улыбке.
— Да. Нравятся?
— Очень.
Поднимает на меня глаза и тут же хмурится.
— У тебя кровь, — трогает пальцами мою бровь, а потом губы.
— Мелочи, — поймав её ладонь, целую внутреннюю сторону.
Убью за неё. Если хотя бы одна мразь обидит, закопаю.
— Сережа этого так не оставит, — вздыхает убито.
— Оставит. Не бойся. Он знает как это, когда дерьмо всплывает наружу. Ему этого не захочется.
— Уверен?
— Ну, если у него есть голова на плечах, то да.
Кивнув, она снова смотрит на меня во все глаза.
— Ты такой красивый, Макс, — смущенно шепчет. — Первый раз вижу тебя вот так, не в темноте.
— Сильно нравлюсь? — усмехаюсь, сам, как дурной, разглядывая её черты лица.
И правда ведь впервые не при тусклом свете компьютеров.